Читать книгу - "Империя порока. Блудницы, проститутки и содержанки в царской России - Ника Марш"

ее к себе опять. Совместный быт вели недолго, поскольку Дмитрия уже точила чахотка. В январе 1856 года Толстого не стало. А Маша? Ее путь теряется, заставляя предположить, что женщина вернулась обратно в притон.

Некоторые открыто называли проституцию скотством. Другие брезгливо отворачивались, если им попадалась на улице ярко раскрашенная женщина. Некоторые знатные и богатые дамы пытались наставить «бабочек» на верный путь, давая им работу, переучивая и «перевоспитывая» – о чем я уже писала раньше. Но встречались и другие примеры. Когда мужчины, основные потребители живого товара, стремились самым решительным образом вытянуть бедняжек из охватившей их пучины. Конечно, такие истории оставались в литературе!

В уже упомянутом мной произведении Антона Павловича Чехова «Припадок» есть строки, посвященные попыткам спасения:

«“Все эти немногочисленные попытки, – думал Васильев, – можно разделить на три группы. Одни, выкупив из притона женщину, нанимали для нее нумер, покупали ей швейную машинку, и она делалась швеей. И выкупивший, вольно или невольно, делал ее своей содержанкой, потом, кончив курс, уезжал и сдавал ее на руки другому порядочному человеку, как какую-нибудь вещь. И падшая оставалась падшею. Другие, выкупив, тоже нанимали для нее отдельный нумер, покупали неизбежную швейную машинку, пускали в ход грамоту, проповеди, чтение книжек. Женщина жила и шила, пока это для нее было интересно и ново, потом же, соскучившись, начинала тайком от проповедников принимать мужчин или же убегала назад туда, где можно спать до трех часов, пить кофе и сытно обедать. Третьи, самые горячие и самоотверженные, делали смелый, решительный шаг. Они женились. И когда наглое, избалованное или тупое, забитое животное становилось женою, хозяйкой и потом матерью, то это переворачивало вверх дном ее жизнь и мировоззрение, так что потом в жене и в матери трудно было узнать бывшую падшую женщину. Да, женитьба лучшее и, пожалуй, единственное средство”. – Но невозможное! – сказал вслух Васильев и повалился в постель. – Я первый не мог бы жениться! Для этого надо быть святым, не уметь ненавидеть и не знать отвращения. Но допустим, что я, медик и художник пересилили себя и женились, что все они выйдут замуж. Но какой же вывод? Вывод какой? А тот вывод, что, пока здесь, в Москве, они будут выходить замуж, смоленский бухгалтер развратит новую партию, и эта партия хлынет сюда на вакантные места с саратовскими, нижегородскими, варшавскими… А куда девать сто тысяч лондонских? Куда девать гамбургских?[96]»

Восторженный Васильев был совершенно прав. Чаще всего «спасение» проходило именно по трем упомянутым сценариям.

1. Проститутка переходила в служанки богатого человека, и по совместительству становилась его любовницей. В этом случае ее положение было лучше, чем у той, что шаталась по улицам, но мало чем отличалось по сути. Иногда явление бывало временным, иногда из-за разницы в характерах, взглядах, проснувшемся чувстве стыда, «спаситель» пытался избавиться от девушки, пристроив ее куда-нибудь. И тогда для нее все начиналось сначала.

2. Проститутка становилась работницей какого-нибудь заведения, учреждения, мастерской. Но не привычная к подобному труду быстро утомлялась и не была согласна получать меньшую плату, чем была у нее в пору ее «желтобилетной жизни». И тогда добровольно покидала найденное ей место, чтобы снова предаться тем же занятиям.

3. Женитьба – редкость, делавшая проститутку женщиной приличного круга.

И вот с браком действительно дела обстояли сложнее всего. Если женщина не успевала основательно погрязнуть в пороке, шансы выбраться для нее были существенно выше. В противном случае развившееся в ней равнодушие ко всему окружающему, алкоголизм и презрение к самой себе не позволяли надеяться на благополучный исход. Такие «бабочки» мало ценили жизнь, ненавидели собственное тело, не старались вписаться в общество. Им не были важны чьи-то суждения, их не задевали брезгливые взгляды (они давно привыкли к ним), поэтому вся кутерьма со спасением воспринималась ими как забава странного барина. Пусть тешится, дурачок. Действительно, как спасти человека, если его душа уже погибла? В 1846 году из 2000 проституток, попавших под надзор комитета, только 30 вышли замуж. А в 1848 году их оказалось всего 13… Капля в море!

Не забудем: среди «бабочек» встречались и те, кто с интересом предавался подобному занятию. Их полностью устраивал образ жизни, ведь он позволял им «не работать». Для горожанки, которая никогда не трудилась в поле, такой аргумент звучал дико. Но если девушка попала в бордель после того, как по 12 часов в день гнула спину под палящим солнцем, это мнение кажется довольно резонным. Такие не ждали и не искали спасения. Снова вернуться к прежнему ярму? Или пойти замуж, родить множество детей, терпеть прихоти вздорного мужа? Для них узы брака виделись той же лямкой, которую придется тянуть вместо того, чтобы до рассвета пить шампанское, танцевать и наряжаться в шелковые платья.

Один из самых известных случаев спасения произошел в конце XIX века при участии лейтенанта Шмидта. Да-да, речь идет о том самом человеке, что впоследствии прославился из-за бунта на «Очакове». Но задолго до революционных событий он был слегка экзальтированным юношей, способным совершать необдуманные поступки.

Петя Шмидт родился в Одессе в 1867 году, и с самого рождения его окружало подлинное «женское царство». Мать рано умерла, поэтому мальчика ласкали, обожали и носили на руках тети и сестры. От рождения он был дворянином, отец его служил морским офицером. Разумеется, и Пете обещали такую же судьбу. Да и как иначе, если малыш вырос, глядя на море?

Дядей Петра был адмирал Владимир Петрович Шмидт. Пообщавшись с племянников, он глубоко задумался. Судя по всему, паренек рос непростым – с одной стороны, он был очень впечатлительный и талантливый. Но характер… Нежность родни сыграла с ним не самую лучшую роль. Его «перелюбили». Когда адмирал добился, чтобы Петя поступил в Петербургский морской кадетский корпус, педагогам пришлось несладко.

Юного Шмидта отличала невероятная гордость. Амбиции зашкаливали. Он планировал покорять мир, а не склоняться в поклоне. И это не нравилось его учителям. Так что обучение шло со скрипом, не обходилось и без наказаний. Окончив учебное заведение, Петя попал в Балтийский флот. И… довольно скоро приуныл.

Он мечтал писать жизнь широкими мазками: крупно, ярко, весомо.

Но в нем не увидели будущего талантливого военного деятеля. Должности предлагали скромные, доход – маленький. От разочарования Шмидт расхворался, и два года спустя его перевели на юг. Опять-таки дядя похлопотал, чтобы родственник числился в дальневосточной эскадре, при этом обретаясь все-таки в столице.

Там и произошла роковая встреча, полностью поменявшая его жизнь. В один из вечеров, без особой цели прогуливаясь по улицам Петербурга, молоденький офицер Петр Шмидт повстречал привлекательную женщину. Род ее занятий не оставлял сомнений. Представим себе эту картину: дул пронизывающий ветер с залива, проститутка явно промерзла и улыбалась через силу.

Петра охватила такая острая жалость, что он привел женщину к себе. Нет, не ради утех, просто несчастная должна была согреться и отдохнуть.

Ей было около 20 лет, и звалась она Доменикией Гаврииловной Павловой. Пусть вас не смущает такое имя: в церковном православном календаре есть два дня ангела у Доменикий, 21 января и 25 октября. Конечно, девочек нарекали необычным именем нечасто, но прецеденты, как видим, были. Известно, что прибыла она из Луги, принадлежала к мещанскому сословию, но предпочла трудиться в Петербурге по «желтому билету» на Петроградской стороне.

Порыв Шмидта не был ей понятен. Проведя у него несколько часов, она запросила свою стандартную цену, а потом просто ушла. Отчего-то это встреча посеяла в душе офицера невиданную до того тоску.

«Жаль мне ее стало невыносимо… И я решил спасти… – позже напишет Шмидт. – Пошел в Государственный банк, у меня там было 12 тысяч, взял деньги – и все отдал ей. На другой день, увидев, как много душевной грубости в ней, я понял: отдать тут нужно не только деньги, а всего себя»[97].

Он отправился на поиски проститутки и в какой-то момент отыскал ее. Сбивчивое предложение руки и сердца прозвучало под тусклым фонарем. 13 января 1889 года священник Николай Холин обвенчал офицера