Читать книгу - "Мир-фильтр. Как алгоритмы уплощают культуру - Кайл Чейка"

привлекает подражателей, которые хотят попасть в струю. “Проблемы однородности заключаются не только в том, что это скучно; на вершину выносятся наиболее или наименее неприятные вещи, потому что они получают клики, – говорит Депп. – Это вопрос о том, кто преуспеет в ТикТоке на этой неделе: люди, которые никогда не читали книгу, собираются снять видео о ней, потому что это самая модная тема. Все начинается с искреннего интереса, но где-то к тысячному видеоролику это уже не имеет никакого отношения к самой вещи”. Алгоритмическая подача отчуждает поверхностный символ книги от ее реальной литературной ценности.

Алгоритмическое курирование может оттолкнуть и потребителей. Элеонора Стерн, писательница и вчерашняя аспирантка, присоединилась к Буктоку, но относится к нему скептически. Она зарегистрировалась на платформе во время пандемии в 2020 году и принялась снимать видеоролики в начале 2021 года. Я думаю о ней как о тиктоковской версии критика. Стерн рассказывает перед камерой обо всем – от непонятной лингвистики до новых книг и журнальных статей. У нее более семидесяти тысяч подписчиков – очень много для подобной тематики. Что касается литературной культуры, алгоритмическая лента ТикТока “действительно ведет все к одинаковости”, – замечает Стерн. Это проблема, потому что ленту “Для вас”, ваш персонализированный алгоритм, также можно рассматривать как “внешнюю версию вашего подсознания”. Стерн наблюдала, как ТикТок стимулирует пользователей вписывать себя в определенные категории или жанры идентичности, точно так же, как он группирует жанры культуры. “Что бы вы ни потребляли, это становится выражением вашего я; оно существует лишь в той мере, в которой может описать вас”, – говорит она. Книги популяризируются на платформе не столько как тексты для чтения, сколько как покупаемые аксессуары образа жизни, визуальные символы идентичности. Именно такой нарциссизм поощряет Мир-фильтр.

Депп обнаружила, что некоторые люди, приходящие в ее магазины, удивляются тому, что она не выставляет в центр последнюю гиперпопулярную книгу ТикТока или даже вообще не держит ее на прилавке. Они ожидают, что ее пространство будет следовать логике лент, но это не так. Причина в том, что Депп сама выбирает все в магазине: это алгоритм одного человека. “Они не понимают, что курирование производит не какая-то третья сторона в интернете, потому что в их представлении вся информация – это то, что курируется невидимой рукой в интернете”, – говорит она. Трудно пройти по грани между достаточным вниманием к алгоритмическим лентам и чрезмерной зависимостью от них. Всегда существует соблазн привлечь повышенное внимание, а значит, и прибыль, но совокупный эффект от столь сильной опоры на автоматические ленты – это своего рода притупление чувств. В итоге мы не можем представить себе культуру, функционирующую иначе, чем алгоритмически.

Алгоритмическое давление на творчество

Впервые я встретился с Хэлли Бейтман в начале 2010-х годов, когда мы оба жили в Бруклине. Она переехала из Области залива[76] и работала бариста, одновременно занимаясь художественной деятельностью – рисованием и редакционными иллюстрациями. Мы познакомились благодаря общему другу, который вел блог, для которого Хэлли (мне кажется, что называть ее по фамилии чересчур официально) делала комиксы, а я писал посты. На самом деле мы ежедневно следили за работами друг друга в Твиттере и Инстаграме. Я подбадривал ее, когда она публиковала свои рисунки и тексты в таких изданиях, как The Awl, влиятельный нью-йоркский блог, закрывшийся в 2018 году, а со временем и на сайте The New Yorker.

Что меня всегда поражало, так это причудливость и индивидуальность работ Хэлли. 2010-е годы были эпохой чистого плоского дизайна с плавной графикой пастельных тонов, которая выглядела так, будто ее пропустили через гладильный пресс. (Один из аккаунтов в Твиттере под названием Humans of Flat (“Люди плоскости”) собирал примеры типового стиля иллюстраций для стартапов – готовых к продвижению в социальных сетях.) Хэлли же, напротив, убежденно рисовала на бумаге, используя небрежные колеблющиеся линии, которые напоминали творчество таких авторов комиксов, как Линда Барри и Роз Част. Чистое совершенство никогда не ставилось целью; казалось, она может вложить чувства в любой рисунок, будь то быстрый набросок ее собаки или повествовательная сцена, изображающая хаотичную природу самой жизни. Одно из самых известных ее изображений – белый квадрат, по которому шагают крошечные человеческие фигурки; за каждой из них тянется цветная линия. Кажется, что эти люди никогда не столкнутся друг с другом. В центре рисунка Хэлли написала: “Это чудо, что мы вообще встретились”. Это горько-сладкая работа: наши жизни действительно пересекаются с очень малым количеством людей в мире, и тот факт, что это вообще происходит, стоит отметить. Рисунок, размещенный в Инстаграме, стал настолько популярным и распространился так далеко за пределы аккаунта Хэлли, что многие люди делали татуировки с ним, не подозревая о его происхождении. В Мире-фильтре он принудительно потерял контекст.

Я помню вечера за низким кофейным столиком в гостиной бруклинской квартиры Хэлли; ее соседями были ученые, писатели и другие творческие личности. В той атмосфере каждый мог проявить креативные способности: не требовалось считать себя художником, чтобы сделать рисунок, сыграть на каком-нибудь инструменте или написать стихотворение. Никто – независимо от уровня его знаний – не имел права отрицать художественные достоинства вашего творения. (В отличие от интернета, где каждый чувствует себя вправе критиковать или комментировать.) Хэлли также распространяла этот дух через свое присутствие в интернете – вот почему я был удивлен, когда она начала писать, что больше не может выносить Инстаграм, хотя у нее там насчитывалось более ста тысяч подписчиков и она использовала платформу для продажи оттисков своих работ и в конечном итоге книг в крупных издательствах.

Линия карьеры и художественной деятельности Хэлли в Сети отражает историю творчества в интернете конца 2000-х и 2010-х годов, когда небольшие сайты пользователей уступили место масштабным социальным платформам, где алгоритмическая лента диктовала то, что увидит аудитория. Она также демонстрирует, как масштаб и автоматизация этих лент привели к отчуждению среди творцов, которые изначально создавали их ради аудитории.

Я звонил Хэлли в Лос-Анджелес, где она тогда жила, организовав в своей квартире студию, увешанную рисунками – рисунками, которые она уже не так часто публикует в интернете. На одной из стен над зеркальным шкафом она приклеила листки бумаги с простым посланием, написанным крупными печатными буквами: Я ВЕРЮ В ТЕБЯ. Хэлли завела свой аккаунт в Твиттере в 2007 году, когда училась в Калифорнийском университете в Санта-Крузе; поскольку это пространство воспринималось как частное, она взяла бессмысленную версию своего имени hallithbates, которая с тех пор используется во всех ее социальных сетях. Первым местом, где художница выложила свое творчество в Сети,