Читать книгу - "История твоего «Я». Вся правда о deepfake - Андрей Владимирович Курпатов"

Таким образом, «я» не имеет какой-то конкретной локализации в мозге и вообще нигде не находится, а возникает именно как специфический эффект, можно сказать, как звучание этой рекурсии. То есть тот самый принцип – бесконечные отражения в зеркалах создают ощущение глубины.

Бесконечна ли знаменитая лента Мёбиуса, изображённая на рисунке 9? Очевидно, что количество ленты конечно. Но окажись вы частью её, сможете ли вы из неё выскочить? Где здесь начало, где конец и где выход?

Рис. 9. Лента Мёбиуса

Д. Хофштадтер широко использует метафоры, чтобы объяснить, как сознание возникает из сложных взаимодействий между частями системы. Например, приводит знаменитый рисунок Маурица Корнелиса Эшера – «Рисующие руки», где две руки рисуют друг друга (см. рис. 10).

Рис. 10. «Рисующие руки» М. К. Эшера

Рука, рисующая руку, или лента Мёбиуса – это образ замкнутого цикла, в котором, несмотря на отсутствие конкретной точки, откуда исходит «я», нам кажется, что оно существует, как бы организуя всю эту структуру в целом.

При этом надо понимать, что саморефлексия – это вовсе не какая-то философская игра, а фундаментальный принцип работы сложных систем, а здесь Д. Хофштадер ссылается и на современную логику, и на математику.

Наш мозг, по сути, работает как распределённая система, где разные области взаимодействуют между собой, создавая сложную сеть взаимодействий. Именно поэтому, несмотря на совершенствование методов исследований мозга, мы и не можем определить место локализации «я».

Когда же мы пытаемся схватить и зафиксировать своё «я» в процессе сознательной саморефлексии, мы не просто обнаруживаем, что оно как будто бы от нас ускользает, но и перестраиваем себя. То есть нас прежних уже нет, есть какие-то мы сейчас. Но это «сейчас» – неуловимо, это процесс, который находится в постоянном движении.

Представьте себе это: когда вы пытаетесь думать о себе, сама система, создающая ваше «я», приходит в состояние пересчёта, порождая новые слои самоотражения. Таким образом, по Дугласу Хофштадтеру, наше «я» – это динамическая структура, которая возникает и изменяется каждую секунду.

Вспомните сейчас какой-нибудь эпизод из своего прошлого. В этот момент вы и сами являетесь частью собственного воспоминания, и в то же время осознаёте его. А ещё можете осознавать, как этот прошлый опыт повлиял на вас, какими вы стали сейчас. Но где же тут вы? Вы не сможете себя поймать, потому процесс будет повторяться снова и снова, создавая «странную», всегда другую «петлю» нашего «я».

Но если «я» – это всего лишь такая иллюзия, возникающая в результате саморефлексии и меняющаяся с каждой нашей мыслью, опытом и даже воспоминанием, то как мы вообще можем говорить о его существовании? Мы – как тот кот из Шрёдингеровской коробки – ни живы, ни мертвы.

Посмотрите на знаменитый «треугольник Канижа» (см. рис. 11а) – видите ли вы на этом изображении треугольник, направленный вершиной вниз?

Трудно избавиться от этой иллюзии – никто не будет готов дать руку на отсечение, что никакого треугольника на этом изображении нет. Но стоит лишь чуть-чуть изменить положение фигур и, если заранее не программировать ваше восприятие этой иллюзией Гаэтано Канижа, вы даже не заподозрите, что он может здесь быть (см. рис. 11б).

Рис. 11а. «Треугольник Канижа»

Рис. 11б. Элементы изображения Гаэтано Канижа

Сейчас те же фигуры создают образ, больше похожий на мордочку какого-то зверька – не так ли? Но и зверька, как вы понимаете, тут тоже нет. Но если мы захотим увидеть его в этом изображении, то мы сможем, он появится. Был ли он в этом нагромождении фигур? Нет, пока вы не заглянули в эту «коробку».

Наше «я» – это просто иллюзия, порождённая сложной системой рекурсивных процессов в мозге. Мы не рождаемся с ним, и мозг лишь конструирует его с помощью петли самовосприятия. Эта петля – механизм, который позволяет нам смотреть на самих себя изнутри, но при этом обманывать себя, думая, что мы являемся чем-то цельным и постоянным.

Наше «я» не существует как отдельная сущность. Это всего лишь непрерывное отражение нашего мозга на самого себя, иллюзия, порождённая его сложными операциями. Как в бесконечном зеркале, мы никогда не увидим своего истинного «я», потому что его просто нет.

Картезианский театр

Теперь совершенно ясно, что в мозге нет единой точки, куда стекается вся информация, и этот факт имеет далеко не очевидные последствия.

ДЭНИЕЛ ДЕННЕТ

Понятно, что философы бились над теорией, которая могла бы объяснить, что есть наше «я», тысячелетиями.

«Я мыслю, следовательно, я существую», – провозгласил Рене Декарт в начале Нового времени. Для него это ключевой философский принцип. Однако ни что такое «я», ни что такое «мыслю», а тем более «существую», он не уточняет, если не считать абстрактных формулировок в духе философии XVII века, то есть опирающихся на метафизические допущения[114].

В философии Декарта разум и материя, душа и тело в чётком соответствии с религиозным мировоззрением того времени, однозначно и непоколебимо противостоят друг другу. Это две параллельные реальности, которые незаметно скрепляются пластырем из фикций «я» и «сознания».

По Декарту, наше «я» локализуется в эпифизе (шишковидной железе) – единственном визуально определяемом непарном участке мозга, обеспечивающем, как мы теперь знаем, переработку серотонина в мелатонин, то есть регулирующем цикл «сон – бодрствование».

Так что если считать, что человек находится в сознании, когда бодрствует, и без сознания, когда спит, то догадка Декарта блистательна. Проблема, правда, в том, что эпифиз скорее помогает нам потерять сознание, нежели войти в это состояние. Впрочем, не следует ожидать от Декарта ответа на вопрос, с которым и современная наука не может совладать.

Важно другое: концепция Декарта – это классический взгляд «дуалиста»: у человека есть физическое тело и духовная сущность, и они существуют в параллельных друг другу реальностях. Сцепляет их, по существу, маленький человечек, «внутренний наблюдатель» – некий гомункулус[115], который сидит в шишковидной железе и обозревает происходящее.

Вот почему выдающийся современный философ Дэниел Деннет использует именно имя Декарта, когда создаёт свою знаменитую метафору «картезианский театр»[116] (латинизированное Рене – как раз Картезий)[117].

Да, большинство людей интуитивно верят, что их «я» – это некий центральный пункт управления в мозге, куда стекается вся информация и где принимаются все