Читать книгу - "Бабий Яр. Реалии - Павел Маркович Полян"

оркестра (1970) чилийско-израильского композитора Леона Шидловского (1931-2022) и опус британского композитора Стива Мартлэнда (1954-2013), написанный в 1981 году.

1969-1992. Глобус Бабьего Яра

Коммеморация Бабьего Яра, столь зажатая и стесненная в советском и антисемитском Киеве, не могла не выплеснуться наружу, во внешний по отношению к СССР и Украине, но так или иначе связанный с еврейством мир.

Соответствующие государственные или муниципальные инициативы зафиксированы в США, Израиле и Австралии[839].

В 1981 году, накануне 40-летия трагедии, архитектор Евгений Жовнировский, уже совершивший алию, в сердцах — или в отчаянии? — пробросил в сторону Москвы и Киева: «Памятник трагедии Бабьего Яра еще будет сооружен. И место его — в Израиле»[840]. И — продолжим его мысль — уж точно не в СССР!

Самая ранняя из инициатив — американская. Мемориальный парк Бабий Яр (Babi Yar Memorial Park) в Денвере, столице штате Колорадо[841], расположился на 12 гектарах, самый ландшафт которых по-своему увековечивал память о жертвах трагедии. Пересеченный рельеф, небольшой естественный овраг, солнечно-сухой микроклимат и даже растительность — живо напоминали собой «киевские» реалии.

Участок под мемориал был выделен в 1969 году мэром Денвера Вильямом Мак-Николсом-младшим под специальное место для тех жителей, кто хотел бы выразить где-то свой протест или беспокойство. Очень быстро функционал места трансформировался — из гайд-парка, пространства споров и дискуссий, в некое пространство скорби и солидарности.

Идея соотнести его именно с Бабьим Яром возникла в конце 1969 года, вскоре после того, как, не дожидаясь фильма М. Чомски, группа денверских евреев[842] посетила Киев и Бабий Яр. Там, на своей бывшей, кровавой — и все-таки родной — Украине они застали крайнюю степень государственного антисемитизма, забвения и презрения к памяти жертв Холокоста.

Треск лживых речей проваренного в горкомовских инструктажах и в райкомовских собеседованиях гида заронил в сердцах денверских земляков боль, тревогу и самое настоящее отчаяние. Кто-то из группы, а может быть и все до одного, инстинктивно насыпали в свои носовые платки по горсточке земли из Бабьего Яра, и на такой случай у растерявшегося гида инструкций не было.

Инстинктивно — потому, что они не могли знать об официальном игноре официальной просьбы директора Яд Вашема Бен-Циона Динура прислать ему для музея немного земли из Яра[843]. Напомню, что в 1957 году он обратился к еврейской общине Киева с просьбой прислать мешочек с прахом жертв из Бабьего Яра. МИД СССР тогда дал указание профессору не отвечать, а евреям, если спросят, разъяснить, что «...евреи — жертвы фашистского террора — были советскими гражданами, и советские организации возражают против отправки их праха за границу»[844].

В искривленной советской оптике просьба из Яд Вашема не что иное, как воровство почвы — настоящее преступление! Но ни в колонию, ни под слой пульпы, как еврейские кости, отправить нехороших туристов за их самоуправство власти не могли, да и таможенники, если бы вдруг обнаружили эти платки, только подивились бы тяжести американских нестираных соплей.

Ссыпав по возвращении всю контрабандную овражью землю в один металлический запаянный цилиндр, денверские евреи — и тоже почти инстинктивно — решили разместить его где-нибудь у себя в городе как драгоценный сосуд памяти и как лекарство от кремлевского небытия.

Первоначальный замысел был скромен и ограничивался поименованием в честь Бабьего Яра одной из улиц в городе. Но вскоре выяснилось, что безымянных улиц в Денвере уже нет, тогда как безымянные зеленые участки еще есть. Так и возникла идея сквера или парка, после чего в 1970 году был создан «Фонд Парка Бабий Яр» под руководством Элен Гинзбург и Элана Глаза. Им удалось заручиться письменной поддержкой Евгения Евтушенко и Анатолия Кузнецова, а первые две строчки евтушенковской поэмы стали своего рода знаменем и девизом инициативы.

Узнав о проекте, к нему захотела присоединиться и денверская украинская община: мол, украинские же евреи в Бабьем Яру погибли — карикатура на нынешнюю войну вокруг памяти в Киеве. Но Комитет категорически против этого возражал — именно в свете той роли, которую в трагедии сыграли украинские полицаи. Фонд же — не возражал, но при условии, если украинская община внесет солидное пожертвование. Так что и отношения

Комитета с Фондом, как это, увы, принято у евреев, тоже напрягались время от времени. К слову: среди спонсоров Парка большинство — как раз не-евреи и нееврейские организации.

Между 1971 и 1983 годами денверский мемориальный парк «Бабий яр» развивался с акцентом на усиление природного и ассоциативного сходства с киевским оврагом. Со временем замысел этот развился и оформился в нечто зримое и тактильное: есть в нем и «Лес, который все помнит», и «Народная площадь», и круглый амфитеатр для дискуссий и споров, в самом центре которого установлен цилиндр с землей из Бабьего Яра. Открытие парка в его нынешнем виде состоялось в 1983 году: ежегодно в последние дни сентября здесь проходит церемония в память о расстрелянных в Бабьем Яру.

В 2005 году Фонд передал парк вместе с его инфраструктурой на баланс Денверского Мицель-Музея (Denver’s Mizel Museum), хорошо вписавшись в его профиль: социальная справедливость + преподавание истории Холокоста + современная еврейская культура. Уже в 2006 году музей объявил международный конкурс на новый дизайн парка, в 2009 году в нем победила архитектурная команда Юлиана Бондера и Кшиштофа Водичко. В содержательном плане переход под эгиду большого музея привел к расширению контента и пополнению проблематики Бабьего Яра в одноименном парке в Денвере событиями Голодомора (sic!) и 11 сентября 2011 года[845].

Второй американский проект — и тоже парк! — в Нью-Йорке, в Бруклине, еще точнее — в районе Брайтон-Бич, населенном преимущественно еврейскими иммигрантами — выходцами из России и СССР. Это — «Треугольный парк Бабий Яр» (Babi Yar Triangle Park), заложенный и названный так в 1981 году. «Треугольный» он потому, что оконтурен тремя улицами — Brighton 14th Street, Corbin Place и Ocean View Avenue, но на самом деле границы парка — не треугольник, а более сложная конфигурация, напоминающая скорее пентагон[846]. На его реконструкцию были выделены серьезные муниципальные средства, работы были закончены в 1988 году, и в 1989 году парк был официально открыт, а на его открытии выступал Евтушенко.

Памятник жертвам Бабьего Яра имеется также на еврейском кладбище Филадельфии.

Теперь об израильских инициативах.

Первый израильский проект — сугубо частный и инициативный. Как и митинг в Бабьем Яру накануне Йом-Кипура в Киеве в 1966 году, это плод кипучей энергии Эмануэля (Амика) Диаманта. Если