Читать книгу - "Видеодром. Главные режиссеры мирового кино - Игорь Валентинович Мальцев"

забвения массу древних музыкантов и групп, вплоть до Дасти Спрингфилд. Сдаётся мне, что большая часть молодой аудитории вообще впервые услышала эту музыку. Да, в общем, вы наверняка уже не помните, что Джона Траволту к моменту выхода «Чтива» тоже уже списали в утиль, и этот фильм стал его вторым приходом в кино. С тех пор у него всё в порядке.

В общем, при затратах $10 млн картина собрала $200 млн. Фильм и его автора стали приглашать на национальные фестивали, а Стокгольмский кинофестиваль предложил Тарантино сделать специальную «тарантиновскую» программу. Естественно, я тут же поехал в Стокгольм. Уже второй человек, с которым я столкнулся нос к носу в фойе отеля, это был Тарантино — зацепились языками, поговорили… И вдруг он говорит: «Прости, у меня тут показывают Pulp Fiction, я побежал». Я говорю: «Ты пойдёшь смотреть опять своё кино?» — «Да, я всегда смотрю, как реагирует публика». Уважуха.

Через два дня нарисовалось начальство: «Игорян, ты где был?» — «Ездил в Стокгольм, разговаривал с Тарантино». — «А я тебя отпускал вообще?» — «Ну вообще-то это наш фильм, наш автор, с ним ещё никто не разговаривал из русских журналистов». — «Ну, короче, я ставлю тебе два дня прогула». — «А может, сразу уволиться?» — «Увольняйся». На том моя карьера директора по acquisition завершилась. Из-за Тарантино.

А он тем временем делал «Джеки Браун» (1997) по Элмору Леонарду. Со всеми этими отсылами к blaxploitation movies, которые нигде, кроме Америки, никому не сдались вообще. Совершенно чуждая культура. Да и Элмор Леонард — странный автор, у которого на один прекрасный «Достать Коротышку» приходится почти десяток экранизаций других его текстов, которые смотреть невозможно.

Как показывает практика, вот эти горящие киноманы, которые во многом творят, собирая в свой котёл идеи и отсылы к другим людям, к другому кино, рано или поздно начинают ощущать недостаток идей. Наверное, поэтому свой следующий фильм «Убить Билла» он делал пять лет, отдав должное всем картинам «про восточные единоборства». Но если бесконечные фильмы с Брюсом Ли, Кэррадайном, Чаком Норрисом и прочими рукомашцами смотреть в принципе невозможно, то Тарантино украсил жанр Умой Турман и прекрасной хореографией насилия. На следующий год вышла вторая часть «Билла». Кто-нибудь смотрел вторую часть?

Тут мы, конечно, должны иметь в виду, что Тарантино делал ещё всякую странную работу. Например, снимал некоторые эпизоды ER / «Скорая помощь» и даже CSI / «Место преступления», делал видеоигру Reservoir Dogs и много чего ещё.

Потом они с Родригесом разразились сдвоенным релизом Grindhouse — идеальным трибьютом маленьким грязноватым кинотеатрам, которые крутили фильмы категории B и, может быть, даже С. Для релиза Тарантино снял часть Death Proof, который удивительным образом переводят как «Свидетельство о смерти», хотя death-proof — это любое устройство (авто), рассчитанное на то, что в катастрофе водитель выживет обязательно.

Курт Рассел тут, конечно, самый куртрассельный Курт ever.

Но система конструирования кинофильмов имени Квентина Д. Тарантино начала давать сбои — «Бесславные ублюдки» 2007 года уже выглядят как маразм, который мог развеселить разве что пенсионерок города Хайфа. Хотя было весело смотреть, как в немецком прокате старательно вырезают свастики с рекламных постеров фильма.

Основная заслуга следующей картины, «Джанго освобождённый» (2012), в том, что множество людей вдруг поняли, что Леонардо ДиКаприо — отличный актёр. «Омерзительную восьмёрку» Квентин уже делал сначала как сиквел к «Джанго». Правда, потом обиделся на весь мир за то, что сценарий утёк в Сеть, и решил от него отказаться. Потом передумал. Зато к неовестерну он привлёк ветерана жанра — композитора Эннио Морриконе. Теперь, наверное, нет в мире ни одного режиссёра, для которого не писал бы музыку Эннио Морриконе.

По ходу дела Тарантино предпринял несколько противоречивых шагов. Во-первых, он полностью сдал своего бывшего продюсера Вайнштейна, потом принял участие в BLM, где нёс какую-то чушь про насилие, как будто это не он — главный певец насилия в кино, за что полиция бойкотировала релиз «Омерзительной восьмёрки». И некоторые наблюдатели сочли, что неудача фильма в прокате связана именно с этим национальным бойкотом. Хотя другие утверждали, что это «не такой уж и провал».

Его финальный расчёт с Голливудом перед отбытием в Израиль — «Однажды в… Голливуде» (2019) — внешне симпатичная альтернативная история голливудских «историй»: тут тебе и Шэрон Тейт, и Чарли Мэнсон, и прочие тамошние красавчики. А на самом деле это такая интеллигентская подленькая попытка рассчитаться с мёртвыми персонажами за тот страх, который пережили голливудские мажоры в конце 1960-х. Ишь ты, как их до сих пор колбасит. Альтернативная история — рискованный жанр, иногда он прилетает бумерангом и раскрывает истинные страхи и намерения авторов.

С тех пор Тарантино фоткается в Тель-Авиве, хвастается новой семьёй, пишет книги (новеллизацию «Однажды в Голливуде» и «Киноспекуляции»; гуляют слухи, что написаны «Фильмы Рика Далтона», но пока только слухи). Не первый год он увлекается бросанием увесистых камней в огород Голливуда, с которым планирует окончательно прервать бурный роман. А в качестве прощальной виньетки собирается снять свой десятый фильм «Кинокритик», куда грозится вытащить Брюса Уиллиса, даже если тот в кадре будет сидеть и молчать.

Поживём — увидим.

Кулачное право свободы

Райнер Вернер Фассбиндер — идеальный немецкий гений, про которого критикам и киноведам удобно писать заумную нарциссическую чушь. Проблема в том, что на русском языке обычно про него пишут люди, которые не отличают Einstürzende Neubauten от Ash Ra Tempel, никогда не держали в руках журнал Konkret Ульрики Майнхоф и знакомы с жизнью Германии по парочке гей-клубов в Берлине, где они оттягивались в командировке. Пишут для людей, которые не отличают Фассбиндера от Фассбендера.

Единственный серьёзный труд по нему состоялся с выходом того самого альманаха статей в СПб. Это было хотя бы разносторонне. А так все ходят по кругу: «он возвысил меньшинства» (бла-бла-бла), «он объединил немцев» (чёрта с два), «он унизил немцев» (всё сами-сами) и прочая по списку. Всё это может навсегда отбить любое желание знакомиться с автором. При этом он настолько огромен и многогранен, что каждый может для себя найти в нём своё, любимое. И забыть навсегда всё остальное.

Проблема Фассбиндера в том, что ничего лучше в Германии так и не случилось. А может, это проблема Германии.

Все режиссёры, про которых мы тут писали до Фассбиндера, приходили в профессию из литературы, из изобразительного искусства и даже от станка, но только РВФ пришёл из театра. Только что это был за театр…

Он типичный самоучка — из гимназии