Читать книгу - "Собрание сочинений. Том II. Стихотворения, напечатанные в периодике и найденные в архивах; заметки, статьи - Павел Николаевич Шубин"

Все подходы, пролёты закрыты,

Видит вражеский лётчик внизу

Голубую ольху да ракиты,

Да клубимую ветром лозу.

А меж тем, хоронясь под листвою,

По настильным мостам через грязь

Мчатся ЗИСы гружёные, воя,

На крутых поворотах кренясь;

Тягачи, запряжённые в пушки,

Отжимают к кюветам солдат,

И мочальные тонкие стружки

Из-под танковых траков летят.

Льётся – шире ручьёв многоводных —

Сталь калёных штыков и стволов

На плацдармы позиций исходных

И на линию ближних тылов.

Может, завтра сосновые кроны

Срежет шквальный огонь-богатырь,

В наступленье пойдёт оборона

На челнах, на плотах через Свирь.

Вон уже подтянули понтоны —

Для моста стометровый пролёт;

Громыханьем басового тона

Соловьиный кустарник поёт.

Это близкого боя начало,

Разговор подступающих гроз.

Наш бревенчатый дзот у причала

Золотой медуницей порос.

Мы обжили его за три года,

И засечь нас враги не смогли,

Кончик хитрой трубы дымохода

Только ночью дымил из земли.

Но ловила зрачком амбразура

Каждый отблеск на свирской волне

И следила бессонно и хмуро

3а движеньем на той стороне.

И когда маннергеймовец тихо

Поднимался над сонной травой,

Чайки плакали через полмига

Над пробитой его головой.

А в ответ, заунывно и длинно

На рыдающей ноте провыв,

Били в берег за миною мина.

Поднимался за взрывами взрыв.

И казалось, кузнец многорукий

В сто кувалд по накату гвоздит:

Из щелей, завиваяся в струйки,

Прах песчаный плывёт-шелестит.

Так и шли без особых событий

Фронтовые обычные дни:

Полдень – снайперы бьют из укрытий,

Полночь – трасс пулемётных огни.

Но уже натянулась пружина,

Чтобы прянуть в смертельный бросок,

Разметать, размолоть белофинна

И втоптать его доты в песок.

Нам, бойцам, под землёю сырою

Год за годом сидеть не резон!

Было в маленьком дзоте нас трое,

Три сапёра – один гарнизон.

Сердце в сердце жила – не тужила

Неразлучная наша семья:

Я, орловец Иван Старожилов,

Ленинградец Заботкин Илья.

В волосах у Ильи – паутинки,

Первый, ранний мороз седины,

И глаза, словно синие льдинки,

Неулыбчивы и холодны.

Нам хоть изредка,

Поодиночке,

Отзывались друзей голоса,

А ему за три года – ни строчки,

Да и он никому не писал.

Но не раз замечал я украдкой,

Как, проснувшись ни свет ни заря,

Что-то он бормотал над тетрадкой,

Будто с кем-то живым говоря.

Ночью, в самый канун наступленья, —

Что там, слава иль смерть впереди? —

Прочитал он стихотворенье,

Словно вырвал его из груди.

Он глядел неподвижно в тетрадку,

Где была фотография той,

Чьих волос непокорная прядка

Завилась в завиток золотой.

«Тротуара широкие плиты

Чисто вымыты тёплым дождём,

Посидим у окошек открытых,

Соловьиной луны подождём.

За Невой, за прозрачностью водной —

Семафоры и дальний рожок.

Может, ты мне расскажешь сегодня,

Почему мне с тобой хорошо?

Эти пряди косы твоей тяжкой,

Этот горестный рот небольшой,

Почему они пахнут ромашкой,

Полевой васильковой межой?

В том краю, где заря вырезная,

Золотой на заре чернобыл,

Ты когда-то мне снилась, я знаю,

Я тогда ещё мальчиком был.

Будь же свято, мгновение встречи,

Наяву ты теперь, наяву!

И пред нами далече-далече

Сходит белая ночь на Неву.

И средь призрачных, зыбких качаний

Мелких волн переплеск в тишине…

Так и снял нас фотограф случайный —

Две обнявшихся тени в окне.

Потускневший любительский снимок,

Недопетая юность моя!

Он в болотах под бомбами вымок,

Обтрепались, потёрлись края.

Но ни в чём ни на миг не забыты,

Ночь и ты возникаете в нём…

И опять тротуарные плиты

Чисто вымыты тёплым дождём.

И тебя я целую и слышу

Нежный запах ромашки у рта…

Никогда я тебя не увижу,

Никогда. Никогда. Никогда.

Кто сказал, что осадной зимою

Заснежило твой гроб ледяной?

Ты – вот здесь, предо мной, ты со мною,

И – прозрачная ночь за стеной…»

16 декабря 1942,

Разъезд № 9 под ст. Неболчи

Рассказ разведчика

Было это всё недавно,

Нынешней зимой…

Лыжи шли легко и плавно

В тишине немой.

Тихо-тихо, снежным скатом,

Средь морозной тьмы

В тыл немецкий за сержантом

Пробирались мы.

Невредимы и незримы,

Снег не шевеля,

Как святые, перешли мы

Минные поля.

И хитрее, чем лисицы,

Мы за полверсты

Обошли землянки фрицев,

Дзоты и посты.

В небе месяц криворогий

Спал в своём углу,

В час, когда мы у дороги

Залегли в тылу.

Замерзали, но терпели,

Слыша, как вдали

На морозе сани пели,

Мотоциклы шли;

Звякало во тьме железо,

Плакал грузовик…

…Нам с сержантом до зарезу

Нужен был «язык».

В небе месяц криворогий

Спал в своём углу,

В час, когда мы у дороги

Залегли в тылу.

Замерзали, но терпели,

Слыша, как вдали

На морозе сани пели,