Читать книгу - "Закат и упадок средневековой Сицилии: политика, религия и экономика в царствование Федериго III, 1296–1337 гг. - Клиффорд Бэкман"

Палермо к 1323 году был "заброшен и обветшал", задолго до разрушительного нашествия анжуйцев в 1325 году, из-за неспособности или отказа общины найти средства на его содержание[505]. В Катании, несмотря на постоянный рост населения и значения города как торгового центра, соборная церковь к середине царствования оказалась под угрозой разрушения из-за своей ветхости. Как отметил Папа в 1318 году, церковь стала настолько заброшенным и запущенным местом, что если до Сицилийской вечерни в ней служило тридцать каноников, то, несмотря на рост города, для проведения религиозных служб осталось только пять[506]. Он мог бы счесть это благословением, поскольку не успела церковь Катании получить прибыль от новых инвестиций, как тут же начала использовать эти средства для помощи североитальянским гибеллинам[507]. Но соборные церкви были не единственными религиозными учреждениями, пострадавшими от общего экономического кризиса. Приходские церкви и монастыри повсеместно ощущали, как подрывается их финансовая база, и здесь проблемы, похоже, возникли из-за неурожаев, начавшихся в 1311 году. Горстка церковных владений, расположенных в основном в Валь-Демоне, все еще использовала труд зависимых крестьян и, таким образом, была частично защищена от худших последствий рухнувшего рынка сбыта, но к началу 1320-х годов лишь немногие церкви и монастыри избежали серьезных проблем[508].

Столкнувшись со снижением доходов от сельского хозяйства и недостатком государственной или частной помощи, церкви и монастыри по всей Сицилии отказались от обработки земель и стали сдавать их в аренду. Доходы в результате были меньшими, но более надежными. В прошлом большинство церковных земель обрабатывались фермерами-арендаторами, при этом церковь как землевладелец получала ежегодную ренту плюс процент от урожая, однако во второй половине царствования от такой аренды стали отказываться в пользу прямых договоров эмфитевзиса, по которым церкви отказывались от процента от урожая и требовали вместо этого более высокую прямую денежную ренту, становясь, по сути, удаленными заочными землевладельцами. Эти новые договора появились повсеместно в 1320-х и 1330-х годах. Например, церковь Санта-Мария-Латина-д'Аджира в период с 1327 по 1336 год начала сдавать в аренду дома, мастерские, пахотные земли и виноградники по всему региону на условиях эмфитевзиса, практически исключив все другие виды экономической деятельности, хотя архивы церкви свидетельствуют о полном отсутствии подобных договоров в предыдущие годы[509]. Точно так же в Патерно, над широкой долиной Симето на самом южном краю склонов горы Этна, церковь Санта-Мария-ди-Ликодия начала неожиданно сдавать в аренду по эмфитевзису подконтрольные ей земли и угодья, которые в противном случае были бы "бесполезны для нашего упомянутого монастыря" из-за отсутствия у него капитала для самостоятельной обработки земель[510]. Зачастую речь шла о полях и виноградниках, которые пришли в упадок и, следовательно, требовали немедленных и значительных инвестиций только для восстановления их плодородности, как, например, решение церкви Санта-Мария-дель-Кармело сдать в аренду Гульельмо Пантурно, богатому нотариусу из Мессины, "некую нашу усадьбу, которая сейчас пустует и полностью разрушена из-за пожара"[511].

Такие соглашения быстро стали нормой в восточных валли и похоже являлись идеальным средством для восстановления разбежавшегося населения и альтернативой переселению людей в города. При столь быстрых изменениях в землевладении, правительство обратило на это внимание и сделало все возможное, чтобы быть в курсе изменившейся ситуации. Результаты одного из правительственных дознаний, посвященных аренде церковных земель, дошли до наших дней в более или менее неискаженном виде и служат наглядной иллюстрацией сложившегося положения. Королевский юстициарий Валь-ди-Ното в 1329 году составил опись всех, кто владел землями по эмфитевзису от епископа Сиракуз, с указанием суммы арендной платы, которую они задолжали. Хотя сами земли не идентифицированы и не указаны их размеры, список весьма поучителен[512]. В нем указаны тридцать четыре отдельных земельных владения, которыми владели тридцать три отдельных человека или семьи (у трех братьев было два арендных владения). Арендная плата, за одним исключением, была одинаково низкой: от 00.01.00 у Джакомино Траверсы до 19.09.04 у Грегорио Манискалько. Однако плата Грегорио совершенно не соответствует остальным; только двое других платили ренту выше 03.00.00, а средняя сумма всех рент (без учета Грегорио) составляет чуть больше одной унции в год. Общий доход епископа Сиракуз от этих сданных в аренду земель, которые, судя по всему, были виноградниками, составил чуть более 60.00.00. Более того, каждое из этих владений было довольно небольшим, за исключением владения Грегорио Манискалько, и сдавалось в аренду, за двумя исключениями, простолюдину, а не представителю дворянского сословия. Очевидно, епископ хотел избежать чрезмерной коммерческой зависимости от группы богатых и влиятельных баронов и предпочитал вместо этого заключать контракты с представителями многочисленного рабочего класса, в избытке имевшегося в этом регионе. Этот список также свидетельствует об относительной жизнеспособности экономики Валь-ди-Ното по сравнению с западными валли, поскольку эти виноградники, хотя и небольшие, высоко ценились и приносили прибыль. Их средний ценз, составлявший примерно 01.20.00, был на много порядков выше, чем у арендованных виноградников в других частях королевства. Виноградники сопоставимого размера вблизи Полицци, например, арендовались в то время всего за 00.00.05 или 00.00.07 в год, хотя часто включали помимо самого виноградника и дом[513]. Это различие нельзя объяснить только относительным качеством этих двух мест для производства вина. В XV веке Полицци стал одним из крупнейших производителей вина в королевстве, намного превзойдя Сиракузы. Высокая стоимость сиракузских виноградников объясняется, скорее, высоким спросом на аренду, вызванным притоком свободных рабочих в округу, и стремлением Церкви воспользоваться этим спросом, заключив контракты с как можно большим количеством таких рабочих.

Однако относительное процветание Сиракуз было довольно редким явлением. Церкви и монастыри по всему королевству пытались изменить и реформировать свои коммерческие стратегии по мере ухудшения экономической ситуации, но они мало что могли сделать перед лицом массовой депопуляции в сельском секторе и страстного антиклерикализма в городах. В условиях радикального сокращения численности населения, разрушения экономической базы, недовольства и нападок на духовный авторитет Церкви, сицилийскому духовенству оставалось надеяться лишь на то, что изменение королевской политики, если не смена самой династии, когда-нибудь приведет к переменам в отношениях Авиньона с мятежным островом, снятию интердикта, отмены отлучений, прекращению войны, захватов земель и бандитизма баронами и повсеместному возрождению "истинного духа христианства", который Арнольд де Виланова так энергично пропагандировал, и который привел к таким удивительным и непредсказуемым результатам.

Глава 6.

Рабы, пираты, женщины

В стороне от основных событий политики, экономики и духовной жизни, хотя и в тесной связи с ними, находился ряд важных, хотя и маргинальных групп населения. Документы о них разрозненны и скудны, а наши повествовательные источники, столь обильные на битвы и интриги, практически не упоминают об их мирской деятельности. Тем не менее сохранилось достаточно сведений, чтобы мы могли взглянуть на их жизнь. Поначалу