Читать книгу - "Кратчайшая история музыки. От Древнего мира до наших дней - Эндрю Форд"

музыки (см. главу 5), но она по-разному повлияла на разные виды музыки. Первые грампластинки имели скорость вращения 78 оборотов в минуту — это позволяло уместить на каждой стороне запись продолжительностью три — пять минут, что идеально подходило для композиций из раннего джаза, свинга и первых международных хитов. Но такая продолжительность звучания делала запись классического произведения невозможной. Запись даже одной части небольшой симфонии потребовала бы использования обеих сторон. В 1904 г. Italian Gramophone Company выпустила первую полную запись оперы («Эрнани» Верди), для которой потребовались 40 односторонних грампластинок. В сборниках оперной и симфонической музыки пластинки помещали в папки (каждая в отдельном бумажном конверте), которые напоминали альбом с фотографиями, — так и появилось понятие «альбом».

Даже давняя любовь публики к опере — особенно в Италии — не помогала продажам записей, потому что далеко не каждый мог позволить себе купить альбом из четырех десятков грампластинок. Зато хорошо расходились синглы (в том числе фрагменты опер), и эта тенденция сохранялась даже в 1950–1960-х гг., когда на смену огромным альбомам старых грампластинок пришли виниловые долгоиграющие пластинки, а синглы начали выпускать на семидюймовых пластинках-сорокапятках (проигрываемых со скоростью 45 оборотов в минуту).

Эпоха звукозаписи не уменьшила славу звезд классической музыки, однако она, без преувеличения, создала поп-музыку и джаз, хотя их отношение к своему «родителю» впоследствии стало прямо противоположным. Звукозапись изменила понимание джаза, который изначально строился на импровизации. Воспроизводя записи Чарли Паркера или Бетти Картер, вы слушаете застывшую музыку, одну из версий «Ornithology» или «The Way You Look Tonight», в то время как главное в джазе — спонтанность. Придя на концерт джазового исполнителя, вы ожидаете услышать новое звучание композиций; этот феномен прекрасно объясняет название альбома Бетти Картер «It’s Not About the Melody» («Дело не в мелодии»), потому что важнее всего в джазе действительно не сама тема, а то, что делают с ней исполнители. В то же время фанаты поп-музыки, для которых «оригиналом» музыки является то, что они услышали на пластинке, почувствовали бы себя обманутыми, если бы на концерте их любимая песня была непохожа на себя.

Благодаря изобретению звукозаписи поп-музыка во всех своих проявлениях стала глобальным феноменом, двигателем не только музыкального, но и общественного прогресса. Некоторые музыканты стали настоящими национальными героями. Египтянка Умм Кульсум — прекрасный пример исполнителя, который постоянно переосмысляет свое творчество и становится объектом народной любви у себя на родине (а в случае Кульсум — и во всем арабском мире). Она обладала уникальным контральто и могла исполнять одну песню необычно долго, порой целый час, особенно на живых выступлениях. Кульсум также играла в какой-то мере роль духовного авторитета (ее отец был имамом), поэтому в труднейшие для Египта дни, например после поражения в Шестидневной войне 1967 г., на национальных радиостанциях крутили только ее песни.

* * *

Невозможно описать ту гордость, что я испытывала, когда в Париже, в самом сердце Европы, пела во имя Египта.

Умм Кульсум (1898–1975), египетская певица

Эдит Пиаф в сердцах французов занимает такое же место, как Умм Кульсум в сердцах людей из арабского мира. Снова мы видим певицу с необычным голосом, которая пела так, будто слова шли прямо из ее души. Но история Пиаф полна невезения и горя: когда она была ребенком, ее бросила мать, ее дочь умерла в младенчестве, любовь всей ее жизни — боксер Марсель Сердан — погиб в авиакатастрофе, она сама несколько раз попадала в серьезные автомобильные аварии, а потом боролась с алкогольной и наркотической зависимостью. Если Кульсум олицетворяла арабскую гордость, то Пиаф была символом французской стойкости и жизненной силы. «Je ne regrette rien» («Я ни о чем не жалею»), — пела она; ее завораживающая непокорность судьбе перечеркивала все толки о ее жизни в оккупированном Париже, где она якобы была любимицей офицеров вермахта.

И Кульсум, и Пиаф были идолами, что часто случается с популярными звездами: коммерческий успех заставляет публику восхищаться историей жизни артиста, а это, в свою очередь, еще сильнее увеличивает продажи его записей. В случае Элвиса Пресли его образ затмил музыкальную славу — по крайней мере, при жизни, поэтому важно отметить, что, как Кульсум и Пиаф, он обладал огромным музыкальным талантом и при должной подготовке мог спеть своим великолепным баритоном что угодно. В его песнях переплетались разные стили — афроамериканский блюз и музыка кантри, которую в 1950-х гг. называли «хиллбилли». Его бедра ритмично покачивались, губы обольстительно изгибались, а прическа приковывала взгляды. Первые записи песен Пресли, сделанные в 1954 и 1955 гг. в Sun Studio в Мемфисе, все еще звучат очень свежо, но по-настоящему его история началась только в 1956 г., после того как Том Паркер привел певца в лейбл RCA Victor, где он записал «Heartbreak Hotel» и «Blue Suede Shoes». Если песни Кульсум и Пиаф были адресованы их ровесникам, то Пресли обращался к целому поколению. На Западе в целом и в США в частности зарождение рок-н-ролла в конце 1950-х гг. совпало с появлением подростковой культуры в современном понимании этого слова. Конечно, музыка Литтл Ричарда и тексты Чака Берри были гораздо интереснее и важнее, но Элвис привлекал публику необыкновенным голосом, танцем, начесом и выразительными губами, к тому же он был белым.

Подписав контракт с RCA, Том Паркер сделал из своего протеже настоящую звезду. Первый сингл и первый альбом Элвиса разошлись миллионным тиражом каждый — и для RCA это был первый альбом поп-исполнителя, преодолевший такой рубеж. Сингл «Heartbreak Hotel» и первый трек в альбоме «Blue Suede Shoes» написали профессиональные композиторы-песенники Мэй Борен Экстон и Томми Дёрден, гиганты нэшвиллской школы кантри-музыки, а также рокабилли-певец Карл Перкинс, но с точки зрения структуры обе песни представляют собой блюз: «Heartbreak Hotel» — так называемый 8-тактовый блюз, а «Blue Suede Shoes» — 12-тактовый. Много что считается в наши дни объектом авторского права, но только не простая последовательность аккордов, и права на 8- и 12-тактовый блюз, конечно, никому не принадлежат. И все же очень трудно, видя показатели продаж пластинок RCA, не вспомнить Блайнд Бой Фуллера и его консервную банку для денег.

Благодаря появлению звукозаписи — а также кинематографа, радио и телевидения — в XX в. музыка стала международной индустрией, где корпорации зарабатывают деньги на работах и идеях людей, которых они пренебрежительно называют «креативщиками». Блюз, кантри и их прямой потомок рок-н-ролл; госпел и его светский аналог соул; фанк и R&B; рокстеди и регги; афробит и тауншип джайв; метал и гранж; рэп и вся хип-хоп-культура в