Читать книгу - "Театр – волшебное окно - Коллектив авторов"

«С такими чувствами, с такой душой любим?», зритель удивлялся: ужели Чацкий не понимает, с каким опасным человеком имеет дело? И все в том спектакле умнее Чацкого: и рассудительный Фамусов (В. Полицеймако), и молодой обаятельный Скалозуб (В. Кузнецов), и опустившийся Горич (Е. Копелян) и Софья (Т. Доронина). Неудивительно, что им всем Чацкий казался безумным, и в конце спектакля они превращались в злобные шипящие маски, при виде которых затравленный Чацкий падал в обморок. Это падение перед моими глазами до сих пор – Юрский, цирковой парень, падал без малейшей страховки, и для меня загадка, каким чудом он оставался невредим.

Помню, на выходе я встретил своего институтского преподавателя с державшей его под руку дамой, повторявшей:

– Сегодня настоящий праздник! Праздник!

Георгия Александровича Товстоногова не стало 23 мая 1989 года. В тот день после генеральной репетиции спектакля «Визит старой дамы» по пьесе Ф. Дюрренматта он попрощался с актерами, сел за руль своего автомобиля и отправился домой. Машина остановилась на Суворовской площади и больше не тронулась с места – Георгий Александрович умер от сердечного приступа.

После смерти Георгия Александровича я не был в любимом театре пятнадцать лет, не хотел бередить душу. Но вот однажды оказался на спектакле «Лес» А. Н. Островского в постановке А. Я. Шапиро и был потрясен. Нет, не спектаклем, хотя он был хорош, и играли замечательные артисты С. С. Дрейден, А. Ю. Толубеев, С. В. Лосев. Меня потряс финал. Актеры Счастливцев и Несчастливцев, выгнанные из поместья Гурмыжской, присаживались на скамейку перед дальней дорогой. Медленно гас свет, и по трансляции звучал голос Товстоногова, читавшего стихи Григола Орбелиани из спектакля «Ханума»: «Только я глаза закрою – предо мною ты встаешь! Только я глаза открою – над ресницами плывешь»! Товстоногова сменял Юрский: «Не образумлюсь… виноват, и слушаю, не понимаю, Как будто все еще мне объяснить хотят…». Юрского сменял Луспекаев, другие знаменитые артисты БДТ.

Зажегся свет в зале, и выяснилось, что я весь в слезах.

Как рождался вождь? Рецензия

Геннадий Муриков

Премьера Александринского театра «Рождение Сталина».

Материалы, написанные о Сталине, заполнили бы, вероятно, не один вагон. Эта тема (о Сталине) настолько заболтана, что о ней впрямую даже трудно сказать что-то новое, но народный артист России и лауреат государственной премии Валерий Фокин решил-таки сказать в этой проблематике нечто свое.

Он вспомнил пьесу Михаила Булгакова «Батум». Это, прямо скажем, холуйское сочинение (сравним его с повестью А. Н. Толстого «Хлеб») в свое время не вызвало восхищения даже у Сталина. Создатели спектакля – В. Фокин и сценограф Н. Рощин – поставили перед собой гигантскую задачу: ответить на вопрос, как из недоучившегося семинариста Иосифа Джугашвили появился на свет великий диктатор Сталин, сумевший впоследствии подчинить себе почти половину мира. Слово «Сталин» в спектакле воспринимается практически как символ.

Между тем, основная часть спектакля посвящена деятельности молодого Иосифа Джугашвили – Сосо – в Грузии, организации им разбойных и бандитских нападений вместе с вооруженным бандитом Камо. В самом начале спектакля семинарист Сталин зачитывает текст «Катехизиса революционера» Сергея Нечаева. Вот, например, один из абзацев этого Катехизиса: «Революционер – человек обреченный. Беспощадный для государства и вообще для всего сословно-образованного общества, он и от них не должен ждать для себя никакой пощады. Между ними и им существует или тайная, или явная, но непрерывная и непримиримая война не на жизнь, а на смерть. Он каждый день должен быть готов к смерти. Он должен приучить себя выдерживать пытки».

Кеке, мать Сосо (заслуженная артистка России Елена Немзер) уговаривает своего сына стать священником. А, может быть, и правда? Сталин стал не только священником, а основателем новой религии? Не потому ли В. Фокин назвал свой спектакль именно «Рождением Сталина»?

Блистательно сыграл роль молодого Джугашвили Владимир Кошевой. Но снова и снова возникают вопросы: неужели Сталин появился только в Грузии и только в пьесе Булгакова «Батум»? Как-то не так. А где же роль Ленина, который называл будущего Сталина «чудесным грузином», а впоследствии передал ему руководство ВКПб? А где же роль социал-демократической партии, куда Иосиф Джугашвили был принят в 1901 году?

В спектакле роль Сталина вызывает ассоциации с одним из героев пьесы Шиллера «Разбойники». Несомненно, слабой стороной текста спектакля является то, что характеры основных персонажей, за исключением Сталина, фактически не прописаны, да к тому же практически отсутствуют женские роли.

В финале спектакля из оркестровой ямы под многоголосый рефрен «Сталин-Сталин-Сталин» начинает подниматься макет, стилизованный под скульптуру Сталина огромных размеров, чуть ли не во всю длину сцены. Мне это показалось просто смешным.

Тем не менее, спектакль интересен или, скорее любопытен. Особенно следует отметить хорошую сценографию Н. Рощина. Но на вопрос, что же такое «рождение» Сталина, в спектакле ответ так и не дан. Вопрос только поставлен.

Действующие лица и исполнители. Очерк

Тамара Николаева

Актрисе и писателю Тамаре Петкевич в отпущенное время было суждено обрести творческую непохожесть, сохранить женскую красоту и особенную память. Как известно, судьба любой личности – это ее характер. Тамара Владиславовна получила от жизни сильный характер с незамутненной совестью. Как автору двух книг «Жизнь – сапожок непарный», ей пришлось заново пережить этапы жизни своей семьи – ареста отца, учебы, собственного ареста в двадцать два года, лагерного заключения и освобождения. В тюрьме обнаружился и раскрылся ее артистический талант, спасавший в минуты отчаяния и открывший новую цель в суровой непредсказуемости жизни.

В 1959 году она вернулась в Ленинград. В сорок два года Тамара Петкевич села за письменный стол и обратилась к прошлому. Почти через сорок лет она решила продолжить пронзительное повествование, которое не уступает лучшим книгам XX века. В этой исповеди присутствовали и свет и тьма собственной обнаженной души, и ее многоликого окружения.

Став профессиональной актрисой, она не «сыграла» свою жизнь, а воплотила ее в Древе познания вселенской любви и вселенского зла, не поучая, а приобщаясь к непостижимости города, в котором живет. Я познакомилась с ней за четыре года до ее кончины в возрасте девяносто семь лет. Ее лучшая подруга, Нина Альбертовна Изенберг была моей учительницей английского языка и классным руководителем в 256 школе. Моя старшая подруга журналист Людмила Региня брала у Тамары Владиславовны интервью. И моя старшая университетская однокурсница Наталья Юрьевна Шмарова вместе со своим отцом были с Петкевич в одном лагере. В момент нашего знакомства «по случаю» в свои девяносто три года актриса и писательница особенно притянула к себе. Как сказал