Читать книгу - "«Ваш Рамзай». Советская военная разведка в Китае и хроника «китайской смуты». 1922–1930 годы. Книга 1 - Михаил Николаевич Алексеев"

правительство издало несколько распоряжений, направленных против Фэн Юйсяна и его соратников. По особому приказу были уволены и подлежали аресту виднейшие сторонники Фэна. Одновременно был издан приказ об аресте некоторых «левых» гоминьдановцев.

А на советско-китайской границе в Маньчжурии не прекращались вооружённые стычки, в подавляющем большинстве случаев спровоцированные китайцами.

12 октября 1929 г. части ОДВА нанесли свой первый удар по Лахасусу – крепости, там, где Сунгари впадает в Амур, с целью разгрома китайской Сунгарийской речной флотилии. В ходе десантной операции флотилия была полностью уничтожена. Второй удар был нанесён 30 октября по китайским частям в районе Фугдина, расположенного на Сунгари в 70 км севернее Лахасусу. Противнику был нанесён серьёзный урон в живой силе и технике. В дальнейшем было принято решение о развёртывании более масштабной наступательной операции в глубь китайской территории, в районе Маньчжурия – Чжалайнор с последующим продвижением на город Хайлар. Чжалайнор был занят войсками Блюхера 18 ноября 1929 г. Противник потерял около полутора тысяч человек, свыше восьми тысяч были взяты в плен. 27 ноября без боя был захвачен город Хайлар.

Практически одновременно с Сунгарийской операцией войска Отдельной Дальневосточной армии вели боевые действия и на другом фланге – в Приморье. 17 ноября 1929 г. была разгромлена группировка китайских войск в районе Мишаньфу.

Создавшееся положение становилось нестерпимым для мукденского правительства, которое было не в состоянии поддерживать группировку войск в районе советско-китайской границы. Нанкин же, занятый экспедицией против Гоминьцзюня (Национальной армии) Фэн Юйсяна, так и не отправил в Маньчжурию обещанное подкрепление и не прислал несколько миллионов долларов на военные нужды. Между тем нанкинское правительство рекомендовало Мукдену организовать вооружённое сопротивление СССР и ожидать помощи от национального правительства, чтобы после ликвидации гражданской войны в Китае передать вопрос в Лигу Наций.

Чжан Сюэлян, войска которого понесли большие потери, вынужден был в одиночку искать пути для мирных переговоров. 3 декабря 1929 г., несмотря на все ухищрения противников переговоров, стремившихся к дальнейшему затягиванию конфликта, в Никольск-Уссурийске был подписан представителями мукденского и советского правительств протокол о восстановлении статус-кво на КВЖД. Этот протокол был предельно лаконичен и состоял всего из двух пунктов. Первый содержал положение о смене руководящего состава КВЖД. (Куда делась былая принципиальность по вопросу восстановления в должностях бывших управляющего и его помощника?) Согласно второму пункту, стороны обязались строго соблюдать Мукденское и Пекинское соглашения 1924 года. (И ни слова об освобождении арестованных).

Нанкинское правительство, явно растерявшись в первые дни после подписания протокола в Никольск-Уссурийске, вынуждено было примириться с совершившимся фактом. Пытаясь выйти из создавшегося положения с наименьшим уроном, Нанкин сначала заявил, что советско-мукденские переговоры велись с его ведома, а затем выступил с заявлением, что одобряет подписанный протокол и назначает Цай Юньшэна (подписавшего протокол от имени мукденского правительства) своим представителем для проведения последующих переговоров, но уже от имени национального правительства.

22 декабря 1929 г. в Хабаровске был подписан протокол, основные положения которого сводились к восстановлению положения на КВЖД, существовавшего до конфликта и основывавшегося на советско-китайских соглашениях 1924 г. Одновременно был определён круг вопросов, решение которых предполагалось осуществить незамедлительно. Вот перечень этих вопросов:

– все без исключения советские граждане, арестованные китайскими властями после 1 мая 1929 г. и в связи с конфликтом подлежали немедленному освобождению. Такой же подход был объявлен и по отношению к арестованным в связи с конфликтом китайским гражданам и интернированным китайским солдатам и офицерам;

– всем рабочим и служащим КВЖД – гражданам СССР, уволенным или самоуволившимся начиная с 10 июля 1929 г., предоставлялось право и возможность немедленно вернуться на занимавшиеся ими до увольнения должности;

– китайские власти обязались немедленно разоружить русские белогвардейские отряды и выслать из пределов «…Трёх Восточных Провинций их организаторов и вдохновителей» военной провокации;

– оставляя открытым вопрос о возобновлении в полном объёме дипломатических и консульских отношений между СССР и Китаем, обе стороны сочли «…возможным и необходимым немедленное восстановление советских консульств на территории Трёх Восточных Провинций и китайских консульств в соответствующих пунктах советского Дальнего Востока».

Все спорные вопросы, возникшие в период совместного управления дорогой, должны были быть разрешены на предстоящей советско-китайской конференции, которая созывалась в Москве 25 января 1930 г.

В дополнение к подписанному документу, стороны «…условились в том, что пункт 4 означенного протокола предполагает немедленную высылку из пределов „Трёх Восточных Провинций“ в числе организаторов белогвардейских отрядов следующих лиц: Макаренко, Пешкова, Сахарова, Нечаева, Назарова, Шильникова, Плотникова, а также Хорвата и Остроумова. Отсутствие инициалов вышеперечисленных белогвардейцев было использовано в последующем как предлог для саботирования выполнения принятого протокола.

Советско-китайская конференция была открыта в 1930 г. с большим опозданием. Переговоры с центральным правительством носили формальный характер, ибо Нанкин в русле своей политики ликвидации неравноправных договоров настаивал на возвращении КВЖД Китаю в той или иной форме, включая выкуп железной дороги.

Урегулирование конфликта на КВЖД не привело к восстановлению советско-китайских дипломатических отношений. Однако в начале января 1930 г. Чжан Сюэлян уведомил нанкинское правительство о восстановлении деятельности советских консульств в Харбине и Мукдене и о возвращении китайского консула в Читу. В последующем было открыто советское консульство на пограничной станции Маньчжурия.

Тяжёлая и кровопролитная война между армиями Фэн Юйсяна и Чан Кайши закончилась в конце ноября 1929 г. перемирием, которое было вызвано чрезвычайным истощением обеих сторон в борьбе, не давшей ни одной из них решающего перевеса. Этот военный конфликт стал ещё одним подтверждением продолжавшегося процесса разложения китайской государственности и необоснованности претензий Нанкина на объединение страны.

Не успел, однако, Нанкин заключить это малопочётное перемирие, как он оказался перед лицом новых, ещё более опасных врагов. Против него открыто выступил бывший фэнюйсяновский генерал Ши Юсань, получивший незадолго до этого назначение на пост председателя провинциального правительства в Аньхой. Восстание Ши Юсаня на северном берегу Янцзы, напротив Нанкина, создало непосредственную угрозу столице нанкинского правительства. Восстание охватило значительную часть провинции Аньхой. Общая численность войск, выступавших против Нанкина на этом участке фронта, составляла, по данным иностранных источников, от 30 до 50 тыс. человек.

Примеру Ши Юйсяня последовал недавний союзник Чан Кайши генерал Тан Шэнчжи (в 1929 г. – командующий 5-й армией НРА), ставший после отступления фэнюйсяновских войск одной из главных сил в провинции Хэнань. Пока шла война между Фэн Юйсяном и Чан Кайши, Тан Шэнчжи оставался на стороне Нанкина, рассчитывая использовать общую победу для того, чтобы утвердиться самому в Центральном Китае. Дождавшись своего часа, Тан Шэнчжи объявил о своём отходе от Нанкина и начал самостоятельные боевые действия. Хэнань, большая часть Шаньдуна, северная часть провинции Аньхой были заняты новоиспечёнными врагами центрального правительства. Фактически весь Китай к северу от Янцзы не был подчинён центральному, нанкинскому правительству. Что касается