Читать книгу - "Политические клубы и Перестройка в России. Оппозиция без диссидентства - Кароль Сигман"

поведения». Как бы там ни было, девиантное поведение оказывает разный эффект на профессиональные траектории в зависимости от того, какими ресурсами располагает семья. Для москвичей и ленинградцев, происходящих из привилегированных сред, последствия почти безболезненны. Так, И. Чубайс, сын полковника, устроил в Одессе индивидуальный пикет против вторжения в Чехословакию в 1968 году. В отличие от других представителей этой категории он совершил публичный акт протеста и мужества, причем вплоть до Перестройки ничем другим не отличился. Его исключают из Ленинградского государственного университета, правда, тремя годами позже снова принимают по ходатайству его отца. Однако для детей рабочих, прибывших на обучение в столицу, малейшее отклонение в поведении оборачивается тяжкими последствиями и вполне может привести к выдворению из Москвы и краху всякой надежды на социальное продвижение. Поэтому лишь небольшое (относительно) количество будущих неформалов пополняет ряды «поколения дворников и сторожей»: даже не будучи завзятыми оппозиционерами, они подвергаются исключению из профессиональной среды, и им удается найти лишь неквалифицированную работу. При этом они не компенсируют это деклассирование какой-либо заметной позицией в диссидентстве, которая могла бы стать источником социального престижа.

У представителей этой группы наблюдаются очень подвижные профессиональные траектории, и они быстро отклоняются от карьер, к которым были предназначены в силу своего социального происхождения и специализации своего высшего образования.

Посещение мест альтернативной политической коммуникации дает им доступ к другой культуре и к интеллектуальным кругам, удаленным от их изначальной профессиональной сферы. Вполне вероятно, что эти внепрофессиональные связи открывают им новые возможности и тем самым расширяют сферу доступной переориентации.

Посредники

И наконец, последняя группа неформалов, пришедших в клубы с 1986—1987 годов, состоит из «восходящей элиты» партии (выражение В. Игрунова). Это члены КПСС, которые принадлежат к реформаторскому крылу и осуществляют функции пропаганды в академических и университетских учреждениях. В отличие от всех остальных они (почти) не посещают места критической мысли, идентифицированные как таковые властями, и приходят на полуполитические-полунаучные должности в результате двух типов траекторий. Первые после обучения философии преподают марксизм-ленинизм в вузах. Вторые, придя из производственной сферы, занимают должности в комитетах комсомола или партии, служащих им стартовой площадкой для дальнейшей работы в социальных науках. С. Скворцов (род. в 1956 году) вступил в партию в двадцать лет, еще в бытность студентом Тульского политехнического института. Тула, город в двух сотнях километров от Москвы, является одним из крупнейших центров производства оружия и боеприпасов. Скворцов начинает карьеру инженера в конструкторском бюро ВПК и параллельно становится инструктором райкома комсомола. Отслужив в армии (1980—1982), он получает должность в Москве в Совете по пропаганде конкретной экономики (тогда под руководством Шаталина) в рамках общества «Знание» РСФСР. Эта организация, специализирующаяся на распространении научно-популярного знания и пропаганде, служит ему ступенькой в академическую сферу. В 1984 году он начинает работу над диссертацией в Институте экономики (защитит в 1988-м), занимая при этом должность в Институте экономики и проблем научно-технического прогресса АН СССР. В 1987 году Скворцов становится одним из организаторов первого крупного съезда неформального движения (Информационная встреча-диалог «Общественные инициативы в Перестройке» в августе 1987 года).

Этим «посредникам» удается пристроиться в промежуточной зоне между партией и научным миром. Благодаря своему прошлому «девиантному» опыту, а также потому, что они не являются чистыми «агентами партии»[126], в начале Перестройки они становятся стратегическими посредниками по проведению политики партии в отношении появляющихся неформальных клубов.

Изучение мест альтернативной политической социализации до Перестройки позволяет выделить некоторые основополагающие элементы генезиса поколенческого союза и политического поколения. Некоторые неформалы происходят из очень политизированных семей. Эта политизированность проявляет себя в двух смыслах: 1) у этих семей есть политическое прошлое (будь они сторонники режима или его жертвы), которое сильно повлияло на траектории последующих поколений; 2) эти семьи становятся театром столкновения между однозначными и зачастую антагонистическими политическими позициями. В период учебы в вузах многие из будущих неформалов вовлекаются в не- или полуофициальную деятельность. Последняя в 1970-х годах постепенно становится знаком социального престижа и привлекает также студентов из менее политизированных и менее привилегированных семей, выполняя, таким образом, функцию настоящего очага, где выплавляется новое политическое поколение. Места параллельной социализации являются важными элементами в индивидуальных траекториях, и их влияние распространяется на послеуниверситетский период. Наблюдаются разные варианты переплетения профессиональных и политических траекторий в академической и диссидентской средах и «взаимовлияние» между ними.

У поколения (будущих) неформалов есть два основных ориентира – шестидесятники и диссиденты. Они как вдохновляются ими, так и отталкиваются от этих примеров. Они не стремятся ни к критике системы изнутри, как это делали шестидесятники, ни к тому, чтобы оставаться вне ее, как диссиденты. В конце 1970-х годов некоторые будущие неформалы переходят к действию, стараясь порвать с господствующими моделями поведения и восприятия. Через эти отдельные (и бесплодные) попытки они и получают свой первый опыт взаимодействия с властью.

2. Социальные логики позднего вовлечения (вторая когорта)

Вторая когорта вступает в неформальное движение, когда оно становится заметным и легкодоступным. Вплоть до весны 1988 года московские клубы собираются в основном в закрытых помещениях. Накануне XIX Всесоюзной конференции КПСС (июнь—июль 1988) некоторые из них начинают организовывать еженедельные митинги в самом центре столицы, на Пушкинской площади. Именно в этом российском «Гайд-парке» рекрутируется часть представителей второй когорты. Позднее, в ходе кампании перед выборами депутатов СССР в начале 1989 года, новобранцы привлекаются в движение через неформальные клубы двух типов: районные «клубы избирателей» и «партийные клубы» (партклубы, куда приходят именно члены КПСС). И наконец, в 1990 году некоторые клубы первого поколения сами преобразуются в «партии» и расширяют свою «социальную базу».

В отличие от первопроходцев новобранцы второй волны вступают в движение, в основном не проходя через какие-либо сети предшествующих отношений. У них нет почти никаких связей с академической или диссидентской средами, и, за редким исключением, они не занимались никакой «девиантной» политической активностью до Перестройки. Поэтому им незнакомы альтернативные практики и знания, сформировавшие опыт первой когорты. Чем объяснить тот факт, что участники второй волны, которые в общем и целом не отличаются от первой по своему социальному происхождению, оказались вне влияния различных форм политического протеста или инакомыслия?

Это отличие в политическом поведении может быть связано с иной ориентацией университетской и профессиональной карьеры. Специализация образования вновь прибывших менее «политизирована», поскольку они изучали скорее точные и технические науки, нежели социальные. Первым неформалам свойственна сильная межпоколенческая мобильность, тогда как у вторых она гораздо слабее, и они зачастую остаются в той же образовательной и профессиональной специализации, что и их родители. Наконец, последние широко прибегают к официальным механизмам