Читать книгу - "Жизнь Степана Бандеры: терроризм, фашизм, геноцид, культ - Гжегож Россолински-Либе"

между украинскими и хорватскими революционными националистами, член ОУН Зиновий Кныш (ил. 40) охарактеризовал как очень теплые: «Организация украинских националистов имела хорошие отношения с руководящими кругами революционной хорватской организации усташей. В изгнании, за пределами Хорватии, эти отношения между двумя руководствами стали еще теснее... В целом, хорваты, в частности, хорватские студенты, уважали ОУН, доверяли членам этой организации, считали украинских националистов более опытными в вопросах революционной борьбы и приглашали их на дискуссии и встречи»228.

В дальнейшем контакты между Италией и украинскими и хорватскими революционными националистами были осложнены убийством Перацкого (организованном ОУН) и убийством (ил. 97-99) короля Югославии Александра I и министра иностранных дел Франции Луи Барту, осуществленном в Марселе 9 октября 1934 г. по инициативе ВМРО. Во время процесса по делу об убийстве Перацкого выяснилось, что усташи, которые были замешаны в марсельском убийстве, пользовались поддержкой Муссолини. Раскрытие фактов сотрудничества Италии с ОУН и усташами поставило Муссолини в неудобное положение. Дополнительным образом ситуацию осложнило то, что судебные процессы по делам об убийствах Александра I и Перацкого проходили одновременно229. После обнародования всех фактов, связанных с обстоятельствами этих убийств, Муссолини принял решение взять под стражу членов ОУН и усташей, которые в это время находились в двух отдельных местах на Сицилии (в результате этого задержания оуновцы находились в коммуне Торторичи вплоть до июня 1937 г.).

Среди членов ОУН, которых поддерживал Муссолини, был и брат Стпана Бандеры Александр: в начале 1933 г. он и трое других украинцев приехали в Италию в качестве студентов. Первое время Александр проживал в Риме, пользуясь средствами, предоставленными ему

по гранту правительства Италии. По прибытии в Рим Александр и два других украинских студента начали обучение политологии и вступили в ряды итальянской Gruppi universitari fascisti (GUF), установив таким образом контакт с итальянской фашистской молодежью. В этом же городе они также основали украинскую студенческую организацию Зарево, целью которой было ознакомление украинских студентов с националистической политикой230.

Со временем ОУН становилась все более популярной в среде украинских эмигрантов, особенно во второй половине тридцатых годов. Двумя другими влиятельными объединениями украинских эмигрантов были: консервативная группа (во главе с гетманом Скоропадским) и Українське національне об’єднання (УНО). Гетманская группа, контролировавшая в Берлине Украинский научный институт (UWI), была одной из тех организаций, с которыми ОУН конкурировала за право получения немецкого финансирования (и в этом контексте было важно, что ОУН, в свою очередь, контролировала украинские студенческие организации Германии, такие как Зарево, Основа и Січ). Во второй половине тридцатых годов ОУН также взяла под контроль УНО и некоторые другие организации, которые, как и ОУН, проявляли интерес к сотрудничеству с Германией и рассматривали украинский национализм как направление, принадлежащее семье европейских фашистских движений231. Эти группы, как и ОУН, стали подчеркивать, что украинский национализм является точно таким же движением, как национал-социалистические и другие фашистские и националистические движения и государства, и приходили к общему мнению, что в целях изменения европейского геополитического порядка им предстоит сразиться с коммунизмом: «Будущее украинское государство будет основано на фундаментальных принципах национал-социализма. Украинцы используют слово “национализм” в значении “национал-социализм” или “фашизм”. Украинцы находятся в искренних отношениях с другими современными националистическими государствами и нациями, так как видят в них здоровые силы, которые будут бороться с большевизмом»232.

Украинские студенты Канады, как и их европейские коллеги, были убеждены, что Гитлер, Муссолини и Франко ведут правильную политику. Значительное число украинских ветеранов Первой мировой, проживавших в Канаде и объединившихся в Українську національну федерацію (УНФ), поддержали ОУН и ее расовые планы в отношении Украины. Как и ОУН, они считали парламентскую демократию обманом. В 1933 г. украинская канадская газета Новий шлях, которую контролировала Українська асоціація ветеранів війни (УАВВ), сравнивала Коновальца с Гитлером и Муссолини233. По словам Кароля Грюнберга и Болеслава Шпренгеля,

еще в 1933 г. состоялась встреча Коновальца и Гитлера. После этой встречи лидер ОУН обратился к украинцам с призывом поддержать фюрера, так как именно Гитлер «откроет двери на восток»234.

Идеология

Идеология, которую исповедовали украинские националисты, служила не только сплочению членов ОУН, но и позволяла им - в тех ситуациях, когда они действовали преступным или этически неприемлемым образом, - избегать угрызений совести. Главным идеологом радикальной ветви украинского национализма был Дмитрий Донцов -духовный отец ОУН, который, однако, никогда формально не принадлежал к этой организации. Донцов, как и другие ведущие идеологи ОУН -Николай Сциборский, Евгений Онацкий, Владимир Мартинец и Ярослав Оршан, - считали украинский национализм одним из европейских фашистских движений. Идеология была для Донцова «светской религией», которую, чтобы она оставалась эффективной, не следует загрязнять или подвергать сомнению. По его словам, сторонники идеологии украинского национализма должны «поддерживать чистоту и ясность идеологии, активную волю и веру, которая не знает сомнений. Если мы потеряем эту идеологию, то самые героические усилия нации сочтут за бандитизм. Если мы будем поддерживать ее, мы достигнем всего»235.

Лидеры ОУН, находившиеся в изгнании, уважали Донцова и считали его своим главным идеологом и интеллектуальным наставником. Несколько раз они предлагали ему стать главой идеологической референтуры, но он так и не согласился. В случае, если бы он стал членом ОУН, он бы подвергнулся дополнительным рискам (польские власти могли арестовать его за принадлежность к ОУН). По тем же причинам он не критиковал поляков и II Речь Посполитую. Другой причиной, по которой Донцов не вступал в организацию, было его убеждение в том, что от старших членов ОУН следует держаться подальше (он не считал их «людьми нового типа», к созданию которого он призывал). При этом к молодому поколению он относился восторженно, призывая его представителей порвать с украинскими традициями и существующими политическими партиями и создать свое собственное революционно-фашистское движение. Многие молодые украинцы поколения Бандеры последовали его совету236.

Преследуя идеологические цели, Донцов упростил и вульгаризировал произведения таких философов, как Ницше, Фихте и Руссо. В связи с использованием философских аллюзий его тексты были трудны для понимания широкой аудиторией, тем не менее они все-таки стали популярными среди гимназистов и университетской молодежи (ил. 90). Члены ОВКУГ и СУНМ читали их с энтузиазмом и рекомендовали своим

сверстникам. В своей идеологии Донцов пытался полностью пересмотреть общепринятую систему моральных ценностей. Основные понятия его идеологии базировались на романтизме, догматизме, фанатизме и аморализме. Донцов утверждал, что любые поступки, которые помогут украинцам добиться создания украинского государства, могут считаться моральными и справедливыми. Тем самым он призывал молодое поколение отказаться от «общепринятой этики» и встать на путь фанатизма, так как, по его мнению,