Читать книгу - "Трилогия Halo. Истоки легендарной космической оперы Bungie - Лоик Рале"

письмо и пригласил О’Доннелла в студию. Myth предстояло стать новой вехой в истории студии, поэтому в Bungie с особой чуткостью подходили к каждой детали. Профессиональный композитор мог оказать бесценную помощь команде. Сам того не зная, Дениз навсегда изменил дальнейшую судьбу Bungie.

Дело в том, что О’Доннелл был не совсем обычным композитором. Он родился в 1955 году в семье кинорежиссера и молодой учительницы фортепиано, провел большую часть детства в городе Уэстчестере в Пенсильвании и рос в очень благоприятной среде. Конечно, дома стояло фортепиано, и маленький О’Доннелл не упускал возможности постучать по клавишам, проходя мимо. Он рано освоил игру на фортепиано благодаря стараниям матери, а отец показал ему саундтрек к фильму «Бен-Гур», моментально очаровавший юного музыканта. Музыка стала главной страстью О’Доннелла. С раннего детства он мечтал писать саундтреки к фильмам, а мама открыла для него мир классической музыки. Тем не менее она не ограничивала сына и поощряла его желание расширить музыкальные горизонты, что не раз привлекало внимание окружающих: например, в возрасте всего девяти лет О’Доннелл сыграл на пианино хит того времени, «Blue Boogie», и зажег школьную вечеринку, на которой выступал. Всего за несколько лет ему удалось освоить бессмертную классику, вроде Брамса, Бетховена, Баха и даже Дебюсси. После школы он без труда поступил в консерваторию колледжа Уитон, где приобрел репутацию самого одаренного ученика в группе. И все же с самого первого года в Уитоне О’Доннелл не был счастлив. Чего-то не хватало, но чего – он не понимал. Однажды прямо перед экзаменом О’Доннелл наконец-то почувствовал, что именно мешает ему стать счастливым. Тогда, на первом курсе, он должен был выйти на сцену и сыграть два особенно сложных в исполнении произведения. Экзамен был сдан, и, как обычно, девушка и друзья поздравляли музыканта с наивысшим баллом. Именно тогда О’Доннелл вдруг осознал: ему попросту не нравится выступать. Тогда он решил сменить направление, но на что? В конце концов музыкант присоединился к небольшой группе, барабанщик которой предложил О’Доннеллу заняться композиторством. «Я никогда не мечтал сочинять музыку», – признался О’Доннелл несколько лет спустя. Невзирая на предупреждения преподавателей о том, насколько рискованным может оказаться отклонение от учебного плана, О’Доннелл все же перестал выступать и занялся композиторством.

После поступления в Уитон О’Доннелл расширял кругозор вместе с небольшой группой, играющей в стиле джаз-рок-фьюжна, и обзавелся множеством друзей. Одним из них стал гитарист Майкл Сальватори. Познакомились музыканты благодаря Гейл, девушке Майкла: она посещала тот же курс, что и О’Доннелл, и была убеждена, что молодые люди прекрасно поладят. И она оказалась права: О’Доннелл и Сальватори стали лучшими друзьями, однако, поскольку они играли в разных группах, между ними чувствовалось некоторое соперничество. Тем не менее этого было недостаточно, чтобы разрушить крепкую многообещающую дружбу: Сальватори с радостью одалживал свой кассетный магнитофон, а О’Доннелл, в свою очередь, рассказал Сальватори о небольшой студии звукозаписи в пригороде Уитона, которую тот смог арендовать всего за несколько долларов.

О работе О’Доннелла в кино больше и речи не шло: теперь он мечтал стать рок-звездой. Закончив учебу, он решил попытать удачу в Калифорнии. Он поселился в Лос-Анджелесе осенью 1978 года вместе с девушкой Марси, на которой женился годом ранее. Он поступил в магистратуру университета Южной Калифорнии на факультет композиции. Там он присоединился к ансамблю средневековой музыки, где впервые заинтересовался григорианским пением; он освоил игру на флейте эпохи Возрождения и изучил струнные квартеты Бартока. Получив степень магистра, О’Доннелл задержался в Калифорнии еще на год, чтобы укрепить знания информатики. «Я чувствовал, что мир движется вслед за технологиями, и не хотел отставать», – объяснял композитор. Наконец, летом 1982 года супруги покинули солнечную Калифорнию и вернулись в штат Иллинойс. Они поселились в Чикаго, где О’Доннелл планировал присоединиться к консерватории, чтобы преподавать музыку. Ему пришлось отложить юношеские мечты: он больше не хотел быть композитором музыки к фильмам или рок-звездой – он не желал превращать искусство в продукт для продажи. Однако переезд и рождение первенца все усложнили. Молодому родителю удавалось зарабатывать на небольших проектах в киноиндустрии благодаря связям своего отца Роберта. Он подрабатывал монтировщиком декораций; чтобы прокормить семью, и соглашался на тяжелую, физически выматывающую работу. И все же он не переставал думать о музыке. Именно поэтому, когда режиссер фильма, на съемках которого работал О’Доннелл, предложил юному композитору сочинить музыку к киноленте, тот не раздумывал ни секунды и тут же ответил: «Я не собираюсь делать из искусства проституцию». Как он сам рассказывал: «Я действительно сказал это ему в лицо и имел в виду каждое слово. Но на следующий день режиссер снова подошел ко мне и сказал: „Вот пятьсот долларов. Они твои, если напишешь музыку к моему фильму“, на что я ответил: „Конечно, да!“» Смущало лишь одно: у О’Доннелла не было технических средств для такой работы. Зато был план. Он помнил, что его старый друг Майкл, уехав из Уитона, открыл студию звукозаписи в Чикаго. Итак, он позвонил Сальватори и предложил сделку: если он поможет сочинить и записать музыку, то О’Доннелл разделит с ним те пятьсот долларов. Сальватори без промедления согласился.

Получив первую выручку, друзья решили объединить силы. Они основали Total Audio Studios и стали заключать небольшие контракты – иногда с кинематографистами, но в основном с телевизионными передачами. Надо сказать, их дуэт отлично справлялся. В О’Доннелле было все то, чего не было в Сальватори, и наоборот: первый был достаточно уверенным в себе и не боялся искать новые возможности, тогда как второй в своей боязливости предпочитал, чтобы Total Audio занимались исключительно тем, что у них получается лучше всего. В плане музыки О’Доннелл разбирался во множестве техник исполнения и композиторства, а Сальватори придерживался более естественного, интуитивного подхода. Именно эта химия между двумя друзьями позволила Total Audio стать настоящим малым бизнесом, чьи мелодии часто звучали в телевизионных рекламах. В 1985 году они заключили контракт с производителем популярных в США витаминов Flintstones. О’Доннелл и Сальватори обменялись идеями и в итоге решили использовать мелодию, придуманную Мартином. Они позвали дочерей Сальватори, чтобы те спели слова, написанные О’Доннеллом. Песня быстро разлетелась и стала невероятно успешной в Соединенных Штатах, надолго засев в головах у молодых американцев. С тех пор она претерпела несколько изменений, но ее и сейчас можно услышать в рекламных роликах. После первого национального успеха Total Audio заключили еще один выгодный контракт с брендом товаров для дома Mr. Proper.

В начале 1990-х О’Доннелл начал задумываться о будущем Total Audio. Студия не могла писать мелодии