Читать книгу - "Знание величия - Юлия Олеговна Чеснокова"

раз ждать пришлось ещё дольше. Он хотел что-то сказать, но это было нечто более сложное, чем «нет», и у Сынри ничего не выходило. Натужность попытки придала его лицу багровый оттенок. Он взглядом попросил меня о помощи, он не мог даже покачать головой, вызвав лишь микроскопическую судорогу под глазами. У меня от живота до груди всё свело спазмом жалости и отчаяния, но я продолжала держать на лице бодрую улыбку, убеждающую, что трудности приходящие, и вот-вот закончатся. Мне хотелось любым средством снять с Сынри это напряжение, напоминающее мне утопающего (так ли выглядела я когда-то в аквариуме?). - Ты чувствуешь, но слабо? – Опять какое-то недовольство и бессвязное хрипение в горле. – Не всей рукой? Только отдельными частями? - Д-да… да… - выдохнул, наконец, муж, ещё раз порадовавшись своей победе умиротворением. У него даже пот на лбу выступил, и я приподнялась, чтобы вытереть его. Поцеловав щёку Сынри снова, мелко и несколько раз подряд, я уселась обратно, потеребив его ладонь. - Это отлично! Доктор сказал, что если будут реакции или ощущения, то выздоровление пойдёт быстрее, - перевирала я на ходу нашу беседу. – Тебе, само собой, придётся прикладывать усилия, заниматься. Если будешь ленивым лежебокой – на выходные домой не поедешь! И конфетку не получишь. Несмотря на моё поведение, полное энтузиазма, Сынри смотрел на меня с немым вопросом, и желанию получить ответ было всё равно на мою рисовку, на мою энергичную тактику вселения спокойствия и облегчения. Я догадалась, о чём Сынри хочет узнать, но мы с его родителями приняли решение не рассказывать ему ни о чем, пока он не поправится достаточно для того, чтобы воспринять правду окрепшим организмом. - У тебя было что-то вроде инсульта. Такое бывает, не удивляйся, не только у стариков. Ты вёл очень активный образ жизни, не всегда вдоволь отдыхал, вот и довёл себя. Это ничего, милый, ничего, - опять стала я его гладить, куда дотягивалась: по плечу, по руке, по щеке. Сынри кое-как расслабился. По крайней мере, восстановление после инсульта – частый случай в наши дни. Обычно прописывают покой, освобождение от физических нагрузок, советуют не нервничать и не засиживаться, совершая ежедневные пешие прогулки. У папы был прихожанин, переживший инсульт, он почти полностью восстановился за два года, но ему и лет было намного больше, чем Сынри… Господи, сама выдумала ложь, и уже сижу и рассуждаю так, словно это истина! Если бы всё было так просто. После отравления диметилртутью неизвестно, как люди приходят в себя, ведь Сынри, кажется, пока что первый и единственный, кто вообще выжил. Тэян не попадал в поле зрения моего мужа, лежавшего плашмя, и информация о том, что драконы как-либо были причастны к нашей жизни, пока он пребывал в коме, тоже не из тех, которая нужна сейчас Сынри. Поэтому когда приехала Ханна, которой я умудрилась передать полномочия, не проронив ни слова, Тэян вышел так же незаметно, как и вошёл. Я поцеловала Сынри в почти безмолвные, бескровные губы и пообещала вернуться на следующий день. Оставив его с сестрой, на посту дежурного врача я попросила попозже подать больному успокоительное. Не только потому, что Ханна могла его раздражить чем-нибудь, но и потому, что Сынри из-за своей парализованности изведётся сам, и, чего доброго, доведёт себя до настоящего инсульта, напрягаясь и усердствуя, чтобы превозмочь немощь. Мы с сингапурским сутенёром и моим временным телохранителем спустились к машине, давая волю эмоциям. У меня каждая мышца почувствовала, как я перестала напрягаться, играя беззаботность перед Сынри и терпение перед его роднёй. - Ну и крысятник, - хмыкнул Тэян, сев за руль, - в другой раз я бы подумал, что именно они его и отравили. Но у них нет для этого причин, а вот что касается тебя… общайся с ними осторожнее. - Да я вообще с ними стараюсь не общаться! – Едва расслабившись на сидении, я посмотрела на Тэяна, которого невольно восприняла, как обязанного доставить меня до дома, но это было не так. Ему велели привезти меня в Сеул, больше ничего, я не могу требовать, чтобы он продолжал оставаться рядом и поддерживать меня, как бы мне того ни хотелось. – Ты… отвезёшь меня и вернёшься в Сингапур? - Если ты не против, я переночую у тебя, и вернусь завтра. Подзамотался, если честно, да и хочется навестить пару мест на своей исторической родине. - Хорошо, - поспешно обрадовалась я, обретая покой от того, что ещё один день буду под присмотром этого надёжного человека, а, значит, в безопасности. Но моё сознание сразу же напомнило мне, что дома я буду не одна, и там будет кое-кто, с кем я в последнюю очередь хотела видеть рядом Тэяна. Настя! Но я уже дала согласие на то, чтобы Тэян переночевал в нашей квартире, и идти на попятную неприлично, отправляя его в какую-нибудь гостиницу. Меньше минуты отсутствовавшее напряжение вернулось обратно, но я постаралась себя убедить, что мои волнения глупы и беспочвенны. Тэян опытный мужик, хозяин своей жизни (если не брать во внимание Джиёна), он пресыщен не меньше своего босса и друга, у него в подчинении свора прекрасных проституток, каждая из которых является к нему в спальню по мановению пальца. Чем его может привлечь Настя? Да, он заметил, что сестрёнка красивая, но вдруг это была банальная фраза вежливости? Однако, мной же ещё недавно Тэян был увлечен. Из-за чего? Невинности, религиозности? Всё это есть и в Насте. Но я рассчитывала на благоразумие сестры. Её же не заинтересовал понастоящему этот мужчина? Она меня позлить хотела? Настя повреднее меня, она может. Остаток пути до дома я планировала, куда положить Тэяна, чтобы мне спалось спокойно. Нужно выделить ему крайнюю гостевую, которая ближе всего к входу в квартиру. Наша с Сынри спальня была после неё, через стенку, но следовало прости через зал. В зале спал Ваня. Настя спала в конце коридора, рядом с детской, где жила Хадича с Ромкой. Да, идеально, тогда я буду слышать все перемещения ночью, да и мимо брата, занимающего стратегическую центральную позицию, придётся проходить мимо в любом направлении. О чём я думаю снова? Ещё год назад я бы и не помыслила о том, что если кто-то остаётся в гостях, то возникнут домогательства или приставания. Но как много всего произошло, чтобы моё мировоззрение поменялось! Я же сама была одной из причин. Будучи девственной и воспитанной, оказавшись после клуба в квартире