Читать книгу - "Наполеон: биография - Эндрю Робертс"

и Капрара подыскал римского мученика Неополиса, якобы казненного за отказ поклясться в верности императору Максимилиану, но на деле просто придуманного Ватиканом{1543}.

Существование Священной Римской империи имело смысл в Средневековье, когда это рыхлое образование объединяло сотни германских и центральноевропейских государств ради общей торговли и обороны. Но ее существование потеряло всякий смысл после того, как Вестфальский договор (1648) заложил основы современного национального государства, а в 1803 году император ратифицировал план германской медиатизации (и особенно после Аустерлица, когда австрийское влияние сошло на нет почти повсюду в Германии). К тому же 12 июля 1806 года Наполеон объявил себя протектором Рейнского союза (Rheinbund), объединившего шестнадцать дружественных Франции германских государств-сателлитов, из числа которых были, стоит отметить, исключены Австрия и Пруссия. К концу 1806 года к Рейнскому союзу присоединились королевства Бавария, Саксония и Вюртемберг, княжества Регенсбург, Гогенцоллерн-Зигмаринген, Гогенцоллерн-Хехинген, Изенбург-Бирштейн, Лейен, Лихтенштейн и Зальм, великие герцогства Баден, Берг, Гессен-Дармштадт и Вюрцбург, герцогства Аренберг, Нассау, Саксен-Кобург, Саксен-Гота, Саксен-Хильдбургхаузен, Саксен-Мейнинген и Саксен-Веймар. В 1807 году в союз вступили королевство Вестфалия, девять княжеств и три герцогства. Князем-примасом и президентом Рейнского союза стал Карл Дальберг, архиепископ Майнца, бывший эрцканцлер Священной Римской империи и большой поклонник Наполеона.

Образование Рейнского союза имело важные последствия для Европы, и прежде всего то, что 6 августа 1806 года, после одновременного выхода из Священной Римской империи членов союза, Франц официально распустил империю, образованную в 800 году, при коронации Карла Великого. (Гёте в тот день отметил, что люди, остановившиеся на том же, что и он, постоялом дворе, обнаружили гораздо больший интерес к ссоре кучера с хозяином, чем к распаду государства.) Поскольку Священная Римская империя перестала существовать, ее глава Франц II стал Францем I, императором Австрии, которую он объявил империей в августе 1804 года, и единственным в истории двойным императором (Doppelkaiser){1544}.

По уставу Рейнского союза Наполеон получал в распоряжение еще 63 000 солдат-немцев (вскоре и еще больше). Само выражение «французская армия» для периода с 1806 по 1813 год (когда Рейнский союз распался) не вполне верно. Другим следствием стало то, что прусскому королю Фридриху-Вильгельму III пришлось расстаться с претензиями на заметную роль вне собственного государства, но он приготовился участвовать в Четвертой антифранцузской коалиции. В то же время Рейнский союз способствовал зарождению немецкого национализма и поощрял мечты, что однажды Германия станет независимой и управлять ею будут сами немцы. Нет примера действия закона непредвиденных последствий в истории ярче, чем вклад Наполеона в создание страны, которая через полвека после его смерти разгромит Вторую империю Наполеона III – его родного племянника.

«Ваше величество оказались в необычайном положении, будучи союзником одновременно и России и Франции, – писал в июне 1806 года Фридриху-Вильгельму III Карл фон Гарденберг, бывший министр иностранных дел Пруссии. – Это не может продолжаться»{1545}. К решению воевать с Францией, принятому в начале июля (и отложенному до октября), Фридриха-Вильгельма III подтолкнул страх упустить время. Хотя Пруссия первой признала Наполеона императором, изгнала со своей территории Бурбонов и в декабре 1805 года подписала Шёнбруннский договор, к октябрю 1806 года она вновь вступила в войну{1546}. Фридрих-Вильгельм III мечтал о прусской (без Франции и без Австрии) гегемонии в регионе, и его опасения по поводу французских приобретений на севере Германии росли{1547}. В конце июня – начале июля 1806 года фон Гаугвиц, преемник Гарденберга, прежде приветствовавший союз с французами, подготовил три записки, в которых отметил, что Наполеон ищет предлог для войны с Пруссией и старается вывести Гессен из сферы влияния пруссаков. Гаугвиц советовал королю заключить антифранцузский союз с Саксонией, Гессеном и Россией и отказаться от аннексии Ганновера, чтобы обеспечить себя английскими субсидиями. Его поддержал влиятельный генерал Эрнст фон Рюхель, который, правда, объяснил королю, что конфликт с Францией спустя всего год после Аустерлица может быть Hazardspiel (опасной игрой){1548}.

Тем временем в Париже царский посол Петр Яковлевич Убри согласился 20 июля включить слова о «вечном мире и дружбе» в договор с Францией. Теперь для того, чтобы лишить пруссаков всякой надежды на образование Четвертой антифранцузской коалиции, требовалось лишь царское одобрение. Но царя привели в ярость донесения, что генерал Себастьяни, французский посол в Стамбуле, подстрекает Турцию напасть на Россию, и Александр медлил с окончательным выбором между Францией и Пруссией. Неизвестно, в какой мере Себастьяни выполнял распоряжения Наполеона или Талейрана, но для Франции в отсутствие мирного договора после Аустерлица имело смысл сделать в Стамбуле такую попытку[148]. И все же Наполеон не желал воевать ни с Пруссией, ни с Россией, ни тем более с обеими сразу.

2 августа он приказал Талейрану передать французскому послу в Берлине Антуану де Лафоре, что «жаждет, неважно какой ценой, сохранить хорошие отношения с Пруссией и, если это необходимо, оставить Лафоре в убеждении, что на самом деле мир с Англией не будет заключен из-за Ганновера»{1549}. В тот же день он приказал Мюрату воздерживаться в Берге (Рурская область) от действий, которые Пруссия могла расценить как враждебные. «Ваша роль – быть с пруссаками дружелюбным, очень дружелюбным, и не делать ничего такого, что их обеспокоило бы, – написал он. – Имея дело с государством вроде Пруссии, нужно действовать как можно медленнее»{1550}. Вычеркнутое в черновике письма Мюрату предложение гласит: «Все, что вы ни делали бы, закончится одним – разграблением ваших стран».

В начале августа 1806 года Наполеон впервые встретился с графом Клеменсом фон Меттернихом, новым австрийским послом. Во дворце Сен-Клу [во время вручения верительных грамот] император был в шляпе, и Меттерних отметил: «Это последнее обстоятельство, неуместное во всех отношениях, ибо аудиенция не была публичной, неприятно поразило меня: в этом видны были чрезмерные претензии и чувствовался выскочка»[149]{1551}. Поскольку Меттерних впоследствии стал одним из непримиримых врагов Наполеона, небезынтересно его первое впечатление (в целом положительное) о французском императоре:

Что больше всего поразило меня в моих сношениях с Наполеоном… так это необыкновенная проницательность ума и великая простота в ходе его мысли. В разговоре с ним я всегда находил очарование, трудно поддающееся определению. Подходя к предмету, он схватывал в нем самое существенное, отбрасывал ненужные мелочи, развивал и отделывал свою мысль до тех пор, пока она не становилась совершенно ясной и убедительной, всегда находил подходящее слово или изобретал его там, где еще его не создал язык; благодаря этому беседы с ним всегда глубоко интересны. Он не беседовал, но говорил; благодаря богатству идей и легкости в их выражении он умел ловко овладевать разговором, и один из обычных оборотов речи был следующий: «Я вижу, – говорил он вам, – чего вы хотите; вы желаете прийти к такой-то цели; итак, приступим прямо к вопросу». Он выслушивал, однако, замечания и возражения, которые ему делали; он их принимал, обсуждал или отвергал, никогда не нарушая тона и характера чисто делового разговора, а я никогда не испытывал ни малейшего смущения, говоря ему то, что считал истиной, даже тогда, когда последняя не могла ему понравиться[150]{1552}.

В то время Меттерних, кажется, не считал Наполеона отчаянным эгоистом, каковым вывел в мемуарах.

Пруссаков привел в ярость суд над издателем и книготорговцем Иоганном Пальмом. Этого уроженца Вюртемберга арестовали в нейтральном Нюрнберге, где он продавал немецкие националистические и антинаполеоновские сочинения. 25 августа на суде Пальм отказался назвать автора (считается, что это был Филипп Йелин) памфлета «Германия в своем унижении» и на следующий день был расстрелян в Браунау[151]. «Распространение клеветы в местах, занятых французскими армиями, с тем, чтобы восстановить против них население, – это незаурядное преступление», – сказал Наполеон Бертье. Пальма быстро стали считать мучеником{1553}.

В день суда над Пальмом Фридрих-Вильгельм III под влиянием королевы Луизы и берлинских «ястребов» – фон Гарденберга, двух своих братьев и племянника Фридриха Великого – отправил Наполеону ультиматум с требованием к 8 октября эвакуировать все французские войска к западу от Рейна. При этом он допустил неосторожность, не начав заранее