Читать книгу - "Наполеон: биография - Эндрю Робертс"

и овощей и отказывался принимать назначенные лекарства, соглашаясь лишь на более продолжительные горячие ванны. (В списке числились рвотный камень, хлорид ртути и отвар древесной коры, так что отказ от них вряд ли причинил ему вред.) Кроме того, Наполеон страдал от растущей апатии, вызванной пребыванием на «этой ненавистной», «ужасной», «отвратительной» и «убогой» скале{3118}.

Барри О’Мира регулярно и подробно докладывал Лоу о здоровье своего пациента, и о жалобах Наполеона можно судить по этим еженедельным, иногда ежедневным, отчетам. Когда в октябре 1817 года О’Мира поссорился с Лоу из-за того, что поставил Наполеону диагноз «гепатит» (Лоу считал, что в этом случае английское правительство обвинят в намеренной отправке Наполеона в нездоровое место), назначенному Лоу врачу Александру Бакстеру пришлось записывать под диктовку О’Мира доклады губернатору, поскольку лично встречаться с этим доктором Наполеон отказался. Это нелепое положение сохранялось до тех пор, пока в августе 1818 года Лоу не выслал О’Мира с острова. (Лоу избавился и от Гурго – за его попытки снестись с Люсьеном Бонапартом.)

20 октября 1816 года О’Мира записал, что Наполеон (Лоу настаивал, чтобы тот назывался в отчетах «генералом Бонапартом») пожаловался на «разрыхление десен, которые… при легком нажатии кровоточили; лицо бледнее обычного»{3119}. Позднее у Наполеона отмечены: «затруднение дыхания» (21 октября), «отечность и похолодание нижних конечностей» (10 ноября), «нерегулярные приступы нервической головной боли, которым он подвержен уже несколько лет… Легкая диарея» (5 марта 1817 года), «некоторая припухлость щеки и покраснение десен» (28 марта), «припухлость щеки… чрезвычайно болезненная» (30 июня), «сильный катар» (3 июля), «отечность вокруг щиколоток… плохой сон по ночам и частые позывы к опорожнению небольшими порциями» (27 сентября), ноющая боль «в правом подреберье и такое же ощущение в правом плече», учащение пульса с 60 до 68 ударов в минуту, раздражение кишечника, боль в щеке и в боку (9 октября). О’Мира предположил: «Если болезнь продолжится или будет усиливаться, появятся все причины считать, что он переносит обострение хронического гепатита» (1 октября).

Осенью 1817 года Наполеон перенес единственную в жизни операцию: О’Мира вырвал ему зуб. К 9 октября у Наполеона появилась «ноющая боль в правом боку ближе к спине, чем ранее; отечность ног уменьшилась». «Болевое ощущение в правом боку сохраняется. Прошлой ночью у него проявлялись симптомы учащенного сердцебиения… довольно сильная боль под лопаткой, отдающая вниз в правый бок, что в определенной мере затрудняло дыхание… Вероятно, эту боль повлекло его продолжительное сидение вчера на ступенях террасы» (11 октября); «ноющая боль в правом боку и сонливость» (13 октября){3120}. Наполеон не умирал, но и здоров он точно не был.

К концу 1817 года Наполеон страдал от депрессии, а также от проблем с печенью, болей в желудке и, возможно, от гепатита Б. «Ночные мысли невеселы», – признался он Бертрану{3121}. При этом он, по-видимому, не думал всерьез о самоубийстве, хотя и предпринял попытку суицида в 1814 году в Фонтенбло и, возможно, в 1815 году в Елисейском дворце. Единственное свидетельство о том, что он мог обдумывать самоубийство на острове Святой Елены, получено из вторых рук спустя более полувека после его смерти и содержится в мемуарах (1877) Бэзила Джексона, любовника Альбины де Монтолон. Она утверждала, что Гурго на острове Святой Елены «говорил странно и… более чем намекал, будто Наполеон в разговоре с ним допустил самоубийство; это произошло, когда обсуждали гибель от угольных паров»{3122}. (При нагревании каменного угля [без доступа кислорода] выделяется угарный газ CO.) В самом деле, в 1818 году Наполеон писал мемуары, оставил мысль когда-либо увидеть родных, жаловался на ухудшение памяти и снижение либидо, был явно нездоров и часто страдал от боли. Кроме того, у Наполеона определенно хватило бы мужества покончить с собой, а слабая религиозность означала, что у него «нет химерического страха ада»{3123}. «Смерть не что иное, как сон без сновидений», – говорил он. И: «Из моего тела вырастет брюква или морковь. Я не боюсь смерти. На войне на моих глазах внезапно погибали люди, с которыми я в ту минуту разговаривал»[346]{3124}. «Есть ли у человека право убить себя? – вопрошал он в эссе “О самоубийстве” (1786). – Да, если его смерть никому не причинит вреда и если жизнь стала для него невыносимой»{3125}. Наполеон помнил, что и Сенека, и Плиний, и Марциал, и Тацит, и Лукан одобряли суицид{3126}. Тем не менее, когда в 1802 году гренадер Гобен покончил с собой из-за несчастной любви (второй за месяц случай), Наполеон издал строгий приказ: «Солдату следует знать, как преодолевать муки и тоску страстей; в умении неизменно выдерживать душевные страдания столько же настоящей храбрости, сколько ее в умении оставаться твердым под градом картечи. Поддаться тоске без сопротивления и убить себя, чтобы избежать душевных мук, подобно бегству с поле боя накануне поражения»{3127}.

Хотя современники Марка Порция Катона одобряли его самоубийство, Наполеон в своей книге о Цезаре рассуждал: «Но кому смерть Катона принесла пользу? Цезарю. Кому она доставила удовольствие? Цезарю. Для кого она была пагубна? Для Рима, для Катоновой партии… Он убил себя с досады, от отчаяния. Смерть его – слабость великой души, заблуждение стоика, пятно в его жизни»[347]{3128}. Возможно, на острове Святой Елены Наполеон не покончил с собой потому, что это доставило бы большое удовольствие его недругам. Сам он выразился так: «Требуется большее мужество, чтобы страдать, нежели чем погибнуть»{3129}. В июне 1817 года он заявил Малкольмам:

Я носил императорскую корону Франции, Железную корону Италии. Теперь же Англия дала мне еще больший и еще более великолепный, изношенный нашим Спасителем, терновый венец. Притеснения и всякое нанесенное мне оскорбление лишь увеличивают мою славу, и именно гонениям Англии я буду обязан ярчайшей частью моей славы{3130}.

Это типичное для Наполеона преувеличение и необычное даже для него кощунство, да и факты во многом неверны, однако прозябание на острове Святой Елены человека, некогда владевшего почти всей Европой, в самом деле было тяжким наказанием (хотя и гораздо гуманнее казни, которой требовали Бурбоны и пруссаки). Тем летом произошло слабое землетрясение, и Наполеон заявил адъютанту: «Нас должно было поглотить – остров и все. Было бы так приятно погибнуть в компании»{3131}. Наполеон хватался за любое предполагаемое политическое событие, могущее принести ему свободу. Так, он полагался на «восстание» во Франции; на то, что премьер-министром Англии станет лорд Холланд; на то, что умрет Людовик XVIII; на то, что на английский престол взойдет принцесса Шарлотта-Августа, единственный ребенок принца-регента («Она вернет меня в Европу»). В действительности ничто из перечисленного не сулило ему спасения, особенно когда в ноябре 1817 года Шарлотта-Августа умерла и наследником принца-регента стал будущий король Вильгельм IV, ее недружелюбно настроенный младший брат{3132}.

В 1818 году семейство Балкомб покинуло остров, О’Мира выслали, а корсиканец Киприани, с которым Наполеон вспоминал прошлое, умер. Перед отъездом Бетси отметила, что здоровье Наполеона после обострения сильно ухудшилось: «Было печально видеть разрушительное действие болезни и перемену, которую оно произвело в его облике».

Лицо его приобрело буквально цвет желтого воска, а щеки повисли мешками… Лодыжки настолько распухли, что плоть буквально образовала складки над башмаками; он был настолько слаб, что не мог стоять, не опираясь одной рукой на стол рядом с собой, а другой – на плечо слуги{3133}.

Когда они прощались в последний раз, Наполеон сказал: «Скоро ты поплывешь в Англию, оставив меня умирать на этой убогой скале. Посмотри на эти ужасные горы; это стены моей тюрьмы».

Наполеон, всегда помнивший о силе подарков, отдал Бетси свой платок, которым она утирала слезы, а когда девочка попросила прядь волос, он приказал Маршану срезать четыре – для нее и членов ее семьи{3134}.

Историки приписывают Наполеону следующие недуги: гонорею, желчекаменную болезнь, эпилепсию, мигрень, пептическую язву (язвенную болезнь желудка и двенадцатиперстной кишки), малярию, бруцеллез, гепатит, дизентерию, цингу, подагру, гиперпитуитаризм (повышение