Читать книгу - "Империя порока. Блудницы, проститутки и содержанки в царской России - Ника Марш"

По всей видимости, разговор не получился. 16 декабря 1847 года помещик Венецианов мчался домой в экипаже, лошади понесли, а кучер не справился, и знаменитый художник на всем ходу выпал из кареты и врезался головой в верстовой столб. Роковое стечение обстоятельств?

Не все поверили в случайность произошедшего. Поговаривали, что к смерти Алексея Гавриловича причастны крепостные. Агапий Богданов, брат Маши, был сразу же допрошен. Отвечал на вопросы следователей и кучер Венецианова. Впрочем, расследование зашло в тупик, потому что не принесло никаких весомых результатов. Вот поэтому весной 1848 году в Петербурге рапортовали: смерть-де помещика Венецианова произошла в результате несчастного случая. Впрочем, современные историки не сбрасывают со счетов версию мести за злополучную икону с крепостной Машей.

Но что бы ни писал Федор Михайлович Достоевский, подавляющее большинство его современников слабо верили в возможность «перевоспитания» падших. Поэтому, когда знаменитый критик Николай Добролюбов решил вытащить с улицы настоящую «камелию» – как их называли во Франции, – его отговаривали все друзья.

Каждому отечественному школьнику, конечно же, знакомо имя Добролюбова. Автор статей и рецензий он обязательно упоминается рядом с именами Некрасова, Тургенева, Гончарова… И конечно, как не вспомнить одну из его самых известных работ, статью «Луч света в темном царстве». Она посвящена пьесе Островского «Гроза», где главная героиня, Катерина, сравнивается критиком с «лучом света», а ей противостоит «темное царство» глупости, невежества, ханжества и жестокости. Поскольку Добролюбов не скрывал революционных взглядов, то в советскую эпоху его творчество изучали тщательно. О том, что критик не разбирает произведение, а пропагандирует собственные взгляды, его собратья по перу догадались очень быстро. Князь Дмитрий Святополк-Мирский, публицист, отмечал, например:

«Считать это литературной критикой было бы несправедливо… У Добролюбова были зачатки понимания литературы… но он никогда и не пытался обсуждать… литературную сторону: он пользовался ими (произведениями. – Прим. авт.) как картами или фотографиями современной русской жизни… Чернышевский, Добролюбов, Писарев, Лавров и Михайловский… они были пуританами, аскетами и фанатиками… Тургенев как-то сказал Чернышевскому: “Вы змея, но Добролюбов очковая змея”[101]. Они были плебеи, не затронутые художественной и эстетической культурой образованного дворянства, и попросту презирали неутилитарные культурные ценности. Русская литература… сводилась для них к Белинскому и Гоголю, понятному как чисто социальный сатирик»[102].

Николай Добролюбов в студенческие годы вел образ жизни, типичный для его времени – например, посещал бордели. Известно, что первый раз он попал в публичный дом в 1856 году. По всей видимости, после нескольких встреч молодой человек выделил для себя женщину, которая понравилась больше других. Ее звали Терезой Карловной Грюнвальд. Сохранилась их переписка, помогающая лучше узнать как характер самого Добролюбова, так и характер его отношений с Терезой.

О ней известно крайне мало: немка по происхождению, Грюнвальд родилась 19 февраля 183… года. Скорее всего, во второй половине 30-х. Появилась ли на свет в Петербурге (где и познакомилась с Добролюбовым) или приехала туда из Лифляндии? Сложно сказать. Она сносно говорила по-русски и намного лучше по-немецки, умела писать на двух языках. Родственница Чернышевского, Е. Н. Пыпина, упоминала, что «родные мерзко поступили с ней»[103]. По всей видимости, кто-то из семьи Грюнвальд, нуждаясь в деньгах, отправил девочку на панель. А после предпочел вычеркнуть ее из памяти – когда позже Тереза обращалась к собственному отцу за финансовой помощью, тот ответил, что ничем не может помочь. Она сыграла свою роль, а теперь считалась грязной, неуместной, испорченой…

Девушка работала проституткой уже несколько лет, когда повстречала Добролюбова. Тереза отличалась от других «бабочек» – она была не так груба, у нее имелись хорошие манеры и по своему поведению она больше напоминала бедную благовоспитанную барышню, нежели проститутку. А еще она с интересом читала книги, которые ей приносил молодой клиент, хотя явно не всегда понимала смысл прочитанного… В доме купца Никитина, где происходили интимные встречи, работали трое: Тереза, Наташа и Юля. Сводничеством занимался не сам купец, а арендаторша помещений, которую девушки именовали «теткой». Добролюбов называл то место «бардаком».

И вот здесь очень любопытный момент! Мы привыкли к использованию этого слова совсем в другом варианте. Бардак – значит, неразбериха, шум, возможно, грязь… Но сразу несколько толковых словарей упоминают и еще одно значение: бордель или публичный дом! В XIX веке такое название было вполне распространенным.

Судя по всему, Тереза была очень привлекательной внешне, раз студент Добролюбов возвращался к ней снова и снова и с готовностью платил за каждый визит по три рубля. Как было сказано выше, указанную таксу брала обычно проститутка из дома второго ранга. Имелся ли у Терезы «желтый билет», или она занималась проституцией нелегально? Не совсем ясно. Но, так или иначе, Николай стал все чаще бывать у Терезы. Он проводил ночи в «бардаке», а по утрам отправлялся на учебу.

По всей видимости, в самые первые месяцы пребывания в доме купца Никитина, Добролюбов не был так уж разборчив. Иногда проститутки выезжали с постоянного адреса, чтобы обслужить клиентов где-то еще. Это стоило чуть дороже, да и обычно для таких мероприятий снимали сразу несколько девушек… Однажды, когда Терезы не оказалось в доме, Николай воспользовался услугами другой «нимфы». Звали ее Ольгой, и она, судя по всему, провела в заведении совсем немного времени.

Таким образом, версия о немедленной и невероятной влюбленности Добролюбова в Терезу терпит крах. Молодой студент просто удовлетворял естественные потребности в знакомом ему месте. Там было уютно и спокойно. Там можно было не беспокоиться за сохранность собственной жизни и кошелька. «Тетка» следила, чтобы клиенты оставались довольными и не спешили менять ее заведение на какое-нибудь еще. И, как часто случалось в борделях, девушки использовали для общения совсем не те имена, которые носили. Тереза стала для Добролюбова «Машенькой». Девушка, делившая с ней кров и назвавшаяся Сашей, тоже оказалась на поверку немкой… К ним постоянно приходили студенты, статские, столичные немцы, любившие оказываться среди своих…

Тереза – Машенька – стала случайным увлечением Добролюбова. Возможно, он особенно проникся к ней после одного трагического случая.

Дело в том, что к немецкой проститутке ходили поочередно два родных брата. Знала ли Тереза о родстве клиентов? Вряд ли, хотя и возможно. А если знала, то нюанс мало интересовал ее – она исполняла роль и зарабатывала деньги. Вышло так, что братья внезапно обнаружили общий интерес и обозлились. Однако злость излили не друг на друга, а на несчастную проститутку Машеньку. Страшно избитая девушка медленно шла на поправку после кошмарного случая.

Добролюбов, конечно же, сразу узнавший о произошедшем, пришел в ярость. Ему было безумно жаль горемыку, обреченную каждодневно продавать себя.

Привязанность росла с каждым месяцем. Она не возникла одномоментно. Известно, что будущий знаменитый критик бывал в доме купца Никитина примерно три раза в месяц. Когда-то он пользовался услугами товарок Терезы, когда-то Машенька сама принимала его. Так или иначе, но со временем у него возникла потребность постоянно видеть девушку. Она казалась более чистой, более несчастной и нуждающейся в добром слове, нежели ее компаньонки. Добролюбов безошибочно вычислил самую несчастную, нежную, лишенную защиты девушку. Сам сирота[104], он почувствовал родственную душу!

Многие, друг мой, любили тебя,

Многим и ты отдавалась…

Но отдавалась ты им не любя…

Это была только шалость,

Или веленье голодной нужды,

Или отчаянья взрывы…

О красоты твоей чистой следы

В самом падении живы…

Свежи и пламенны чувства твои,

Сердце невинно и чисто, —

И в первый раз еще блеском любви

Светится взор твой огнистый.

Друг мой! С доверьем склонись мне на грудь…

Можем с тобой с этих пор мы

В правде сердечной любви отдохнуть

От добродетельной формы[105].

Итак, Тереза была чиста в его глазах.

В конце мая 1857 года Добролюбов оставил для нее клочок