Читать книгу - "Собрание сочинений. Том II. Стихотворения, напечатанные в периодике и найденные в архивах; заметки, статьи - Павел Николаевич Шубин"

автоматчиков в звании младшего лейтенанта, которая в короткое время стала образцовой по полку, выполняла сложные штурмовые задачи. Был принят в ВКП(б). В ноябре 1944 г. в звании гвардии капитана переведён ответственным секретарём редакции фронтовой газеты «За Родину». Участвовал в боях за освобождение Орла, отважно сражался на Сандомирском плацдарме. Прошёл боевой путь от Москвы до Праги и Берлина, был дважды ранен, контужен. Награждён орденами Красной Звезды (1943, 1945), Отечественной войны II степени (1944) и боевыми медалями.

«На северной реке» («Туда, где перешёл откос…»)

«Где полк немецкий в мерзлый лёсс / Зарылся с головой…» Лёсс – осадочная горная порода, неслоистая, суглинисто-супесчаная, имеет светло-жёлтый или палевый цвет, сложена преимущественно пылеватыми зёрнами. Залегает в виде покрова от нескольких метров до 50–100 м – на водоразделах, склонах и древних террасах долин.

«Повел бойцов своих в штыки / Полковник Комаров». Вероятно, речь идёт о Петре Яковлевиче Комарове (1896–1942). В наградных документах на орден Красного Знамени коротко говорится о его подвиге: «Полковник Комаров был в дивизии с начала формирования и уделял много сил и энергии по сформированию и обучению 1098-го стрелкового полка, командиром которого являлся с первого дня организации полка. Тов. Комаров хорошо подготовил полк в боевом отношении. Пользовался любовью бойцов и командиров как хороший командир и товарищ. 14 января 1942 г., получив боевой приказ о прорыве укреплённой полосы противника на участке Бор – Арефино на р. Волхов (Волховский фронт), выдвинулся значительно вперёд для личной рекогносцировки участка и был сражён фашистской пулей».

«Память! Всей своей далью и ширью…»

Стихотворение солдата «Тротуара широкие плиты…» встречалось в черновиках как отдельное стихотворение под названиями «Разговор в темноту» и «Когда в землянке спят».

«Полянка» («Эта полянка совсем простая…»)

Встречается в нескольких черновиках. В одном дата «22.III.1942 г.» зачёркнута, в другом ставится другая дата: «22 декабря 1942 г.»

«Под гармонь» (частушки)

Полковник Ким Александрович Дёмин в своих мемуарах «На четырёх фронтах (Поэт Павел Николаевич Шубин на фронтах в Великую Отечественную войну 1941–1945 годов)» (1982) вспоминает, что к поэту были и претензии – насчёт частушек, однако тот претензий не принимал:

«Как-то раз один маститый ленинградский писатель (не буду называть его фамилию, он ушёл из жизни несколько лет назад), посетив редакцию “Фронтовой правды”, сказал в упрёк Шубину:

– Что это вы, Павел Николаевич, такой превосходный поэт, стали размениваться, разменивать свой талант на частушки?

Шубин с достоинством ответил:

– Так ведь частушки – это вид художественного творчества народа. Да и нужны они, очень нужны солдатам, я это знаю, слышал от солдат и вот выполняю их “социальный заказ”, и считаю это для себя делом чести.

Можно сказать, что Павел Николаевич был истинным гвардейцем пера, поэтом, чьё перо было по достоинству приравнено к солдатскому штыку. Он не щадил себя в бою и доблестно трудился, посвятив своё творчество солдатам Отечества».

«Жена приехала на фронт» («Гуляла стужа-именинница…»)

Встречается в записной книжке под названием «Листья» (РГАЛИ. Ф. 2162, оп. 1, ед. хр. 31). Но с небольшой правкой: строчки «Зимой просёлочною, русскою / Заполонённый городок» даются как «Тоской просёлочною, русскою / Заполонённый городок…». И датируется 26 февраля 1945 г.

В 1950-е годы, по свидетельству литературоведа Ромэна Гафановича Назирова (1934–2004), это стихотворение гуляло в самиздате, но в иной редакции:

Гуляла вьюга-именинница

По всем задворкам и дворам.

С утра полночная гостиница

Сдавалась хмурым вечерам.

Толкалась очередь у нужника,

Хрипели краны без воды,

Крысиный хвост из-за отдушника

Свисал с сознаньем правоты.

А всё ж я ни на что не сетую,

Благословляя в сотый раз

Окно, закрытое газетою,

Кровати ржавый тарантас.

А на кровати платье синее

Всю ледяную ночь цвело

Той необъятною Россиею,

В которой нам не повезло.

Просмотрев весь архив Павла Шубина и сравнив варианты публикации этого стихотворения в посмертных книгах избранных стихов, мы можем сказать, что не встретили данного варианта, упоминаемого Ромэном Назировым.

При этом надо сказать, что все перегибы, касающиеся литературы, Шубин очень тяжело переживал. Сохранились воспоминания его второй жены Галины Фёдоровны Аграновской, где даётся эпизод встречи с Анной Андреевной Ахматовой (1889–1966): в нём-то хорошо видны переживания поэта. Процитируем: «Павел подвёл меня к красивой немолодой женщине. Поцеловал ей руку, представил меня. Она скользнула по мне равнодушным взглядом, сказала несколько приветливых слов Павлу, и мы отошли. “Кто это, такая гордая?” – спросила я. “Она не гордая, она – Ахматова! Я читал тебе её стихи…” “Стихи замечательные, но уж больно гордая”, – упрямо подумала я. После постановления о журнале “Звезда” Шубин послал Анне Андреевне письмо, в котором написал такие слова: “… Пройдёт немного времени, и несчастная эта страна будет на коленях просить у Вас прощения…”. Ошибся он в убеждении “пройдет немного времени” на сорок с лишним лет! Во время космополитской кампании еще раз услышала я от него: “несчастная страна, несчастная страна!”…» (Подробнее см.: Аграновская Г. Ф. Сопричастность (Воспоминания о П. Шубине и Я. Смелякове) // Вопросы литературы. 1991. № 10.)

И ещё один показательный эпизод с той же Анной Ахматовой. Рассказывает Яков Александрович Хелемский (поэт, прозаик, переводчик; 1914–2003) (в книге «В поезде дальнего следования. Проза. Воспоминания. Заметки на полях» Галины Аграновской): «Познакомился я с Шубиным вот как: 46 год, стоим у окошка кассы Гослита за гонораром. Первым у кассы – широкоплечий, красивый молодец. Входит Ахматова. Красавец, оборачиваясь к очереди: “Господа! [Это в сорок шестом-то году!] Уступим первое место у кассы королеве!” И сам перешёл в хвост очереди. Из окошка: “Ахматова, распишитесь за переводы Квитко – 16 рублей 47 копеек”. Королева расписалась и ушла. Шубин тоже получил гонорар за переводы Квитко и Маркиша».

Какой вывод можно сделать? В самиздате такой вариант, конечно, мог ходить, но имел ли он непосредственное отношение к поэту – большой вопрос.

«Русский солдат» («За дом, за семью, за свои края…»)

Напечатано в газете «Фронтовая правда» (1943. 31 марта). Вся первая страница посвящена материалам о солдате Илье Шалунове под общей шапкой: «Илья Шалунов! Из рода в род имя твоё пронесёт народ».

Стихотворение Шубина закачивается строчкой «Всё, что сумел и смог…» Остальные строчки, видимо, были добавлены позже. Мы публикуем стихотворение по машинописи, найденной в РГАЛИ.

Приведём отрывок из одного из редакторских материалов «Фронтовой правды», чтобы было понятно, почему газета открывается рассказами, заметками и стихами об Илье Шалунове:

«Вот записка,