Читать книгу - "История твоего «Я». Вся правда о deepfake - Андрей Владимирович Курпатов"

Если совсем просто, то эта область мозга отвечает за тот самый эффект «Theory of Mind». В исследованиях эта область мозга активизировалась в большей степени, когда испытуемым читали историю о переживаниях человека, по сравнению с историями, в которых люди описывались как набор каких-то физических признаков[85].

Так что с определённой натяжкой можно сказать, что эта область мозга отвечает за то, что мы способны отличать свои мысли от мыслей, наличие которых мы предполагаем у других людей.

В-четвёртых, конечно, медиальная префронтальная кора (МПФК), которую иногда называют «архитектором социального „я“». Впрочем, это скорее игра слов, чем наше действительное «социальное я»[86].

В большом аналитическом отчёте, который подготовили для Nature замечательные исследовали Крис Фрит и Дэвид Амодио, было показано, что МПФК отвечает за оценку социальных действий и их значимости, с одной стороны, а также за мониторинг социальных вознаграждения и наказаний – с другой.

То есть этот участок мозга также работает над «Theory of Mind», обеспечивая наши рассуждения о том, как наши субъективные психологические переживания соотносятся с переживаниями других людей, включая то, что они думают и, как нам кажется, чувствуют, а также размышлять о своих поступках в рамках социальных отношений[87].

В-пятых, орбитофронтальная кора (ОФК), которая играет ключевую роль в обработке социально значимой информации и в решениях, которые мы принимаем в тех или иных социальных ситуациях.

ОФК – область мозга, находящаяся у нас непосредственно за глазами. Платон писал, что через глаза мы видим душу любимого человека. И в самом деле, именно этот отдел принимает решение продолжать нам с кем-то дружеские отношения с учётом прежних взаимоотношений или нет[88].

Она также принимает активное участие, когда мы совершаем какой-то моральный выбор, решаем, какое поведение является социально приемлемым или этически правильным, важным для поддержания социальных отношений и социальных норм[89].

Также, наверное, стоит обратить внимание на те области мозга, которые являются речевыми центрами. Судя по всему, наш «внутренний монолог» не может обходиться без знаменитых областей, названных по имени их первооткрывателей – Поля Брока и Карла Вернике.

Область Брока отвечает за формирование словесных конструкций, а говорим мы, как известно, не только с другими людьми, но и сами с собой, что, конечно, усиливает у нас ощущение собственного «я». Хотя, конечно, нами самими центры речи наших «я» не являются.

Область Вернике отвечает за понимание и интерпретацию речи, так что в этом смысле она более социальна, нежели личностна. Впрочем, мы ничего бы не поняли, если бы не соотносили речь, которую мы слышим извне, с тем, что мы сами – в своей внутренней речи – об этом думаем.

В целом, как вы уже поняли, нейронаука не знает, где находится наше «я», предлагая нам думать о нём как о некой интегральной функции – эмерджентном свойстве мозга[90]. По сути, она считает наше «я» динамическим эффектом, возникающим при взаимодействии всех отделов мозга.

При этом всякий раз, когда мы пытаемся детализировать – ну где же наше «я»? – как тут же обнаруживается, что какую бы область коры мозга или какую бы нейронную сеть мы ни рассматривали, она всегда связана с нашим социальным поведением.

То есть наше «я», если судить по крайней мере по данным нейронаучных исследований, – это лишь состояние, которое мы ощущаем в себе, находясь в фактических – здесь и сейчас – отношениях с другими людьми, или, когда мы просто думаем о них и что-то в связи с этим переживаем.

Даже наша автобиографическая память – это по большей части память о тех или иных жизненных ситуациях, связанных с другими людьми. Не говоря уже о тех областях мозга, которые ответственны в нас за выученные нами, как мы теперь уже знаем, в процессе «социальной дрессировки» моральные и этические «ценности».

Иными словами, «социальное я» у нас, безусловно, есть. Оно отвечает за способ нашего реагирования на социальные ситуации, и именно эти ситуации – настоящие, прошлые или будущие – породили в нас эффект «самосознания», «саморефлексии», того самого «я».

Всё это лишний раз доказывает, что никакого такого собственного, самостийного «я» у нас нет. Социальные отношения заставляют нас его осознавать, и в каком-то смысле мы, как я люблю говорить, – это лишь перекрестье тех отношений, которые связывают нас с другими людьми.

Но о таком ли «я» мы думаем, когда думаем, что у нас есть «я»?..

КОГНИТИВНЫЕ ИСКАЖЕНИЯ

Кажется, ничто с такой убедительностью не демонстрирует нашу «галлюцинозность», как пёстрое разнообразие когнитивных искажений. Эти феномены изучены уже вдоль и поперёк, но, кажется, мы так и не поняли, что каждое из них – сокрушительный удар по иллюзии нашего «я».

Понятно, что когнитивных искажений в нашем способе моделирования окружающего мира несчётное количество. Поэтому мы, просто ради примера, хотя и очень показательного, остановимся лишь на избранных – тех, что со всей наглядностью демонстрируют, насколько мы на самом деле не понимаем других людей.

Начнём с одного из самых коварных когнитивных искажений – проклятия знания. Этот феномен был впервые описан в 1975 году Барухом Фишхоффом. Суть его в том, что мы, обладая определённой информацией, уверены, что она очевидна и другим людям. Как гласит знаменитая авторская формулировка: «Когда мы уже знаем что-то, нам трудно представить, каково это – не знать этого»[91].

Думаю, что многие сталкивались с ситуацией, когда вы хотели кому-то напомнить какую-то мелодию и пытались её напевать. В такие моменты она отчётливо звучит в нашей голове, но вот адресаты вашего исполнительского мастерства почему-то демонстрируют полное непонимание. Ничего удивительного…

Примерно такое исследование провела Элизабет Ньютон. Участникам эксперимента предлагали отбарабанить пальцами ритм известной мелодии, а затем оценить, насколько легко другим участникам будет угадать загаданную мелодию. Оказалось, что «перкуссионисты» переоценивали свой талант в четыре раза[92]. Они не могли понять, почему другие люди не угадывают, хотя они сами так отчётливо слышат её в своей голове!

И хорошо, если бы дело казалось только музыки. Сплошь и рядом это происходит, когда вы пытаетесь что-то объяснить своим близким или сотрудникам. Они не могут вас понять вовсе не потому, что не хотят. Скорее всего, они просто не понимают, как вы видите ситуацию, к которой даёте свои пояснения. Понятно, что наши комментарии к своему «видению» звучат для других как абсурдная тарабарщина.

Похожий на «проклятие знания» эффект возникает и благодаря такому когнитивному искажению, как иллюзия прозрачности. Это о том,