Читать книгу - "Полководцы Победы - Леонид Михайлович Млечин"

class="p1">Природа наделила Василевского редким даром буквально на лету схватывать главное, делать правильные выводы и как-то особенно ясно предвидеть, в каком направлении пойдет дальнейшее развитие событий».

Летом 1942 года на советско-германском фронте немецкие войска перешли в наступление и прорвали оборону Красной армии. В наступление пошла 6-й армия генерала Фридриха Паулюса. Немцы прорвались к Сталинграду и почти полностью захватили ту часть города, что лежала на западном берегу Волги. Но советские войска все-таки удержали узкую полоску берега и небольшую часть практически полностью разрушенного города. Сбросить красноармейцев в Волгу и овладеть городом у немцев не получилось. Все пошло не так, как предполагали в Берлине. Начальник Генерального штаба сухопутных сил вермахта генерал-полковник Франц Гальдер записал в дневнике: «Россия нами недооценена».

Адольф Гитлер, изображавший из себя полководца, держал в голове массу информации. Охотно вникал в детали военных операций, подолгу обсуждал действия отдельных частей и подразделений, всем давал указания. Но на самом деле ничего не понимал в искусстве управления войсками. Ключевые решения принимались созданном в 1938 году органе управления вооруженными силами – Верховном командовании вермахта (ОКВ). По существу, это была личная военная канцелярия Гитлера. Возглавил ее глубоко преданный фюреру Вильгельм Кейтель. Фюрер щедро вознаградил его званием генерал-фельдмаршала и проникновенно сказал:

– Я полагаюсь на вас, мне нужна ваша помощь. Вы теперь мое доверенное лицо и мой единственный советник в военных вопросах.

Но в чисто военных делах Гитлер больше прислушивался к подчиненному Кейтеля генерал-полковнику Альфреду Йодлю, начальнику Штаба оперативного руководства вермахта. Не Кейтель, чьи таланты вызывали сомнения, а Йодль был главным военным советником фюрера. После войны они оба как военные преступники будут повешены по приговору Нюрнбергского трибунала.

Все они, вместе взятые, – немецкие военачальники, штабисты и разведчики – не смогли ни разгадать замысел Василевского, ни противостоять ему.

За 10 дней до начала контрнаступления под Сталинградом Адольф Гитлер преспокойно уехал в Мюнхен. Здесь каждый год руководители национально-социалистической немецкой рабочей партии отмечали годовщину первой – неудачной – попытки взять власть в 1923 году.

Восьмого ноября 1942 года Гитлер выступал перед ветеранами партии:

– Я хотел выйти к Волге в определенном месте. Случайно это город носит имя Сталина. Но не думайте, что я двигался туда по этой причине. Там мы перерезаем транспортные пути, по которым перевозятся тридцать миллионов тонн грузов, в том числе девять миллионов тон нефти. Туда стекалась вся пшеница с Украины и Кубани. Там находился гигантский перевалочный пункт. Все это я и хотел захватить. И – вы знаете, мы люди скромные! – мы это и получили. Там осталось всего каких-то несколько совсем мелких местечек. Так вот, некоторые спрашивают: а почему же вы не продвигаетесь быстрее? Да потому, что я не хочу иметь там второй Верден, а предпочитают добиться этого при помощи совсем небольших ударных групп. Время не играет для меня никакой роли. По Волге теперь не ходит ни одно судно. Вот, что самое главное!

Адъютант фюрера по люфтваффе полковник Николаус фон Белов вспоминал уже после Второй мировой: «Гитлер придерживался той точки зрения, что в Сталинграде надо сражаться за каждый дом, лишь так можно выбить русского из города».

Фюрер из Мюнхена отправился в свою любимую альпийскую резиденцию в Оберзальцберге. Бросив все дела, он часто сбегал туда, чтобы отдохнуть и расслабиться. Здесь его ждала всегда готовая к услугам Ева Браун.

Фюрер сильно ошибался. Время работало против него. 19 ноября 1942 года началось контрнаступление советских войск. Ключевую роль сыграли сосредоточенные на главных направлениях удара четыре танковых и два механизированных корпуса – в общей сложности девятьсот танков. Маршал Василевский широко использовал танковые и механизированные корпуса для взлома линий обороны.

Гитлер отдыхал в своей альпийской резиденции. Ему позвонил новый начальник Генерального штаба сухопутных сил генерал-полковник Курт Цейцлер и доложил: «Русские начали крупное наступление на Дону. После сильной артиллерийской подготовки и частично ураганного огня они, введя в бой большое количество танков с посаженной на них пехотой, стали продвигаться на юг и глубоко вклинились в полосу румынской армии. Русские шагают через распадающиеся румынские позиции, почти не встречая сопротивления».

Гитлер не сразу осознал, что произошло. Только поздним вечером 22 ноября приказал возвращаться в Ставку «Вольфсшанце» в Восточной Пруссии. Пока спецпоезд находился в пути, с ним можно было связаться только по радио. Когда делали остановку, связисты подключались к местным телефонным и телеграфным линиям.

Генерал Цейцлер, который обычно радовал фюрера непоколебимым оптимизмом, настойчиво требовал разрешить 6-й армии отойти, пока кольцо окружения не замкнулось.

Гитлер стоял на своем:

– Я не уйду с Волги! Паулюс должен занять круговую оборону и удерживать свои позиции в Сталинграде.

Поездка заняла 20 часов. Каждые несколько часов он приказывал остановиться, чтобы по телефону переговорить с генералом Цейцлером. «Тот все настойчивее требовал дать 6-й армии разрешение на отход, – вспоминал Николаус фон Белов. – Но Гитлер не позволил сделать ни шагу назад… Генерал-полковник Паулюс обязан удерживать свои позиции в Сталинграде. Герман Геринг заверил Гитлера, что военно-воздушные силы обеспечат 6-ю армию всем необходимым».

Под руководством Василевского были разработаны и успешно осуществлены три операции, которые закончились полным разгромом вермахта под Сталинградом:

операция «Уран» – прорыв немецкой обороны, разгром фланговых группировок вермахта и окружение основных сил генерала Паулюса;

операция «Малый Сатурн» – срыв попыток вермахта прорваться к окруженной группировке и спасти ее;

операция «Кольцо» – ликвидация окруженных немецких войск.

Офицер штаба 6-й армии с оказией переслал сослуживцу письмо из Сталинграда: «Мы считаем себя преданными и проданными… Жрать нам просто нечего…»

В знак солидарности с 6-й армией Гитлер запретил подавать в офицерской столовой при Ставке коньяк и шампанское. «Запрет действовал несколько недель, – вспоминал министр имперских вооружений и боеприпасов Альберт Шпеер, – и все это время в полевом штабе фюрера господствовало упадническое настроение, и лица офицеров напоминала маски».

Полвека спустя, весной 1995 года в Германии открылась выставка «Война на уничтожение. Преступления вермахта». Фотографии и документы рассказывали о том, что и армия причастна к варварским деяниям Третьего рейха. Многие немцы обиделись. Вдовы и дети погибших солдат жаловались, что страна не чтит своих сыновей, отдавших жизнь за родину. Отставные офицеры писали в газетах: мы – не преступники, преступления совершали СС и гестапо. Выставку организовал тогдашний министр культуры ФРГ Михаэль Науман. Его отец погиб под Сталинградом. Он винит командующего 6-й армией Фридриха Паулюса в том, что в безнадежной ситуации тот не сдался русским раньше и тем самым не сохранил жизнь его отца. Почему Паулюс не попытался спасти себя и армию? Он ответил на этот вопрос после войны: «Полное поражение Германии можно было предотвратить только упорным сопротивлением до последней возможности… Мое неподчинение приказу означало бы, что я беру на себя ответственность за