Читать книгу - "Политические клубы и Перестройка в России. Оппозиция без диссидентства - Кароль Сигман"

большие или меньшие возможности прохождения через девиантные формы политической социализации. Отраслевые технические институты гораздо более непроницаемы для внешнего влияния: будучи привязаны к промышленному сектору, они готовят специалистов, которым предстоит быть зафиксированными на определенных рабочих местах, и они менее склонны к «идеологическому попустительству» в отношении студентов, чем учреждения, дающие более теоретическое образование. А ведь специалистов в точных науках и инженеров, вышедших из отраслевых институтов, во второй когорте почти в три раза больше, чем в первой. Местонахождение вуза является еще одним фактором доступа к формам альтернативной политической социализации. Москва занимает центральное место в этой политической географии; в 1970-х годах студенческий активизм вне комсомола был там очень динамичным и касался выходцев из самых разных социальных слоев. Москва – это место относительной свободы и меньшего контроля по сравнению с провинцией. И показательно, что во второй когорте большинство провинциалов прибывают в столицу лишь после окончания вуза. Это запоздалое прибытие, возможно, объясняется их географическим происхождением: многие из них родились в маленьких городках или поселках, так что сначала им пришлось пройти период внутри- или межрегиональной мобильности в период учебы в вузе, а уж потом «прорваться» в Москву. Их пространственное и временно́е удаление от столицы не только сделало менее вероятным включение в протестную политическую активность; оно вынудило их не играть с огнем во время учебы в вузе, а затем старательно накапливать кредит доверия своей образцовой лояльностью системе, чтобы сохранить шанс однажды быть переведенными на работу в Москву.

Профессиональные траектории и интеграция в систему

Участники второй когорты склонны накапливать одобряемые системой знаки успешной социальной интеграции (активное членство в комсомоле, вступление в партию, служба в армии). Среди них пропорциональное число членов КПСС в два раза больше, чем в первой когорте; и этот разрыв углубляется в послевоенных поколениях. Стоит отметить, что многие из них работают в секторах, где членство в партии является обязательным условием интеграции (военная промышленность, теория педагогики и др.).

Таблица 6

Распределение членов КПСС по когортам вступления в движение и по годам рождения

* Поколение рожденных в 1958 году достигает обычного возраста вступления в КПСС (29 лет) в 1987 году. Однако некоторые категории (ответственные комсомольские работники, военные) могут вступать в партию и до 29 лет.

Военная служба и получение партбилета не сводятся к ритуалам интеграции в установленный социальный порядок. Они также дают возможность расширения пространства профессиональной мобильности – как вертикальной (давая начальный импульс к социальному восхождению и/или к более быстрому карьерному росту), так и горизонтальной (открывая сразу несколько возможных путей роста и упрощая межотраслевую мобильность). Для семей, которым не посчастливилось подняться на волне массовых продвижений по службе в 1930-е годы[135] или после войны, совмещение военной службы с членством в партии является эффективным способом начать карьеру. Георгий Гусев (род. в 1939 году), сын рабочего, в 18 лет поступает на службу в военно-морской флот, а затем в десантные войска сроком на четыре года. Во время службы в армии вступает в партию. Затем он зачислен в Московский энергетический институт, но продолжает работать монтажником на заводе. Благодаря военной службе, статусу рабочего и членству в партии он занимает руководящую должность среднего звена в Московском научно-исследовательском телевизионном институте. Впоследствии он получает образование в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, что знаменует его вхождение в ряды номенклатуры. В других случаях военная служба или вхождение в комсомольскую элиту оказываются единственным способом профессиональной переориентации. Провалившись на вступительных экзаменах на медицинский факультет во Львове, Вячеслав Шостаковский (род. в 1937 году) вынужден довольствоваться фармацевтическим образованием. За год до получения диплома, в 1959-м, он начинает карьеру в комсомоле, а затем в партии и всего за три года получает назначение в Москву, в аппарат ЦК. В 1986 году он достигает пика своей карьеры, став ректором Московской высшей партийной школы при ЦК КПСС[136].

В секторах, где поощряются знаки лояльности системе, членство в партии является решающим фактором карьеры. Отказ от вступления в партию оборачивается остановкой на относительно низком иерархическом уровне. Поэтому инженеры и исследователи второй когорты, оставшиеся работать в ВПК больше трех обязательных лет после вуза, почти все являются членами партии.

Активная работа в комсомоле, вступление в партию и военная служба дают также возможность занимать позиции в разных отраслях. Владимир Жириновский[137] (род. в 1946 году) выстраивает свою университетскую траекторию так, чтобы сделать карьеру в дипломатии и/или в партии. Он изучает международные отношения в Институте марксизма-ленинизма при ЦК и турецкий язык в Институте восточных языков МГУ, где занимает также должность секретаря комсомольской организации. Во время военной службы в Политическом управлении Кавказского военного округа он специализируется на Ближнем Востоке. Затем изучает международное право в МГУ. Работая в Советском комитете защиты мира в течение двух лет, Жириновский наблюдает за деятельностью западноевропейских пацифистских движений. Затем, с 1973 по 1984 год, работает в адвокатской конторе, занимаясь международными разбирательствами в гражданских делах по вопросам собственности. И в конце концов возглавляет юридическую службу издательства «Мир» Советского комитета защиты мира. Таким образом, он работает не напрямую в дипломатическом корпусе, а в институциях, имеющих отношение к международным отношениям.

Итак, новички движения делают карьеры такого типа, который не встречается у первых неформалов, поскольку те, во имя поддержания «чистоты» своей социальной идентичности, держатся на расстоянии от некоторых властных институтов. Тем не менее иногда они не брезгуют прибегать к ресурсам партии: Андрей Фадин задействует связи своего отца в ЦК, чтобы избежать распределения учителем средней школы после окончания университета; Борис Кагарлицкий становится кандидатом в члены партии, надеясь обеспечить себе прикрытие для подпольной политической деятельности. Но и у того, и у другого эти компромиссы не принимают больших масштабов и не затрагивают основы их идентичности. Как бы там ни было, вторая когорта не соблюдает те табу, которые свойственны первой.

Политические траектории

Поздние неформалы, за редким исключением, не ведут подпольной или параллельной политической деятельности. Бо́льшая их часть объявляет поддержку реформаторам лишь на продвинутом этапе Перестройки. В их профессиональных карьерах не наблюдается отклонений, которые были бы вызваны их политическими позициями. Если не считать шестидесятников второй когорты, они не пытались использовать свою должностную позицию (порой довольно высокую), чтобы поменять правила игры.

Во второй когорте шестидесятники представляют собой исключение, несмотря на то что поколение оттепели представлено там широко. Это особенно чувствуется в партклубах: 53% из 66 активных членов «Московского партийного клуба» (МПК) родились до 1939 года, тогда как эти поколения составляют лишь 40% от общего числа членов