Читать книгу - "Другие времена. Антология - Антология"

сдуру выпрыгнешь в окно

всё что было, всё что дали

всё что здесь и навсегда

опадает, опоздали

ненасытная вода

всё несёт и всё уносит

разрушая, а потом

стонет память на допросе

где был сад, а где был дом

там был друг, осталось имя

там любил, но не сберёг

всё забылось, всё забылось

годы вдоль и поперёк

и хоромы, и хороним

умирая на руках

по кусочкам память стонет

на такси из праха в прах

и не важно где и кто ты

в межпланетной тесноте

жизнь — огромные пустоты

пустота на пустоте

Репетиция смерти

планета дышит пожаром

а я над кастрюлей паром дышу

для профилактики вируса

по прогнозам это надолго, услышь мя

боже всевышний, смилуйся

дело даже не в теле

время сожрёт, круговорот недели

как золотая орда, Батыя дни

нам некуда больше спешить, ямщик, не гони

как чума, закрывай города, чёрная смерть

в рот заглядывает, мор, в морге можжевельника дым

горечь полыни, сын, царь Алексей в колокол бей

аминь, неси огонь, заколачивай двери

горели, все мы когда-то горели

как «шерше ля фам», сегодня сам

трещу по швам, а завтра

всё что было съели, Наполеона плен

ничего взамен, круговорот недели

как революционный марш, мир будет наш

флагами небо оклеивай, дуй в трубу равноправия

бей в барабан понимания классовой теории Маркса

диктат критической массы, железной рукою власти

загоним человечество в счастье, в ногу, товарищи

смело, до основанья разрушим, левой, левой

и гори оно всё огнём ясным, красным, красным

как Адольф, перчёные усики

в акустике грома гаубиц

камня на камне не оставил

мальчик подбежал к маме

бомбами небо, Герника в пепел

ничего страшного, на самом деле

ну горели города, ну города горели

так и до моей жизни докатилось

эхо виселиц, бездумное «всегда готов»

жизнь на выселках, не ходи в районный клуб

чай со смородиной, пока бабушка жива

стих о Родине, будет только хорошо

олимпиада восемьдесят, любовь,

повестка прописка, выписка, дефицит в сумке

многое опускаю, включая Чернобыль

всё равно трупы, свидетели недоумки

неудавшегося эксперимента, в итоге

единица не человек, толпа не общество

как костёр на даче, где все в придачу

на балконах хлопающие в ладоши люди

да не убудет, да не убудет

стало быть восемь вечера, маршрут магазин-дом

колесом сумка-тележка поскрипывает

в ней ананас, апельсины, лук, морковь

мимо меня пробегает парочка

он смеётся, она боится, маски на лицах

улицы вымерли, закрыли границы

если за ветром слово, то вы ветру не верьте

день икс, карантин, Бадалона, репетиция смерти

Сестра человечность

что может быть лучше того что было?

только то что будет

колокол редким бум-бум доносится

носится звуком

под ложечкой сосёт, в трубе завыло

ты так давно уже не звонишь

а раньше часто звонила

странные мы с тобой люди

сестра человечность

живём, будто жить вечно будем

но это же не так

не для нас придумана вечность

если кто-то кого-то полюбит

вдруг, то муки потом

а если любви так и не нашёл

то тоже муки, и так и сяк ко дну

словно голову в пасть льву

ау, есть кто живой?

знаю, что бурных оваций не будет

и мелкую дробь выбивать некому

и всё-таки, странные мы с тобой люди

сестра человечность

на перекрёстке улиц

названия которых постоянно меняются

как отраженья в воде

а счастье где?

Игорь Савкин / Санкт-Петербург /

Выпускник философского факультета ЛГУ // Санкт-Петербургского государственного университета. В 1992 году основал издательство «Алетейя» и следующие 30 лет работал главным редактором издательства.

Личный космос семьи Рубисовых

Георгий Алексеевич Рубисов (иногда встречается употребление Рубиссов), George Aleksis Rubissow, одна из самых загадочных и легендарных фигур Русского Зарубежья. Прожил долгую, насыщенную событиями и встречами жизнь, умер в 83 года, 13 июля 1980 года в Париже, похоронен на кладбище Пер-Лашез. Однако его «труды и дни» еще ждут своих летописцев и биографов. Наш герой не позаботился о том, чтобы облегчить им работу, оставив потомкам дневник, воспоминания или автобиографию. Образ его даже для его современников, для тех, кто сейчас продолжает вспоминать его с неизменным восторгом и восхищением, остается столь же таинственным, как на его портрете работы Татьяны Флавицкой, где он изображен в астральном образе слона с поднятым хоботом.

Родился 16 августа 1897 года в Черниговской губернии. Следует отметить, что в американском издании книги Г. А. Рубисова («The House of Life» by George A. Rubissow) биография автора начинается иначе: «Родился посреди широких степей России в старой русско-украинской семье строгих традиций». И здесь же находим характеристику, имевшую своим источником, вероятнее всего, самого автора: «Инженер, философ, слушатель нескольких эзотерических школ, знаток музыки, изобретатель и путешественник, объехавший мир. Говорит и пишет на семи языках, жил и работал во многих странах на четырех континентах, где наблюдал обычаи людей, их образ мышления, эмоциональное поведение.

В поисках верных ориентиров на жизненном пути, ведущем к вратам Истины, он встречался и брал интервью у многих моральных и политических лидеров XX века, у известных и знаменитых последователей и учителей древних и новых эзотерических школ. Он практиковал заповеди, которые они предлагали, чтобы испытать их знание и ответы на большие вопросы: Что такое человек? Что такое жизнь? Какова цель жизни? В этой книге рассказывается то, что он нашел».

Добавим от себя, что Д. А. Рубисов много лет дружил с такими яркими и одаренными мистическим восприятием жизни как