Читать книгу - "Империя порока. Блудницы, проститутки и содержанки в царской России - Ника Марш"

Пока еще в России – мир,

И рядом пьют – германец бир,

А русский с пеной пиво…[107]

Бабушка князя, легендарная графиня Надежда Алексеевна Стенбок-Фермор[108], которая была владелицей множества предприятий, умоляла Алекандра одуматься. Прежде она никогда и ни в чем не отказывала любимому внуку и даже оплатила однажды его карточные долги в размере 200 тысяч рублей не моргнув глазом… Но тут проявила твердость: какая-то певичка не войдет в семью князей Барятинских!

Молодым аристократам не запрещали вступать в интимные связи. Все прекрасно понимали, что интерес к женщинам – явление закономерное и неотъемлемое.

Помните, как в «Анне Карениной» писал Лев Толстой?

«Мать Вронского, узнав о его связи, сначала была довольна – и потому, что ничто, по ее понятиям, не давало последней отделки блестящему молодому человеку, как связь в высшем свете, и потому, что столь понравившаяся ей Каренина, так много говорившая о своем сыне, была все-таки такая же, как и все красивые и порядочные женщины, по понятиям графини Вронской»[109].

Таких прекрасных дам, как Лина Кавальери, было принято осыпать дорогими подарками, восхищаться ими, содержать для них квартиру и приобретать экипажи и наряды, но игра заканчивалась на определенном этапе. Желательным считалось, чтобы от связи не появлялись дети. Их происхождение ставило бы в нехорошее положение отцов (возникал вопрос о том, куда пристроить незаконных младенцев и какую фамилию дать, что считалось лишними хлопотами) и обременяло бы матерей (наличие ненужного ребенка, не способного претендовать на наследство родителя, затрудняло бы дальнейшее восхождение на светские вершины). Иными словами, князю Барятинскому дали понять: он может вдоволь наиграться с очаровательной молодой дамой. Банковский счет позволяет ему преподносить роскошные украшения в знак признательности. Но о женитьбе думать нельзя.

Однако именно такой план и возник в голове безумно влюбленного князя!

Он мечтал взять в жены Лину, назвать княгиней и ввести в высшее общество на положении равной. Барятинский допускал, что брак могут признать морганатическим[110] (с вероятностью в 100 %, ведь Кавальери не была ни аристократкой, ни русской, ни православной), но тогда у Лины появился бы иной титул учтивости. И их совместная жизнь все равно состоялась бы!

В то время уже был известен пример принца Константина Ольденбургского, ближайшего родственника Романовых, который влюбился на Кавказе в княгиню Агриппину Дадиани. История наделала шуму – поговаривали, что Ольденбургский выиграл Агриппину в карты, по другой версии – умолял Дадиани «уступить» ему жену в обмен на уплату многочисленных карточных долгов… Так или иначе, но Агриппина сделалась женой принца Ольденбургского, хотя и не именовалась «ее высочеством». Ее титул звучал иначе – графиня Зарнекау. Все шестеро детей пары, родившиеся в промежуток между 1883 и 1892 годом, также носили фамилию матери…

Иными словами, прецеденты были! Требовалась только добрая воля семьи Барятинских. Но молодому человеку отказали. Его пылкое обращение к императору Николаю II тоже ни к чему не привело. Государь наотрез отказывался идти наперекор воле рода.

И вот здесь занятый момент: сам император женился на гессенской принцессе Алисе фактически вопреки воле родителей. Хорошо известен факт, что ни отец, Александр III, ни мать, императрица Мария Федоровна (урожденная датская принцесса Дагмар) не желали, чтобы сын брал в супруги эту девушку. Очень много сомнений вызывала семья Гессенских, где было место и скандальным отношениям, и… болезням. И все же Николаю удалось настоять, к чему привел поступок, мы знаем – императрица Александра Федоровна, та самая гессенская принцесса Алиса, передала единственному сыну императора злосчастную гемофилию. Не будь их брака, история России могла бы сложиться иначе! Ведь тогда не было бы больного цесаревича, подозрений относительно болезни дочерей, приближения к семье Григория Распутина, как многие считают, рокового…

Однако вернемся к истории князя Александра. Барятинский не являлся представителем династии Романовых, но ему не позволили сочетаться браком с любимой. Конечно, можно возразить, что между принцессой гессенского дома и чаровницей из кафешантана есть разница… Но ведь и между императором и Барятинским она была!

Александр продолжал надеяться на чудо. Он подарил Лине невероятной красоты изумрудный гарнитур, женщина берегла его практически до самой смерти. Почти шесть лет Кавальери разрывалась между Парижем и Петербургом, выступала в Москве… Тот самый упомянутый портрет Больдини был заказан князем Барятинским и оплачен им же. Но дело неизбежно шло к финалу. Для Александра нашли подходящую невесту – светлейшую княжну Екатерину Александровну Юрьевскую. Род Барятинских вплотную приблизился к Романовым, поскольку княжна была дочерью Александра II от его второй, морганатической жены…

Влюбленные расстались.

Позже Лина Кавальери не единожды выходила замуж. А погибла она в 1944 году в своем флорентийском доме во время бомбежки. Судьба Александра оборвалась намного раньше.

Он так и не смог прийти в себя из-за невозможности жениться на любимой. Горькая ирония судьбы: законная жена обожала его! Княжна Юрьевская была готова на все ради мужа! Даже стала пользоваться теми же духами, что Лина. Сделала похожую прическу! Все считали, что Екатерина очень хороша собой, приятна в общении, умна… но Барятинский не любил ее. Разбитое сердце Александра начинало сбоить. Недуги все чаще одолевали его, а в 1910 году он скончался от острого менингита.

И все потому, что певичка не считалась достойной партией!

«На актрисах не женятся», – говорил покойный герцог Филипп Эдинбургский своему внуку, принцу Гарри. Он отговаривал его от поспешного решения сочетаться браком с актрисой Меган Рэйчел Маркл как раз по этой причине – человеку столь высокого положения зазорно брать в жены работницу легкого жанра.

Даже в XXI веке подобный шаг рассматривался как нечто недостойное. Представьте себе, как об этом говорили в XIX!

Так же, как семья Барятинских, единодушно осудила планы своего старшего отпрыска, герцога д’Юзеса, его знатная аристократическая семья. События разворачивались практически в одно время! Потомок гордого рода Рошешуар и Мортемар, праправнук вдовы Клико, Жак д’Юзес влюбился в парижскую танцовщицу Эмильенну д’Алансон. Аристократическая приставка «де» была выдумкой, потому что Эмильенна родилась в бедности и у простой консьержки. Тем не менее девушка так поразила герцога, что тот решил взять ее в жены.

Мадам д’Юзес была на грани обморока. Она овдовела в 30 с небольшим и с той поры считала заботу о детях своей главной задачей. Для Жака планировалась великолепная партия с дочерью графа. Чтобы молодой герцог поскорее забыл об увлечении, мать придумала для него поездку в Африку. Всем известно: с глаз долой – из сердца вон. 26 января 1892 года Жак отбыл из Марселя на юг. Заранее он договорился с Эмильенной, что будет часто-часто писать ей, и слово сдержал. Но… не так уже долго длился роман на расстоянии.

В Африке – кто бы мог подумать, правда? – герцог заразился лихорадкой. Положение Жака д’Юзеса быстро стало таким тяжелым, что было решено отправить герцога в Париж. Увы. Молодой миллионер скончался на Черном континенте. Безутешная мать рыдала несколько месяцев подряд. Но кого она могла винить в произошедшем, если сама отправила Жака в путешествие?

Сколько сломанных судеб из-за сословной гордости…

Читатели моего канала на «Дзене» возражали: «Мать хотела лучшего! Она не желала, чтобы сын женился на проститутке!» Эмильенна д’Алансон, конечно, была дорогой содержанкой. И Лина Кавальери принимала подарки от мужчин не просто так. Но мы знаем, чем закончились истории герцога д’Юзеса и князя Барятинского, когда им не позволили взять в жены любимых женщин. И неизвестно, как сложилась бы их жизнь в противном случае.

Женщина «благонравного поведения» обычно проходила несколько этапов: сначала послушная дочь, затем трепетная невеста, после любящая жена, достойная мать… Если она не выходила замуж, то избирала духовный путь (например, богатейшая наследница Анна Алексеевна Орлова-Чесменская, на которой рады были бы жениться самые завидные женихи России, после смерти отца в 1808 году охладела к светскому шуму и стала все больше времени проводить в монастыре. Это не помешало ей в 1817 году стать камер-фрейлиной императрицы Елизаветы Алексеевны). Но такие случаи скорее становились исключениями –