Читать книгу - "Секретные коммандос - Джон Л. Пластер"

в бывших казармах Майк Форс B-55 — теперь это были помещения для временно прибывших — и нашел бутылку водки. В одиночестве я вышел наружу, прошел через заброшенный плац, где когда-то стояли строем гордые Майк Форс. Я сидел на земле и пытался представить ряды веселых монтаньяров и их командиров из Сил спецназначения, теперь ставших призраками. Я отхлебнул из бутылки.

Ночное небо было чистым. Движение звезд было вечным. Я закрыл глаза.

Потом наступил день. Я сел, моя спина была мокрой от росы, лицо искусано комарами, во рту был мерзкий привкус. Рядом со мной лежала бродячая собака, зашевелившаяся, когда я вставал, питомец кого-то из Майк Форс, надеющийся, как и я, что все снова будет как прежде. Она последовала за мной обратно к казарме и ждала у двери, пока я принимал душ и собирался, и попыталась последовать за мной, когда я уходил на аэродром. Но ей пришлось остаться там.

К полудню я вернулся в Контум. Я отсутствовал неделю, но не почувствовал никакой разницы. Я знал, что с меня уже всего довольно, я сделал все, что мог. Может, я пробыл здесь слишком долго. Может, мне просто пора было вернуться домой. Планировалось, что я отправлюсь через несколько недель, 12 сентября. Вот и все. Я был на нуле, истощен. Больше я ничего не мог сделать.

В тот день я сидел в Кантри-Клубе, пил кофе и лечил очередное похмелье, когда раздался голос: "Эй, Пластикмен, есть минутка?" Это был полковник Радке.

"Конечно, сэр", — я налил ему чашку, пока он подсаживался в кабинку.

Он не был человеком, который тратит время на любезности, но когда он заговорил, я не был уверен, куда он клонит. "Я соображаю намного лучше многих людей, находящихся здесь. Я хочу спасти как можно больше жизней. Вот почему я продлился, Джон".

Я ничего не сказал, ожидая услышать его точку зрения.

"В общем, Пластикмен, для меня это так — и я думаю, что для тебя это тоже так. Я думаю, что на нас лежит спасение жизней. Вот почему мы здесь. Это наша работа. У нас есть задачи, которые нужно выполнять, но мы должны делать это так, чтобы спасти как можно больше жизней".

Я не думал об этом в таком ключе, но согласился: "Да, сэр. Я думаю, вы правы".

"Что ж, Джон, я узнал, что ты едешь домой". Он долго смотрел на меня, обдумывая свои слова. "Как насчет того, чтобы ты остался?"

"Что?"

"Наша работа еще не закончена. У нас есть парни, ходящие на выходы. Через четыре-пять месяцев все это закончится. Больше не будет SOG, больше не будет задач, которые нужно выполнять. Я думаю, ты отлично делаешь свое дело, и я хотел бы, чтобы ты мне помог. Ну, Джон, что ты думаешь?"

Как он может об этом просить? Черт его побери! Еще четыре месяца? Даже без отпуска? Я и так здесь слишком долго. Кого-нибудь другого — попроси кого-нибудь другого!

Затем я задумался о том, что он сказал, действительно задумался — и все разочарование и гнев улетучились. Никто раньше не просил меня остаться, кроме этого человека, который смотрел мне прямо в глаза. В тот момент я был новым, свежим. То, что мы должны делать, за что стоит бороться и рисковать жизнью, снова стало ясно. Я начал чувствовать себя прежним.

Ответ был только один. "Да, сэр. Да, я сделаю это".

"Я распоряжусь, чтобы в S-1 подписали твое продление". Мы пожали руки. Он вышел.

Полковник Радке был прав. Провальная стратегия Вашингтона больше не имела значения. То, что сказал или сделал посол США в Лаосе, тоже не имело значения. Силы специального назначения вступили в эту войну с честью, их люди сражались безупречно, и теперь все, что у нас осталось — наша честь. Сражаясь до конца, мы сохраним эту честь во имя всех, кто был там раньше, и во имя всех наших павших товарищей. За это стоило сражаться. В эти последние месяцы мы, Зеленые береты, все еще находящиеся в бою, не могли позволить себе сдаться. Но больше, чем когда-либо прежде, мы будем сражаться во имя друг друга. Мы никогда не сдадимся. Я никогда не сдамся.

Мои смятения закончились. Все снова обрело смысл.

Глава 16

Пока я продолжал летать тем летом 1971 года, северовьетнамцы начали строить дороги в темпе, невиданном ранее в ходе войны. В августе, как раз перед своим отъездом, Кен Карпентер обнаружил примерно в пятнадцати милях к западу от Дакто новую дорогу, ведущую из Камбоджи, скрытую под искусно сделанными из бамбука решетчатыми масками. Каждый из Наездников Кови, кто изучал ее в бинокль, соглашался, что под ними находится крупная дорога, идущая в долину Плейтрап. Располагающаяся параллельно границе, долина тянулась на юг примерно на тридцать миль, пока не выходила на травянистую равнину к западу от Плейку, самой важной базы союзников на Центральном нагорье. Новая дорога росла с удивительной скоростью — несколько миль за ночь.

Рост был настолько быстрым, что по распоряжению нашего командира, полковника Радке, над ней был произведен разведывательный вылет с использованием радара, который обнаружил работающие в темноте грузовики и бульдозеры. Несколько ночей спустя удар B-52 разрушил почти две мили новой дороги, но это едва ли замедлило их. Как и на Тропе Хо Ши Мина в Лаосе, строительные бригады отремонтировали ее за ночь и вскоре миновали район, где мы потеряли Фреда Крупу, продолжив движение на юг с поразительной скоростью.

Это озадачило полковника Радке и наших аналитиков разведки, которые знали, что инженеры Армии США не могли прокладывать дороги через густые джунгли с такой скоростью. Теорий было много, но в конце концов наш офицер разведки S-2 нашел ответ в Национальной библиотеке Южного Вьетнама в Сайгоне. Он привез найденную им карту колониального Индокитая, и, конечно же, по дну долины шла старая заросшая французская дорога. "Они просто расчищали джунгли", — понял Радке. "Эта дорога уже была там".

По ту сторону границы в Лаосе активность противника также росла как никогда раньше. Американские самолеты впервые начали обнаруживать вражеские радары возле Чаване, района, где всего годом ранее была проведена операция "Попутный ветер". Американские аналитики определили, что радары были связаны с тяжелыми 85-мм и 100-мм зенитными орудиями, их впервые обнаружили так далеко на юге. К северу оттуда также начали появляться ракеты "земля-воздух", с четырех позиций которых, располагавшихся около границы с Северным Вьетнамом, было выпущено сорок девять