Читать книгу - "Хроники и документы времен Столетней войны - Коллектив авторов"

люди отступили назад и умышленно позволили большому количеству врагов выйти из города. После того как все желающие сражаться покинули город, наши люди с великим пылом ринулись французам навстречу и храбро вступили с ними в бой. Все, кто имел несчастье выйти из города в поле, нашли там свою смерть. Погибло 5.210 человек, причем средь мертвых было найдено 95 рыцарей с золотыми шпорами. Наши люди преследовали бегущих французов до самых ворот Сент-Омера, и там, прямо у подъемной решетки, перебили их всех поголовно. А что до тех, кто все-таки успел спастись в воротах, то они больше не осмелились выйти из города до той поры, пока наши люди не ушли назад под осажденный Турне[737].

Пока длилась осада Турне, то есть на протяжении примерно четверти года, наши люди совершали набеги на французские земли, чиня там пожары и захватывая добычу и пленников: прославленных рыцарей и оруженосцев, скотину, зерно и другое продовольствие принадлежащее королю Франции. Вскоре все земли, расположенные вокруг Турне, были опустошены, разорены и выжжены.

Пока длилась осада Турне, сир Эдуард, наш король, совершал приступы на названный город по шести раз на день. При этом он использовал спрингалды и мангонели, бросавшие огромные камни, и орудия (engines), стрелявшие порохом и греческим огнем. Эти машины большими камнями разрушали башни, мощные стены, церкви, колокольни, дома и богатые особняки во всем городе. Почти все жители Турне были истощены от великого голода, царившего там. Кроме того, источник, прежде бежавший красивым потоком через весь город, теперь был перекрыт и отведен от них, так что ни коня, ни иной скотины не сохранилось живой во всем названном городе. И столь крепко они были заперты в этом городе, и столь силен был голод, что четверть меры пшеницы стоила четыре фунта стерлингов, четверть меры овса — две марки, куриное яйцо — шесть пенсов, а две луковицы — одно пенни. А что до наших людей, осаждавших город, то во всем лагере короля Англии было такое великое изобилие фуража, вина, хлеба и мяса всякого вида, что ни в чем не ощущалось ни малейшего недостатка. Благодаренье за это милейшему Иисусу Христу!

В конце концов осажденные в Турне настояли на том, чтобы было написано письмо к их королю Филиппу де Валуа. В этом письме они просили, чтобы он помог им всеми силами и как можно скорее, или же они будут вынуждены по необходимости сдать названный город королю Англии, так как большинство воинов гарнизона уже убито, мертво или истощено, а их продовольственные запасы полностью иссякли. Поэтому им больше нечем кормиться, и они не могут оборонять город от своего противника, короля Англии. Когда письмо было написано, они нашли одного слугу, обрядили его в бедное одеяние монаха-якобинца, вручили ему письмо, предназначенное их королю Филиппу де Валуа, и выпустили его ночью украдкой через потайную калитку. Когда он уже удалился от города на две мили, сир Генрих Ланкастер, граф Дерби, случайно встретил его на рассвете в стороне от дороги. Задержав слугу, граф стал его допрашивать, и тот путался в своих ответах. Тогда сир Генрих немедленно его обыскал и нашел письмо. Тотчас после этого ряженого якобинца отвели к королю Англии и приказали под страхом потери жизни и телесных членов сказать всю правду о том, что происходит в сильно укрепленном городе Турне. Поставленный перед королем, посланец сразу заговорил: «Сударь, — сказал он, — я ни в чем не солгу перед вами. Правда истинная, что все их латники уже убиты и там осталось не более 200 человек, способных к обороне, а продовольствия у них хватит лишь на то, чтобы продержаться до вечера».

В тот же день граф Эно взял с собой большие силы и поехал собирать фураж в местности, расположенной на расстоянии двадцати миль от осажденного города. Он захватил там большое количество скота, принадлежавшего французам, и убил много латников. Кроме того, граф взял в плен 26 самых храбрых рыцарей, которые тогда были у Филиппа де Валуа, и доставил их пленниками к королю Англии, а также бесчисленное количество скотины и продовольствия. Тогда в английском лагере добрую говядину можно было купить за 40 пенсов, свинину — за 18 пенсов, а баранину — за 12 пенсов. Хлеба же и вина там было великое изобилие. Благословен будь за это Господь!

Когда к Филиппу де Валуа пришла весть о том, что он потерял своих храбрейших рыцарей, что многие его люди убиты, а его скот и продовольствие захвачены и доставлены во вражеский лагерь, к королю Англии, он начал вздыхать и предаваться великой печали. Однако он так и не посмел дать битву нашему королю, но трусливо и малодушно сделал госпожу графиню Эно своей посланницей. Графиня предстала перед нашим молодым королем и его советниками и попросила их не проливать больше кровь христиан и не уничтожать их добро, дабы между двумя государями можно было заключить мир или перемирие на тех условиях, которые устроят обе стороны. В итоге сказанный Филипп де Валуа был вынужден пообещать, что отныне король Англии будет мирно владеть Гасконью, Нормандией, Анжу и всеми другими землями, которые некогда принадлежали его предкам и на которые он предъявлял свои права, чтобы до самого окончания перемирия не было больше убийств людей ни на море, ни на суше и никаких пожаров по обе стороны от границы, и чтобы купцы могли безопасно ездить в любых местах двух королевств до определенного дня, названного в договоре. Кроме того, было оговорено, что в ходе этого перемирия никакие города, крепости или замки не должны пополняться припасами и людьми, но их гарнизоны сохранят ту численность, которая есть в настоящее время и которая указана в тексте договора.

Дабы вышесказанные условия честно соблюдались, Филипп де Валуа дал клятву на Святых Мощах, что будет неукоснительно выполнять каждый пункт договора, заключенного между ним и нашим королем.

Когда это было сделано, все пленники знатных сеньоров и на той, и на другой стороне были отпущены до определенного дня, указанного в договоре, на том условии, что если мир между двумя королями удастся утвердить таким образом, как это более полно указано в тексте договора, то в этом случае вышесказанные пленники, отпущенные без выкупа и с той, и с другой стороны, будут освобождены уже навсегда. Если же стороны не смогут договориться, и не сумеют к определенному дню перейти от перемирия к твердому миру, то в этом случае каждый пленник и с той, и с