Читать книгу - "Жизнь и труды Марка Азадовского. Книга II - Константин Маркович Азадовский"

одна декабристоведческая статья М. К.: «О принадлежности Рылееву рецензии на „Мнемозину“». Высказанное М. К. предположение об авторстве Рылеева основывалось в основном на анализе идейной позиции как самого журнала, так и автора рецензии («принадлежал к кругу революционно настроенной молодежи, из которого вышли будущие декабристы»). Первоначально озаглавленная «Неизвестная рецензия Рылеева», статья поступила в редакцию в апреле 1953 г. Она показалась убедительной и редакторам «Литературного наследства», и рецензентам и появилась в первом декабристском томе под тем же псевдонимом М. К. Константинов. Однако в дальнейшем аргументы М. К. были подвергнуты сомнению и оспорены[97], его атрибуция признана «субъективно-идеологической»[98]. А. А. Ильин-Томич подчеркивает в этой связи, что «даже ошибки и заблуждения больших ученых чрезвычайно важны для истории науки и, следовательно, для ее развития»[99].

В итоге М. К. оказался автором шести публикаций, предназначенных для декабристских томов «Литературного наследства» (т. 59 и т. 60, кн. 1): двух крупных («Воспоминания Раевского» и «Затерянные и утраченные произведения декабристов») и четырех мелких (М. К. называл их «заметками»). Сообщая Ю. Г. Оксману о трех своих заметках для 59‑го тома, М. К. добавляет (письмо от 17 апреля 1953 г.):

Не знаю, успеют ли они побывать на рецензии у Вас. Последние две пойдут под псевдонимом. Я хотел все их объединить в одной публикации под общим заглавием «Новые материалы для биографии Кюхельбекера», но барин[100] не согласился[101].

Все три заметки, помещенные в первом декабристском томе, как и заметка об Якубовиче в следующем томе, редакция квалифицировала как «сообщения» – такова была сложившаяся в «Литературном наследстве» система презентации научных работ («статья», «сообщение», «публикация и комментарии» и т. д.). «Обзор» же удостоился определения «историко-библиографический».

Участие М. К. в декабристских томах не ограничивается этими шестью – крупными и мелкими – работами. Живейшее участие принимал он и в подборе иллюстраций. Этот вопрос постоянно обсуждается в его переписке с Зильберштейном, весьма дорожившим мнением М. К. «Все, что Вы хотите воспроизвести к своему обзору из документов, хранящихся в Москве, сообщите мне с подробным указанием о местонахождении», – просит его Зильберштейн 18 марта 1952 г. (61–37; 39). Работа продолжалась весной и, видимо, летом 1952 г. во время пребывания М. К. в Москве. 5 сентября 1952 г. Зильберштейн пишет:

…нам, по крайней мере, нужно будет еще не меньше 100–120 иллюстраций. Ведь, например, к Вашему обзору, в котором свыше 13 листов, у нас еще нет ни единой иллюстрации. Все, что Вы в своих письмах мне сообщали по поводу иллюстраций, мы выписали из Ваших писем и лишь с будущей недели начнем эти списки реализовывать.

Вас очень прошу еще подумать о том, чем иллюстрировать Ваш Обзор (по Раевскому, в основном, у нас уже все подобрано) (61–37; 55).

М. К. усердно помогал «Литературному наследству» и в других направлениях: рецензировал готовые работы других исследователей, рекомендовал редакции новых авторов и пр. «…Жду от Вас пространнейшего письма с сообщениями о том, что Вы еще дадите для нашего декабристского тома и кого еще можно привлечь к этому делу», – спрашивает Зильберштейн 31 июля 1951 г. (61–37; 20 об.). В результате, по инициативе и рекомендации М. К., участниками декабристского двухтомника оказались: Д. Б. Кацнельсон[102], А. Л. Дымшиц, Е. Д. Петряев, Л. Н. Пушкарев[103], Н. И. Удимова, М. А. Шнеерсон.

Завершая, нельзя не упомянуть о том, что трехлетнее сотрудничество с «Литературным наследством» во многом скрасило трудный для М. К. период после 1949 г. Он охотно общался с Зильберштейном, С. А. Макашиным, К. П. Богаевской и другими сотрудниками редакции, ценил их высокий профессионализм и сочувственное отношение к нему лично. С особенной благодарностью М. К. относился к И. С. Зильберштейну, который действительно оказывал ему в те годы разнообразную поддержку. М. К. же, со своей стороны, делал все от него зависящее, чтобы поднять декабристские тома на достойный научный уровень.

Осенью 1949 г. М. К. получил письмо от Л. К. Чуковской (дочери Корнея Чуковского), сотрудничавшей с «Литературным наследством» и готовившей для Географгиза – в связи с юбилеем декабристского восстания – «небольшую популярную книжку». «Тема ее для Вас родная, – писала Лидия Корнеевна 31 октября 1949 г. – „Декабристы – исследователи Сибири“. Ваши работы в этой области и работы Кубалова мне известны. Библиография, указанная Вами и Слободским в сборнике „Сибирь и декабристы“[104], скоро будет исчерпана мной…» (72–60; 5–6). Далее следовал ряд конкретных вопросов, касающихся в основном архивных материалов. В течение последующих месяцев М. К. неизменно отвечает на письма Чуковской, давая советы и направляя ее работу. Ответные письма изобилуют благодарностями.

Книга вышла в Географгизе к юбилейным дням[105], и, посылая ее М. К., Чуковская сделала на ней следующую надпись:

Дорогому Марку Константиновичу с благодарностью за все его труды по Бестужевым, за помощь в моих попытках, за щедрость и строгость и за то, что, как я надеюсь, он скоро будет здоров. Л<идия> Ч<уковская>. 27.XII/<19>50. День 125-летия[106].

В процессе работы над этой книгой решено было выделить из нее главу о Николае Бестужеве, издав ее виде отдельного очерка. Чуковская попросила М. К. ознакомиться с текстом. «Мне необходимо полное Ваше мнение, прямое и беспощадное, – писала она в недатированном письме (осень 1950 г.), – мнение и обо всей главе в целом, и обо всех недостатках ее» (72–60; 36). М. К. согласился и прочитал рукопись.

В дальнейшем Чуковская убедила Географгиз обратиться к М. К. с просьбой о внутренней рецензии. Работа над книгой была к тому времени в основном завершена, и, по настоянию автора, издательство отправило ее на отзыв М. К., который незамедлительно написал рецензию. «…Как я тронута Вашей обстоятельной, заботливой, доброй и строгой рецензией, – благодарила его Лидия Корнеевна 22 ноября 1950 г. – Это не рецензия, а целая статья – и Вы ее написали в такое напряженное для Вас время. С 9/10 замечаний я согласна. В книге я эти 9/10 непременно исполню…» (72–60; 47–47 об.).

Не удовольствовавшись отзывом М. К., издательство направило рукопись Чуковской другому рецензенту – В. В. Обручеву[107], который книгу «зарезал» (из письма Чуковской к М. К. от 12 января 1951 г.). После этого книга была направлена академику Е. В. Тарле, чья рецензия спасла положение (72–60; 50 об.; письмо от 12 января 1951 г.).

Книга появилась весной 1951 г.; 25 мая Чуковская посылает ее рецензенту «с глубокой признательностью за отеческие попечения»[108]. А в сентябре 1951 г.