Читать книгу - "Правила Константинопольского синода 1276 года - Мария Владимировна Корогодина"

попа не будеть» [РИБ, т. 6, стб. 256]. При этом слова митрополита о схимнике-попе заставляют предполагать, что исключение делается только для священников, не являющихся схимниками, поскольку о возможном пострижении дьяконами или причетниками митрополит не упоминает.

4. Пострижение в схиму епископом. Несмотря на суровый запрет возлагать на кого-либо схиму тем, кто сам не имеет великого иноческого образа, митрополит предлагает игумену Афанасию самостоятельно постричь его в схиму [Там же, стб. 266]. Это отчасти противоречит статье 10 правил Константинопольского синода, которая дозволяет епископу совершать такой постриг только в случае крайней необходимости. Очевидно, митрополит Киприан не видел противоречия со взглядами на великую схиму, изложенными выше. Можно полагать, что с его точки зрения сан митрополита дозволял совершать любые священнодействия в пределах диоцеза.

5. Богослужение без дьякона. Функции дьякона были одной из тем, живо интересовавших русских архиереев на протяжении долгого времени, и в правилах Константинопольского синода несколько вопросов посвящены допустимости совершения дьяконами священнических служб или, напротив, богослужения без дьякона. Те же вопросы митрополит Киприан поднимает в разных сочинениях. В поучении новгородскому духовенству, датирующемся 1395 г. [Там же, стб. 235–238], он рассматривает решение Константинопольского синода, вошедшее в статью 7 правил, и пересказывает его постановление: «аже коли диаконъ не пригодится, а надобѣ многымъ попомъ пѣти вмѣстѣ, чтобы отъ поповъ которому молодшему дияконовати». Константинопольский синод дозволял совершение литургии несколькими священниками при условии, что один из них брал на себя функции дьякона, но при этом оставался в алтаре с остальными священнослужителями. Однако митрополит Киприан не допускал возможности соборной службы без дьякона и низведения одного из священников до дьяконского образа: «коли бы то было, чтобы попу диаконовати, ино потомъ будетъ ни попъ, ни диаконъ; того дѣля нелзѣ тому такъ быти». По мнению митрополита, в этом случае допустимо только совершение службы одним священником, так что соборное богослужение без дьякона исключается: «коли не пригодится дьякона, и попъ служитъ одинъ» [Там же, стб. 236–237].

То же решение митрополит Киприан вынес в ответах игумену Афанасию, говоря об отпевании, совершаемом в отсутствие дьякона. Служащий в одиночестве священник может отпевать без дьякона; однако при соборном отпевании несколькими священниками без дьякона служить нельзя: «понахида пѣти многимъ попомъ безъ дьякона нелзѣ, но единому попу. Аще ли будеть дияконъ, то многимъ попомъ пѣти, а дьякону почати» [Там же, стб. 257].

6. Дьяконская проскомидия. Подобно своим предшественникам, митрополит Киприан оказался перед необходимостью вынести решение относительно совершения дьяконами проскомидии, принятого на Руси в раннее время. Дьяконская проскомидия была запрещена уже Владимирским собором 1273 г., однако русская версия правил Константинопольского синода в статье 14 вновь дозволяла совершение проскомидии дьяконами. Митрополит Киприан безоговорочно запретил дьяконскую проскомидию, исходя из положения дьякона на иерархической лестнице: «дьякону нельзѣ проскомисати: слуга бо есть попу, а не ровенъ» [Там же].

7. Церковное вино. Как было показано выше, в русских землях, где виноград не вызревал, сохранялась опасность остаться без церковного вина, необходимого для совершения литургии. Митрополит Киприан решительно отверг возможность использовать во время литургии иную жидкость, кроме вина: «Еже кромѣ вина служити божественая литургиа, се безаконие велико есть» [Там же, стб. 258]. Это постановление напрямую связано со статьей 29 правил Константинопольского синода, которое разрешало приносить для совершения таинств виноградный сок. Нам неизвестны другие вопрошания или епитимийные тексты до конца XVI в., которые поднимали бы проблему церковного вина, поэтому можно утверждать, что решение митрополита является его ответом на вопрос, заданный на заседании Константинопольского синода. Свою позицию митрополит Киприан подкрепил ссылкой на евангельский текст, но не стал рассматривать ситуацию, вынесенную епископом Феогностом на суд Константинопольского синода: что делать, если вина достать негде? Можно полагать, что более строгая позиция митрополита связана с тем, что на рубеже XIV–XV вв. положение значительно изменилось в сравнении с концом XIII в. В период постоянных контактов с Афоном и греческими землями, когда процветала торговля, русские священники уже не были в столь трудном положении, как во времена монгольского нашествия, когда достать вино бывало невозможно.

8. Проскурницы. Не ограничившись наставлениями священникам и дьяконам, митрополит Киприан обратил внимание на поведение и облик низших церковных чинов и настоял, чтобы пономари и проскурницы соответствовали тем же требованиям, что и священство. Запретив рукополагать двоеженцев и троеженцев, митрополит подчеркнул необходимость даже для низших чинов соблюдать «ложе нескверно». Согласно решениям митрополита, пономарь и проскурница должны сохранять девство или состоять в единственном венчанном браке, с сохранением девства до первой брачной ночи: «дѣвьственымъ таковымъ, аще мощно, быти, или единому первому браку законному приобщившемуся, прежде же того никаковаа скверны пострадавшему» [РИБ, т. 6, стб. 259]. Это высказывание митрополита, безусловно, исключает лояльное отношение к вдовицам, жившим в невенчанном браке и желающим занять церковную должность после смерти мужа, которое зафиксировано в статье 28 Константинопольского синода. Подробное описание требований, предъявляемых к семейному положению проскурницы, показывает, что в данном случае митрополит Киприан также обращался к проблеме, поднятой на заседаниях Константинопольского синода, считая, что решение было вынесено неверно.

Как видим, митрополит Киприан неоднократно давал собственные ответы на вопросы, звучавшие в правилах Константинопольского синода, и в большинстве случаев его решения противоречат тем, которые были внесены в русскую версию правил. Неизвестно, был ли текст правил представлен на суд митрополита игуменом Афанасием или Киприан решил дополнить свое послание, высказав собственный взгляд на проблемы, поднятые в постановлениях Константинопольского синода. Точное соответствие высказываний митрополита статьям синода заставляет полагать, что русская версия текста правил была ему хорошо известна и он относился к ней весьма скептически.

Заключение

Посольству во главе с епископом Сарайским Феогностом без труда удалось получить ответы на самые животрепещущие вопросы Русской церкви у весьма представительного Константинопольского синода, но и ответы, и сам синод вызвали сильные сомнения у русских иерархов. Новые правила не были включены в Кормчую книгу – постановления патриарха-униата, через несколько лет низведенного, отложили и даже не стали переводить. Они были переведены и прочно усвоены спустя долгое время, получив под пером русских книжников новые дополнения.

Столь же неоднозначной была судьба деяний синода, отвечавшего на вопросы епископа Феогноста, в греческих землях. В 1283 г. все постановления Иоанна Векка были осуждены патриархом Григорием II Кипрским и синодом как незаконные[179]. Ранних греческих списков постановлений не сохранилось. Трудно сказать, произошло ли это из-за отрицательного отношения к Иоанну XI Векку, чьи симпатии к Римскому престолу заставляли видеть в нем отступника и с предельной осторожностью принимать высказанные им мнения по каноническим и литургическим вопросам, или же ответы, данные епископу безвестной Сарайской епархии, в Константинополе казались слишком незначительными для