Читать книгу - "Правила Константинопольского синода 1276 года - Мария Владимировна Корогодина"

митрополита Георгия, ничего не говорит о судьбе сосуда и посвящен только его содержимому: если упавшее не сгнило, то содержимое можно употреблять в пищу, прочитав молитву; если сгнило, то нельзя. В этом контексте сосуд впервые упоминается в епитимийнике, названном С. И. Смирновым «Правило с именем Максима»: согласно ему посуду, в которую попало что-либо нечистое, необходимо вымыть и прочитать молитву [Смирнов, 1912, с. 53, ст. 23]. Формулировка нимало не похожа на постановление в «Аще двоеженец», но показывает, что внимание к сосуду, а не только его содержимому, возникает не ранее конца XIII–XIV в.

Таким образом, составитель «Аще двоеженец» использовал правило из «Вопрошания Кирика» и из ответов митрополита Георгия или епитимийника, восходящего к ним[176]. Составитель «Аще двоеженец» сделал ряд важных дополнений (в таблице выделены курсивом): предложил разбить сосуд, если попавшее в него сгнило; к перечню нечистых животных добавил кошку; к перечню скверной пищи – удавленину, кровь и мясо нечистых животных; зафиксировал епитимью за сознательное употребление в пищу оскверненной еды.

Книжник, готовивший Мясниковскую редакцию правил Константинопольского синода, не оставил ничего из разнообразных уточнений епитимийника «Аще двоеженец». Было ли тому причиной желание сократить слишком пространный текст или указания источника показались избыточными – невозможно судить. Сокращение привело к тому, что вопрос и ответ оказались взяты из разных частей постановления, не согласуясь между собой: вопрос касается возможности очистить молитвой сосуд, в зависимости от материала, из которого он изготовлен; ответ говорит, что молитва читается, если попавшее в сосуд не сгнило. Эти краткие реминисценции, без сомнения, восходят к епитимийнику «Аще двоеженец», поскольку только в нем соединены рассуждения на обе темы.

Мясниковская редакция, статья 17. Паломничество в Иерусалим

«В[опрос. А] что ходять въ Иерусалимъ къ святымъ, велми азъ сего браню, сдѣ имъ велю правду дѣяти, а Бога бояся жити. От[вет]. Велми, рече, се добро, иже берет нищии имѣние, ходя, абы не дѣлалъ, а ясти чюжи хлѣбы, и не то еще, но и прилагати начнет и повѣдывати на иных странах бывъшая. Възбраняи вельми, дабы не шли и не вотще трудилися, велика бы мьзда за се была от Бога, чюжь бо вѣры, порозныя ходы, и люто имъ осужение».

Последняя статья, заимствованная в правила Константинопольского синода из «Аще двоеженец», также восходит к «Вопрошанию Кирика». Это запоминающийся ответ епископа Нифонта, осудившего любителя паломничеств: «того дѣля идеть, абы порозну ходяче ясти и пити» [РИБ, т. 6, стб. 27, ст. 12]. Статья была значительно переделана в «Аще двоеженец»: редактор дополнил ее хлестким отзывом о бездельниках, живущих за чужой счет и переносящих сплетни [Смирнов, 1912, с. 77, ст. 55].

Книжники, трудившиеся над Мясниковской редакцией правил Константинопольского синода, переписали статью о паломничествах из епитимийника «Аще двоеженец» со всеми дополнениями. Сокращениям подверглось лишь несколько малозначащих фраз (например: «не велми се добро», «имѣя добрая дѣла»). Составители Мясниковской редакции внесли единственное существенное смысловое изменение, заменив выделенные курсивом слова «Велми, рече, се добро, аже бранишь, идеть бо, дабы не дѣлая ту ясть чюжая хлѣбы» на слова «иже берет нищии имѣние». Замену нельзя признать удачной, поскольку она противоречит основной идее епископа Нифонта, осуждавшего тех, кто без труда получал милостыню: в отредактированном виде нищие, получавшие подаяние, удостоены похвалы. Учитывая сходство набора букв в двух фразах, можно предположить, что неудачное изменение возникло из-за ошибки прочтения при неправильном словоделении, особенно если текст был смыт или по какой-либо другой причине плохо читался. В этом случае составителей Мясниковской редакции правил можно упрекнуть в нежелании вникнуть в смысл текста, но не в стремлении оправдать попрошайничество.

Архангельская редакция, статья 7. Освящение церкви без дьякона

«Вспрос. Достоить ли свящати церковь без диакона? Толк. Достоит, не везде бо суть дьякони».

Архангельская редакция ближе всего к первоначальной Кирилло-Белозерской по составу статей. В ней всего два пропуска, один из которых возник в результате соединения двух статей: из первой редакторы выписали вопрос, а из второй – ответ (статьи 6 и 7 по Кирилло-Белозерской редакции). Это оказалось возможным, поскольку обе статьи касались служения без дьякона: первая говорила об архиерейской службе, вторая – о соборной. Так в Архангельской редакции появилась объединенная статья 6 о соборном служении без дьякона.

Вместо статьи 7 в Архангельскую редакцию было добавлено новое постановление, посвященное сходной проблеме – освящению церкви без дьякона. Эта статья, несомненно, носит вставной характер: она присутствует только в Архангельской редакции, и ответ на вопрос в ней сформулирован иначе, чем в оригинальных статьях греческого синода – он предельно краток, и обоснованием разрешения служит само отсутствие дьякона.

Безусловно, неслучайно для дополнительного вопроса выбрано освящение церкви, а не иная служба, требовавшая присутствия дьякона. Прочие службы и требы совершались обычно там, где богослужение уже было налажено в той или иной степени, и только освящение церкви – там, где могло не оказаться никаких иных клириков, кроме самого основателя. Именно так происходило в удаленных пýстынях и монастырях, где весь причт мог состоять из одного человека. Этот вопрос, начиная с конца XIV в. (когда стало появляться все больше пустыней в дальних и труднодоступных местах), приобрел на Руси наибольшую актуальность, и ответ на него: «не везде бо суть дьяконы» полностью соответствовал новым потребностям: освящать церкви не в городах, при скоплении клира, а в пýстынях.

В целом новая статья замещает исчезнувшую – об архиерейской литургии без дьякона. В результате слияния двух статей составители Архангельской редакции получили статью о соборной службе без дьякона. Освящение церкви относится к архиерейским службам, и решение предлагается в соответствии с первоначальным замыслом: в случае нужды епископ может служить без дьякона.

Архангельская редакция, статья 33. Пост в Богородичные праздники

«Аще причтется Успение или Рожество святыя Богородица в среду или в пяток, не ясти мяса, или Петров день не ясти мяса».

Последняя статья Архангельской редакции приписана в конце правил Константинопольского синода и не имеет вопросоответной формы или толкования. Постам в среду и пятницу была посвящена особая статья 19 Архангельской редакции, восходящая к Кирилло-Белозерской редакции и имевшая, как можно полагать, русское происхождение. Согласно ей, пост в среду и пятницу отменяется лишь в пять Господских праздников; ни в Богородичные, ни в праздники святых апостолов пост не должен быть нарушен. Таким образом, заключительная статья Архангельской редакции фактически повторяет сказанное выше, что непреложно свидетельствует о ее вторичности.

Специальные правила о посте в среду и пятницу начали появляться с XII в. Внимание к этой теме возросло с появлением «Правила митрополита Максима». Однако прошло еще сто лет, прежде чем стали возникать анонимные тексты о постах, описывающие особенности