Читать книгу - "Бабий Яр. Реалии - Павел Маркович Полян"

территории кладбища бывших немецких военнопленных в Сырце в память о них был поставлен памятный знак-крест. Рядом гранитная доска с надписями по-украински и по-немецки, но без необходимого пояснения, что военнопленные — немецкие: «Тут покоятся военнопленные — жертвы Второй мировой войны»[972].

Если же вернуться в масштабы бывшего оврага «Бабий Яр», то в 2000 году — буквально в 30-40 метрах от «Меноры» — был поставлен еще один деревянный крест в память об архимандрите Александре Вишнякове, протоиерее Павле Острянском и схимонахине Эсфири. Они были убиты 6 ноября 1941 года за призывы оказывать немцам сопротивление. На кресте — строка из псалма на церковно-славянском: «Драгоценна пред Господом смерть святых Его». И тут же рядом — еще пять простых металлических крестов-кенотафов, посвященных другим священнослужителям. На металлических табличках надписи: «Архимандрит Александр Вишняков, расстрелянный в 1941», «Протоиерей Павел Острянский, расстрелян 6 ноября 1941 года», «Схимонахиня Эсфирь, расстрелянная фашистами 6 ноября 1941 года», «На этом месте убивали людей в 1941. Господи упокой их души» и «На этом месте в 2000 году состоялась Божественная литургия».

Считается, что они были убиты 6 ноября 1941 года за призывы оказывать немцам сопротивление, но вероятней всего, они были расстреляны в одной из групп заложников[973].

Забегая немного вперед! В 2012 году, т.е. при Януковиче, рядом с крестами построили небольшую деревянную часовню, завершив тем самым формирование некоего православного «плацдарма» в Бабьем Яру. Рядом с ней — гранитная стела, на которой в день открытия красовалась плита с удивительной надписью: «Мемориальная часовня в память жертв геноцида и Холокоста украинских и еврейских жертв». Надпись эта, собственно, тоже была памятником — попытке президента Ющенко пристегнуть Голодомор к Холокосту. Годом позже (по другим сведениям — в 2015 году) плиту заменили, и теперь на ней — следующий текст:

Храм-часовня в честь священнослужителей, расстрелянных за призыв к защите Родины во время немецко-фашистской оккупации города Киева, архимандрита Александра Вишнякова, протоиерея Павла Острянского, схимонахини Есфири и других безвинно убитых граждан разных национальностей[974].

В 2000 году близ советского монумента собирались поставить еще и бронзовый памятник-кибитку цыганам, расстрелянным в Бабьем Яру[975]. Сооружался памятник методом «народной толоки»: проект выполнен бесплатно, кованые гирлянды и таблички с текстом на цыганском и украинском языках («Цыганам, уничтоженным фашистами. 1940-1945. РОМА») изготовлены за символическую плату, гранитные блоки завод практически подарил, студенты вырыли котлован и залили бетоном фундамент тоже бесплатно[976]. Но тут архитектор района вдруг заартачился и отказал в землеотводе, трогательно сославшись на нежелательность визуальной конкуренции с мускулистым монстром[977].

Однако поразительная душевная широта! Ведь конкретных фактических оснований для локализации упомянутых кенотафов — священнослужителям, футболистам или цыганам — в Бабьем Яру ровно столько же, сколько и у памятника-креста оуновцам!

Тем не менее, в отличие от прецедента оуновцев, здесь мы имеем дело не с рейдерскими покушениями на память Бабьего Яра, а сочетание желания и возможности — желания зафиксировать в знаковом месте память о «своих» жертвах немецкой оккупации в Киеве и возможности сделать это тихо, без оуновского треска. В результате Бабий Яр приобрел изначально несвойственную себе функцию — служить своего рода общекиевским Пантеоном всех жертв оккупантов-нацистов. Пантеоном, состоящим из одних кенотафов!

Промежуточную черту под 60-летними усилиями — часто потугами — по увековечению памяти жертв Бабьего Яра провело Постановление Кабинета министров Украины под №1761 от 27 декабря 2001 года «Комплекс памятников на месте массового уничтожения мирного населения и военнопленных в урочище Бабий Яр во время гитлеровской оккупации 1976— 2001 годов между улицами Мельникова, Дорогожицкой и О. Телига». Комплекс целиком был внесен в Государственный реестр недвижимых памятников Украины. Тем самым как бы подведена черта, и самосев признали!

В 2001-2015 годах очаг аутентичной коммеморации сложился на территории Кирилловской психиатрической больницы им. И.А. Павлова. Там было установлено четыре различных памятных знака погибшим пациентам и сотрудникам больницы.

Первым, в 2001 году, в память об уничтоженных немцами душевнобольных пациентах, в том числе и о расстрелянных первыми пациентах-евреях, была установлена небольшая гранитная плита с выбитым крестом, могендовидом и следующей надписью: «В знак памяти о 751 пациентах больницы, убитых гитлеровцами в 1941-1942 гг. Вечная память!»[978]

Вторым, в 2003 году, открылся памятник — стела-свеча — уже всем расстрелянным пациентам, с надписью: «В 1941 году от рук гитлеровских оккупантов погибли 752 пациента психиатрической больницы. Помним про невинные жертвы».

А в 2004 году был поставлен еще и третий знак — врачам и сотрудникам психбольницы, спасавшим своих пациентов от смерти. Надпись на нем («Профессиональным врачам, самоотверженно служившим пациентам») обрамлена трезубцем и символом психиатрии.

Все три знака — из черного гранита, и стояли поначалу они в разных местах. Но в 2006 году на месте старейшего корпуса больницы, построенного в 1806 году, поставили памятный знак, к которому со временем переместили все остальные, составив таким образом мемориал двухвековой истории больницы.

Не позднее 2013 года — и несколько в стороне — появился крест в память о расстрелянных пациентах, но уже без могендовида. Со временем крестов стало три, а на первоначальном появилась металлическая дощечка с довольно сумбурной надписью:

1941 г. † 1945 г. Во время Великой Отечественной войны в 1941 г. именно на этом месте от рук гитлеровских оккупантов расстреляны 752 пациента психиатрической больницы имени Павлова. Вместе с медицинскими работниками — медсестрами, врачами и санитарами. Живые свидетели, очевидцы. Ференец Мария Яковлевна, Стасюк Александр Владимирович, семья защитников Отечества Шкура Петр, Ульяна, Маруся, Галина Евхимовны Высше-Дубечанского района Киевской области. Село Ошитки.

Мы поставили крест. Ни в чем невинные жертвы. Вечная им память. Ухаживают за крестами Валентина Васильевна Рыбчинчук. Ответственные: [семья] Шкура.

1999-2001. «Джойнт», или Танцы на костях

...В 1999 году, за два года до 60-летия трагедии, неожиданно замаячил новый «Большой Проект», свободный от главного недостатка старого — безбюджетья: холщовый мешочек от Санта-Клауса с надписью «Joint! 10 Mio $!» ласкал и взгляд, и слух, и, казалось, гарантировал успех.

То был проект строительства в Киеве, в районе Бабьего Яра, масштабного Общинного культурного центра «Наследие». Проект, увы, несвободный от собственных — врожденных и роковых — дефектов, главной из которых была порочность его центральной идеи — его idee fixe, а именно сомнительной синергетики от совмещения Еврейского общинного центра и Мемориала Бабьего Яра.

Сама идея вызревала в недрах «Джойнта», для которого гигантские общинные центры на бескрайних постсоветских просторах были своего рода коньком: наряду с Киевом, «Джойнт» вел переговоры или уже строительство в Одессе, Москве и Санкт-Петербурге. И всюду