Читать книгу - "Кто победил во Второй мировой войне? Факты против пропаганды - Александр Борисович Широкорад"

Риторический вопрос: где больше свирепствовала цензура в 1940–1942 гг., в Англии или во французских колониях? Опять же, кто имел большую свободу действий, полковник де Голль, которому для проживания в 1940–1944 гг. Черчилль выдал трёхэтажный особняк Фрогнал-хаус в Хэмпстеде на северо-западе Лондона, где раньше был приют для девочек, или губернатор французских колоний, чисто формально подчинявшийся французскому правительству, обосновавшемуся в городе Виши?

О германском фашизме во французских колониях имели весьма смутное представление. Зато хорошо знали историю непрерывных нападений англичан на французские колонии в XVIII и XIX веках. А де Голль для подавляющего большинства личного состава колониальных войск был не президентом Республики Франция и не «великим французом», как сейчас принято говорить, а всего лишь полковником, 17 июня 1940 г., то есть ещё до капитуляции, дезертировавшим на самолёте в Лондон.

Де Голль создал организацию «Свободная Франция», содержавшуюся и контролируемую британскими властями. Легитимность своей организации он доказывал тезисом: «Законная власть основывается на тех чувствах, которые она вдохновляет». Как видим, мотивировка весьма аргументированная, особенно для колониальных войск, не желавших умирать ни за Гитлера, ни за Черчилля. Франция доверила им охрану колоний, и здесь личные интересы солдат и офицеров колониальных войск полностью совпадали с приказом командования. Французские колониальные войска были готовы защищать свои колонии от немцев, итальянцев и англичан.

Следует заметить, что ни Гитлер, ни Муссолини никогда не имели планов захвата французских колоний. Зачем, к примеру, Гитлеру Габон или Мадагаскар? Разве чтоб туда выселить евреев. Забегая вперёд, скажу, что для захвата каждой французской колонии англичане привлекали эскадры из десятков или даже сотен кораблей. Ни у фюрера, ни у дуче не было возможности посылать такие флоты за тысячи миль.

Повторяю, понять философию колониальных войск легко. Пусть они там в Европе воюют, а мы будем выполнять свой долг, защищая колонии.

Кстати, наши историки напрочь забыли о Конголезском акте, подписанном в Берлине в 1885 г. Среди подписантов – Англия, Франция, Германия и почти все другие государства Европы, включая Российскую империю. Согласно этому акту, при возникновении любой войны в Европе колонии воюющих стран должны соблюдать нейтралитет. Это было вполне разумно по многим причинам. С одной стороны, силы воюющих сторон в колониях были невелики и не могли серьёзно повлиять на боевые действия в Европе. С другой стороны, вовлекать туземцев в войны белых людей в 1885 г. считалось опасным.

Имелась ли возможность реально выполнять условия Конголезского акта в случае большой войны в Европе? Вполне. Так, Крымская война 1853–1855 гг. шла не только на Чёрном море, но и на Балтике, Белом море и Тихом океане. Однако весной 1854 г. руководство Русско-Американской компании и британской Компании Гудзонова залива договорились о нейтралитете русской колонии на Аляске и британской – в Канаде. Всю войну соглашение строго выполнялось.

Однако в июне 1940 г. Черчилль решил начать тотальную войну за французские колонии.

Глава 2

Захват французских кораблей в 1940 г

Сразу после капитуляции Франции британское правительство принимает решение захватить или уничтожить весь французский флот и завладеть французскими колониями. Формально это решение нигде не было запротоколировано, во всяком случае, сведений о нем нет. Решения о нападении на конкретные корабли или колонии принимались отдельно. Однако, вне всякого сомнения, общий план не мог не существовать.

Официальное обоснование захвата кораблей и колоний – борьба с Германией и Японией. Да, действительно, в отдельных случаях нападения на французов давали англичанам и американцам некоторые преимущества. Но в целом война за колонии была заведомо неэффективной операцией Второй мировой войны, если считать её целью разгром Германии и Японии.

Судьба войны решалась не в Сирии, Алжире, Сенегале или на Мадагаскаре, а на Восточном фронте. Представим себе на секунду, как изменился бы ход боевых действий, если бы британские силы, задействованные для захвата французских колоний, отправились бы в Россию на помощь Красной армии, например, на Кольский полуостров или в Крым.

Но стоит ли представлять Черчилля и британских адмиралов никудышными политиками и стратегами? Ведь если рассматривать действия англичан, а позже американцев в плане установления после войны мирового господства, то их нельзя не признать правильными и эффективными.

Мирные соглашения 1940 г. предусматривали уход французских кораблей в порты, где они базировались в мирное время, и частичное разоружение их там.

Поскольку состояние французских кораблей имело важное значение для судьбы колоний, я полностью приведу статью 8-ю соглашения о перемирии:

«Французский военный флот, за исключением части, разрешенной французскому правительству для защиты французских интересов в колониях, должен быть собран в определенных соглашением портах и разоружен под германским или итальянским контролем. Выбор этих портов будет осуществлен на основании базирования кораблей в условиях мирного времени. Правительство Германии торжественно заявляет правительству Франции, что не собирается использовать французский флот для своих собственных целей в войне в тех случаях, когда он будет находиться в портах, состоящих под германским контролем, за исключением тех единиц, которые понадобятся для патрулирования берега и траления мин. Далее, определенно заявляется, что не имеется никаких намерений предъявлять права на французский боевой флот во время подписания мира. За исключением той части французского боевого флота, которую предстоит определить и которая предназначается для защиты французских интересов в колониях, все боевые суда, находящиеся вне французских территориальных вод, должны быть отозваны во Францию»[92].

Поскольку наиболее сильные эскадры французского флота всегда базировались на Средиземном море, то они находились бы в портах, отстоявших, в крайнем случае, на сотни километров от демаркационной линии, разделявшей оккупированную и неоккупированную части Франции. Значительная же часть французских судов оставалась в колониях.

Совсем по-другому мыслили на Даунинг-стрит, 10. Там уже много веков считали, что править на морях должна одна страна, и только она имеет право держать мощный флот, а все иные флоты (французский, русский и даже датский) подлежат уничтожению. Лучшее подтверждение сказанному – Тулон 1793 г., Копенгаген 1801 г. и 1807 г., Севастополь 1854 г. и 1919 г.

Англии было крайне выгодно, чтобы Франция оказалась к концу войны без линкоров[93] и колоний.

Британский кабинет министров принимает решение захватить французский флот и французские колонии. К концу июня французские корабли распределили следующим образом.

В Портсмуте и Плимуте (Англия) находились старые линкоры «Париж» и «Курбэ», 2 лидера, 8 эсминцев, 7 подводных лодок, 13 сторожевых кораблей и около 200 малых судов и катеров.

Три тяжёлых и один лёгкий крейсер находились в английской военно-морской базе (ВМБ) в Александрии.

Два новых, ещё не введенных в строй линкора – «Жан Бар» и «Ришелье» ушли во французские колонии Касабланку и Дакар.

Наиболее сильная эскадра находилась в ВМБ Мерс-Эль-Кебир, рядом с алжирским портом Оран. Там стояли линейные крейсера «Дюнкерк» и «Страсбург», старые линкоры «Бретань» и «Прованс», авиатранспорт и 6 эсминцев. Кроме того, в Оране стояли ещё 7 эсминцев и 4 подводные лодки.

Шесть крейсеров типа «Марсейлез» находились в порту Алжир в 370 км от Орана.

Четыре крейсера типа «Альжери» – в порту Тулон на юге Франции.

Таким образом, ни один более-менее крупный французский корабль не оказался под контролем немцев.

Захват французских кораблей в английских портах был нехитрым делом. Тем не менее англичане готовились к нему серьезно. Участились совместные пирушки французских и английских офицеров. На французские корабли были назначены английские офицеры связи, которые на самом деле являлись начальниками абордажных партий.

Захват всех кораблей был произведен по одинаковой схеме. 3 августа перед рассветом у сходен каждого французского корабля появился британский офицер. «Срочное послание для командира, – объявил визитер. – Приказано отдать лично в руки». «Хорошо», – отвечал ничего не подозревавший часовой и шел будить командира.

Этого и ждали англичане. Группы вооружённых английских солдат прятались поблизости – за зданиями и складами, за кучами угля или брезентом, закрывающим шлюпки. В считаные секунды они проскочили сходни и оказались на борту французского корабля, где заняли каждый проход и спуск внутрь корабля. Одновременно английский офицер с пистолетом в руке следовал вплотную за часовым прямо в каюту командира, который спросонья никак не мог понять, что происходит. Десяток вооружённых людей окружали его и под дулами автоматов вручали меморандум от адмирала Джеймса или адмирала сэра Данбер-Нэсмита, в котором указывалось, что он должен сдать свой корабль англичанам.

В Портсмуте захват