Читать книгу - "Правила Константинопольского синода 1276 года - Мария Владимировна Корогодина"

Ответ, данный Константинопольским синодом, находился в полном согласии с византийской традицией и постановлениями патриарха Николая Грамматика и митрополита Илии. Он особенно интересен, поскольку описывает ситуацию, при которой в литургии участвует несколько агнцев на разных дискосах в случае присутствия нескольких священнослужителей: «аще приключится многымь попомъ быти» («πλὴν ἡνίκα πολλοί εἰσιν οἱ λειτουργοῦντες»). Речь идет о сослужении несколькими священниками, каждый из которых имеет свою агничную просфору, но во время возношения берется лишь один «агнец великий». Таким образом, описанная здесь ситуация ближе всего к тому, о чем спрашивал неизвестный священник у митрополита Критского Илии, когда несколько просфор являются агничными. Однако в отличие от архиереев Константинопольского синода, ни митрополит Илия, ни его собеседник не упоминали о том, что речь идет об одновременном участии в литургии нескольких священников.

Перевод правил Константинопольского синода в данном случае отличается выработанной терминологией. Если в более ранних славянских переводах, включенных в Кормчую книгу в XIII в., и агнец, и антидор, и богородичный хлеб, и иные приношения в равной степени назывались «просфорами», то переводчик постановлений Константинопольского синода четко различает термины, называя «агнцем» только те просфоры, которые освящаются во время возношения (соответствует греч. ἄρτος); а «агнцем великим» – первый из агнцев, над которым непосредственно совершается таинство. Как мы увидим далее, то же различие в терминах присутствует и в следующей статье. Переводчику известен термин «просфора», но он использует его лишь в самом общем смысле, говоря о церковных хлебах в статье о женщине, пекущей просфоры.

В Архангельской редакции в данную статью было внесено исправление, существенно повлиявшее на ее смысл. Заключительная фраза в ответе греческого синода объясняла, что через возношение «великого агнца» освящаются и остальные агничные просфоры, приносимые на проскомидии: «да тѣмъ възношениемъ въси свящаются». Заменив одно слово, славянский книжник поставил акцент не на освящении агнцев, а на причащении священников, участвующих в литургии: «да тѣм възношением всѣ причащаются»[86].

Статья отсутствует в Сокращенной редакции; все остальные редакции содержат вопрос и ответ о числе агнцев.

5 статья. Проскомидия при рукоположении священника

«Въпрос. Когда херотонисати попа, от котораго агньца дати ему, лзѣ ли от великаго агньца? Отвѣт. [Неподобно дати от великого агньца] прѣжде священиа новосвященному, но от инѣх, иже суть на инѣх дискосѣх, да от тѣх агнець дати ему».

Старшая древнерусская рукопись, содержащая чины поставления клириков, в том числе священника, относится к рубежу XIV–XV в. (РНБ, Соф. 1056) [ПС XI–XIV вв., с. 256, № 1248; Кривко, 2017, с. 180]. Согласно изложенному в этой рукописи чину, рукополагаемому священнику дается агнец перед возношением. Именно так предполагали поступать русские епископы, но синод 1276 г. отверг подобную практику. Согласно ответу Константинопольского синода, для рукополагаемого священника следовало специально приготовить частицу от дополнительного агнца, в то время как «великий агнец», предназначенный для претворения, должен был оставаться нетронутым, чтобы все священнодействия над ним были совершены своим чередом. Таким образом, синод запретил давать рукополагаемому священнику частицу от главного агнца до освящения последнего. Очевидно, этот запрет отражал новую практику Константинопольской церкви и те изменения, которые претерпел греческий чин поставления священника в Константинопольской патриархии в XII–XIII вв. Согласно выводам М. С. Желтова, в старший русский список архиерейского Требника (РНБ, Соф. 1056) вошли чины из греческого Евхология, наиболее распространенного в Константинопольской церкви в X–XI вв.; для них действительно было характерно преподание агнца рукополагаемому священнику до возношения [Желтов, 2005, с. 149–150]. Надо полагать, эта практика, пришедшая через греков-митрополитов, была распространена на Руси вплоть до второй половины XIII в. (и она же закреплялась в XIV в. через письменную традицию, наиболее ранним свидетельством которой является рукопись РНБ, Соф. 1056). Однако греческие архиереи в 1276 г. уже следовали более поздней практике, опираясь на новые чины, согласно которым последование анафоры не могло быть нарушено при рукоположении.

Эта статья подтверждает изложенные выше наблюдения относительно особенностей древнерусской литургической терминологии: как и в предшествующей статье, здесь агнцем именуются несколько просфор, приносимых во время анафоры и лежащих на разных дискосах. Именно так понял текст русский книжник XVI в., указавший на необходимость дать рукополагаемому «меньшего» агнца и причастить его «кровью»[87]. «Великим агнцем», как и в предыдущей статье, называется тот из них, который возносится и преломляется. Таким образом, славянский перевод описывает литургию, на которой совершается хиротония, как соборную службу, в которой участвуют несколько священников, а не только архиерей и рукополагаемый клирик.

Между тем греческий текст описывает литургию несколько иначе, чем славянский перевод. В оригинальном ответе Константинопольского синода говорится не об «инѣх (агнцах), иже суть на инѣх дискосѣх», а об особом агнце на том же дискосе, который будет вручен новопоставляемому и к которому будут относиться слова из чина рукоположения: «как залог…» (ἔτερον ἄρτον ἐν τῷ δίσκῳ εἶναι ὤσπερ παρακαταθήκην). Это позволит сохранить «великий агнец» нетронутым вплоть до молитв анафоры. Упоминание «залога» служит указанием на чин рукоположения, который был нормативным в 1276 г. в Константинопольской церкви, – очевидно, близкий к современному, в котором после освящения Даров архиерей дает часть агнца рукополагаемому со словами: «Приими залог сей…». Более ранний чин рукоположения священника, вошедший в древнерусский архиерейский Требник (РНБ, Соф. 1056), не содержит этих слов епископа.

Этот же вопрос существенно позже, в начале XVI в., рассматривался собором литовских епископов[88], которые, по всей видимости, не знали о правилах Константинопольского синода 1276 г. В Киевской митрополии сохранялась традиция служить на двух агнцах. При этом оба агнца преломлялись, то есть рассматривались как великие («тогда другыи агнецъ закалаем у причастие ему (поставляемому священнику. – М. К.)»). Очевидно, эта традиция развилась из чина анафоры, предполагавшего служение на нескольких просфорах, одна из которых при рукоположении предназначалась для поставляемого священника. Поскольку жертвоприношение двух агнцев явно противоречило христианскому богословию, а источник местной традиции литовским епископам установить не удалось («недовѣмы, откуду случися то»), епископы обратились за разъяснениями к Константинопольскому патриарху Иоакиму, который запретил служить на двух агнцах, повелев давать рукополагаемому часть единственного агнца, участвующего в литургии[89]. Фактически это иное описание того же чина поставления священника, при котором от агнца отделялась часть и давалась поставляемому («егда поставляют презвитера, и по освящении его священства приимает святитель едину часть того же агньца и дает ставленику предръжати до времени, а въ время причащения тую же часть положит на дискосѣ и приимет причастие тако, яко инии священницы»)[90].

В этой статье необходимо внести конъектуру в текст КБ XII, принятый за основной список, поскольку в нем утрачено начало ответа.