Читать книгу - "Полководцы Победы - Леонид Михайлович Млечин"

– Я должен исполнить свою миссию. Ничто иное не имеет значения. Ни семья, ни дети. Речь идет о судьбе Германии.

Двадцатого июня 1944 года полковника Штауффенберга назначили начальником штаба Армии резерва. Отныне он отвечал за все пополнение частей и соединений, понесших большие потери в личном составе, и за формирование новых дивизий.

Двадцатого июля его вызвали в Ставку фюрера для доклада Адольфу Гитлеру. Штауффенберг принес в своем портфеле пластиковую взрывчатку. Оставил портфель под столом, а сам вышел. Но последствия взрыва не были столь разрушительными, как рассчитывали. Адольф Гитлер даже не был ранен. Он был контужен, оглох на правое ухо.

В этот день офицеры, пытавшиеся убить Гитлера, имели шанс взять верх в стране. Тогда война закончилась бы на год раньше. Но узнав, что Гитлер жив, участники заговора спешили предать товарищей и перебежать на другую сторону.

Генерал Тресков и многие другие заплатили за это своими жизнями. Нацисты расстреляли еще одну ключевую фигуру антигитлеровского сопротивления – графа Гельмута Джеймса фон Мольтке, внучатого племянника знаменитого фельдмаршала. Мольтке сомневался, что удастся свергнуть Гитлера. Он был уверен, что страна войну неминуемо проиграет, ее оккупируют, и тогда только можно будет начать новую жизнь. Он оказался прав. Немцы в большинстве своем не могли и не хотели разорвать узы, связавшие их с правящим режимом. Государственная политика – захватнические войны и концлагеря – возмущала немногих. Лишь единицы по моральным и религиозным соображениям считали гитлеровский режим преступным.

Тост за маршала!

В Сталинграде настало время платить по счетам. После этой битвы нацистская Германия была обречена. От этой катастрофы Третий рейх уже не оправился.

Война есть война, и служба Василевского тоже была опасной. Он рассказывал:

«Когда в период боев машина, на которой я ехал, наскочила на мину, это вывело меня на время из строя. Но как впоследствии выяснилось, Сталину не сообщили о том, что машина наскочила на мину, не сообщили о том, что я был легко контужен и ранен, и Сталин пребывал в убеждении, что я заболел, что у меня грипп. Только когда я прилетел в Москву и явился на прием к Сталину, то, увидев меня с перевязкой на голове и спросив, что со мной, Сталин узнал о том, что произошло.

У меня была с собой фотография. Мы, в общем, чудом остались целы, и мне хотелось показать Сталину фотографию того, во что превратилась наша машина. Я вынул эту фотографию и хотел показать Сталину, но Берия буквально вырвал ее у меня и порвал на кусочки, говоря:

– Зачем показывать, зачем беспокоить».

Прошедший всю войну Константин Симонов объяснял, что Лаврентий Павлович Берия как нарком внутренних дел отвечал за охрану командующих фронтами и армиями и тем более членов Ставки Верховного главнокомандования и ее представителей: «Таким образом, косвенно ответственность за то, что Василевский чуть не взлетел на мине, только чудом остался цел, лежала на его ведомстве и, в конечном итоге, на нем. Вот поэтому-то он и не хотел, чтобы Сталин вообще об этом знал, а уж раз Сталин об этом узнал, не хотел никаких дополнительных подробностей, не хотел привлекать внимание Сталина».

В генералы армии Василевский был произведен 8 января 1943 года. Месяца не прошло, как 16 февраля он стал маршалом Советского Союза.

Василевский координировал действия советских войск на Курской дуге. Он находился на командном пункте и наблюдал за ставшим знаменитым танковом сражением под Прохоровкой. Он вообще не был кабинетным работником. Война продолжалась долгих 34 месяца, из них 22 месяца он провел на фронте.

Когда 18 февраля 1945 года погиб командующий 3-м Белорусским фронтом дважды Герой Советского Союза молодой генерал армии Иван Данилович Черняховский, его сменил Василевский. Он брал Кенигсберг (ныне – Калининград), что стало одной из самых крупных операций Великой Отечественной. Его заместитель маршал Иван Баграмян вспоминал: «Он с твердостью, присущей только очень волевым военачальникам, наметил последовательность действий. Сначала разгром Хейльсбергской группировки, затем штурм Кенигсберга, и наконец, сокрушение войск врага на Земландском полуострове».

Оборонявшей Восточную Пруссию 4-й немецкой армией командовал генерал пехоты Фридрих Хоссбах, бывший шеф-военный вермахта при Адольфе Гитлере. Генерал понял, что сопротивление бесполезно, и попытался со своими попавшими в котел войсками прорываться на запад. Гитлер сместил Хоссбаха с должности командующего армией и отменил приказ об отступлении. Восточную Пруссию взяли в кольцо. Немецкие войска были разрезаны и оказались в трех котлах. Война пришла на немецкую землю, и теперь немцам предстояло испытать то, что по их вине пережила вся Европа и больше других Советский Союз.

Будущий генерал госбезопасности Анатолий Михайлович Гуськов служил тогда под командованием маршала Василевского. Он рассказывал: «За все время войны мне не приходилось видеть ничего подобного. Сначала по Кенигсбергу открыли огонь артиллерия. Несколько часов над городом стоял непрерывный гул, подобно сильнейшему летнему грому. Все вокруг было окутано дымом и пламенем. Затем непрерывными волнами шли наши бомбардировщики и штурмовики, обрушивая огневые и бомбовые удары на город. Под прикрытием авиации и артиллерии советская пехота и танки продвигались к центру Кенигсберга, отбивая яростное сопротивление противника. Бои не прекращались ни днем, ни ночью. 9 апреля немецкие войска в Кенигсберской крепости капитулировали».

После разгрома нацистской Германии Александр Михайлович руководил действиями всех советских войск, которые в августе 1945 года разгромили японскую Квантунскую армию и освободили китайскую территорию от оккупантов. Императорская Япония капитулировала, и Вторая мировая война закончилась.

Герой Советского Союза генерал-полковник Иван Ильич Людников, который участвовал и в Сталинградской, и в Курской битвах, рассказывал в «Красной звезде»:

«Жуков, как говорится, полководец от бога. Василевский, окончивший духовную семинарию, тоже обязан ставить господу богу свечку за природный полководческий талант. И хотя Жуков с Василевским были большими боевыми друзьями, а впоследствии даже породнились (старший сын Василевского Юра женился на дочери Жукова Эре), все же природа более щедро, на мой взгляд, одарила Александра Михайловича.

Я имею в виду душевные качества маршала Василевского. Они сполна были даны ему от рождения, а потом “шлифовались” в духовной семинарии. Получился полководец-гуманист, с которым приятно было иметь дело…»

И Сталин высоко ценил Василевского. Вот неожиданное свидетельство. Начальник канцелярии президента Чехословакии Эдварда Бенеша, который в военные годы прилетел в Москву, описал прием в Кремле:

«Интересно было наблюдать за Сталиным, за тем, как он дарит свою благосклонность отдельным гостям. Он дарил ее, впрочем, только военным. Наибольшую благосклонность он проявил к начальнику Генерального штаба генералу Василевскому.

Когда был произнесен тост за его здоровье, Сталин пошел к нему. Они встретились в конце длинного стола. Рюмка Василевского