Читать книгу - "Второй президент Чехословакии Эдвард Бенеш: политик и человек. 1884–1948 - Валентина Владимировна Марьина"

class="p1">Германская пресса, отталкиваясь от заявлений карлсбадского съезда возобновила интенсивный огонь по Чехословакии. Дело изображалось как развернутая борьба против пражского правительства всех наций (кроме чехов), населяющих ЧСР. Временный поверенный в делах СССР в Германии Г. А. Астахов писал в НКИД 28 апреля: «Создается как бы фон для грядущей "освободительной" роли Гитлера против "чешской тирании", угнетающей все народы и действующей заодно с Коминтерном». Астахов сообщал также о впечатлениях от своего посещения Судетской области: «Немецкое население… почти целиком распропагандировано и готово встретить Гитлера, как освободителя… (Почти все встречные немцы при виде нашей машины, имеющей немецкий опознавательный знак, поднимали руки с гитлеровским салютом, а порой мальчишески вспрыгивали на подножку, крича "Хайль Гитлер!")… после событий в Австрии у населения появилась уверенность, что присоединение Судет может произойти столь же безнаказанно… Легальные возможности демократического режима используются генлейновцами в полной мере, и немецкое население… в сущности уже организовано по германскому образцу… Чехи (сужу по разговорам в Берлине) всецело уповают на силу своей армии и поддержку Франции и нашу. Немцы же считают, что Франция, будучи застигнута врасплох и оказавшись перед совершившимся фактом, не выступит, а, следовательно, не выступим и мы. С чехами же при поддержке немецкого и венгерского населения они рассчитывают расправиться без войны… Если положение будет развертываться в таком же направлении, то можно не сомневаться, что Судеты (если не всю Чехию) в недалеком будущем ждет участь Австрии»[382].

Вопрос о нацменьшинствах в Чехословакии все более и более приобретал международное звучание. О необходимости улучшения положения польского и венгерского национальных меньшинств в ЧСР и о территориальных претензиях к ней открыто заговорили в Варшаве и Будапеште[383]. Чехословацкий посол в Венгрии М. Кобр сообщал в Прагу 8 апреля о том, что венгерский Генеральный штаб готовит планы оккупации Словакии[384]. Широкая античехословацкая кампания, ведущаяся в Германии, в мае была подхвачена польскими средствами массовой информации[385]. Англичане и французы продолжали настаивать на как можно больших уступках генлейновцам. Чехословацкий меморандум Англии и Франции, содержавший перечисление намеченных мероприятий по расширению в рамках существующей конституции прав судетских немцев, кончался категорическим заявлением, что никакой автономии Судет Чехословакия допустить не может. Ньютон, встретившись с Крофтой, обратил внимание министра на близкую опасность войны и на то, что стратегическое положение Чехословакии после аншлюса безнадежно. Посланник буквально заявил, что ЧСР не сможет сопротивляться даже в течение того короткого срока, который был бы необходим для оказания ей помощи со стороны Франции, а, возможно, и Англии, что страна будет оккупирована раньше, чем будет оказана эта помощь или чем разгорится общая европейская война. Ньютон заявил, что Англия в данное время не может вести европейскую войну, и поэтому необходимо сделать максимальные уступки судетским немцам. Это же рекомендовал пражскому правительству и французский посланник Л. В. Делакруа[386].

«Сейчас в Праге исключительно сильно чувствуется давление англичан в вопросе о чешско-немецких взаимоотношениях, – сообщал в Москву Александровский 16 мая, – Некоторые из собеседников откровенно говорят, что у них (не исключая и Бенеша) "захватило дух" от демарша английского посланника Ньютона. В подавляющем большинстве этот демарш истолковывается как завуалированное требование переустройства Чехословакии на федеративных началах. При этом каждому ясно, что федерация или автономия обозначают решительный шаг в направлении упразднения самостоятельного существования Чехословакии и переход Судетской области в состав германской империи. В качестве сил, стоящих против подобного "решения" судето-немецкого вопроса, называют только Бенеша… и чехословацкую армию». Александровский сообщал, что все политические партии стараются переложить ответственность за принятие решения исключительно на Бенеша: «Растерянность и страх пред ответственностью так велики, что Бенеш постепенно попадает в состояние уж действительно сплендид изолейшн (блестящей изоляции. – В. М.) и скоро увидит себя вынужденным решать и править страной почти что самодержавным способом». Далее полпред писал о ставшем ему известном факте: Бенеш якобы пригласил к себе В. Боучека, «фактического сочинителя нынешней чехословацкой конституции», и просил его «проштудировать смысл и букву» конституции «с точки зрения возможной легализации прямой диктатуры президента республики». Бенеш якобы «нуждается в диктаторских правах именно для того, чтобы предотвратить капитуляцию Чехословакии перед Германией, каковая может последовать в результате английского нажима при попустительстве Франции… В Чехословакии, дескать, много таких, которые „хотят“, но один только Бенеш „может“ организовать и возглавить драку за чехословацкую независимость. Поэтому характер взаимоотношений между армией и Бенешем становится все более интимным и тесным»[387]. Действительно ли президента посещали такие мысли? Возможно, да. Во всяком случае, он, похоже, намекает на это в своих мемуарах: «Наша коалиционная система, хотя и твердо придерживалась принципов демократии, но функционировала медленно и, учитывая потребность с весны 1938 г. решать вопросы быстро и проводить мероприятия точно и лояльно, казалась часто просто недееспособной, нефункционирующей. На этот счет следует отнести определенную нашу внутреннюю слабость в период кризиса 1938 г., которую мы не можем отрицать и в которой нас упрекали в Англии и Франции, то есть, что мы свои внутриполитические решения в вопросе о меньшинствах готовили медленно». И далее: по этим причинам «я в последних фазах борьбы с Берлином и нашими нацистами был вынужден и при том чересчур часто действовать сам и брать ответственность на себя в принятии очень важных политических решений»[388] (подчеркнуто. – В. М.).

В середине мая Бенеш был полон решимости оказать военное сопротивление Германии в случае ее нападения на Чехословакию. По словам Александровского, беседовавшего с президентом по его инициативе 18 мая в течение трех часов, тот «в очень твердом тоне заявил, что он и весь чехословацкий народ поставят все на карту и будут драться за каждую пядь земли». Бенеш ознакомил советского полпреда со стратегическими планами Чехословакии и подчеркнул, что даже если ей не будет оказана помощь, «она в состоянии драться, отступая на восток, три или четыре месяца». Заметив, что Чехословакия не защищена укреплениями против Польши и Венгрии, президент выразил уверенность в том, что ни та, ни другая страна не осмелятся напасть на Чехословакию: первая потому, что у нее слишком большая граница с СССР, для которого тогда не будет проблемой, каким образом оказать помощь Чехословакии; вторая в силу существования Малой Антанты, готовой оказать помощь каждому из своих членов в случае нападения на него. (Здесь Бенеш, по всей видимости, выдавал желаемое за действительное. – В. М.) Президент развил свои мысли и по поводу возможного поражения чехословацкой армии под натиском сил вермахта: «Тогда, – говорил Бенеш, – можете быть уверены, что мы все-таки будем драться, пробиваясь на восток, для соединения с Красной Армией. Вся моя забота будет направлена на сохранение армии или хотя бы