Читать книгу - "История карфагенян - Вернер Хусс"

священную рощу и поднялись на крышу храма. Гасдрубал, однако, тайно бежал, умоляя о спасении, к Сципиону. Сципион посадил его перед собой на землю и показал в таком положении перебежчикам. Некоторые из них, подойдя к краю крыши, сохраняли спокойствие и проклинали своего бывшего главнокомандующего. Затем они подожгли храм. Жена Гасдрубала со своими двумя сыновьями вышла из толпы перебежчиков и позвала мужа по имени. Когда он промолчал, она его прокляла. После этого она поблагодарила Сципиона за его более раннее и не принятое ими предложение и с попрёками и презрением попрощалась со своим мужем. Затем, убив обоих своих сыновей и бросив их в пламя, она сама под конец погибла в огне, «подражая царице, которая основала Карфаген» (Флор).

Когда Сципион увидел город, охваченный пламенем, он заплакал. На вопрос своего учителя Полибия, почему он плачет, он ответил, что думает о бренности счастья: может быть, придет день, когда и Рим испытает подобную судьбу. И он процитировал слова поэта:

Будет некогда день, и погибнет священная Троя, С нею погибнет Приам и народ копьеносца Приама[83].

После разрушения города Сципион разрешил его грабеж. Нельзя было грабить золото, серебро и священные дары. Затем по обычаю предков в честь Марса и Минервы были сожжены оружие, военные машины и поврежденные корабли.

Когда известие о победе пришло в Рим, сенат послал в Африку децемвиров, которые вместе со Сципионом должны были принять необходимые меры. Они приняли следующее постановление: Сципион должен разрушить то, что еще осталось от Карфагена; земля Карфагена никогда больше не должна быть населена; территория Бирсы и пригорода Мегары прокляты; города, оставшиеся верными карфагенянам, тоже должны быть разрушены; города, занимавшие проримскую позицию, будут вознаграждены землей; остальные жители страны будут обложены поголовным и поземельным налогом; карфагенская территория в будущем будет управляться римскими промагистратами.

Карфагенское государство прекратило свое существование.

30. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СТРОЙ

Античные авторы, занимавшиеся проблемами карфагенской конституции, оценивали ее в высшей степени положительно. Этот позитивный взгляд частично был связан с тем, что начиная с Платона многие теоретики государства приписали «смешанному государственному строю» прямо-таки каноническую ценность, а в Карфагене, по их мнению, развивалась именно такая форма политического устройства. Подобно Аристотелю, Катону и Цицерону, Полибий тоже видел в существовании царей, сената и народной массы характерную черту карфагенской конституции.

В науке порой оспаривается точка зрения, согласно которой под функционерами Карфагенского государства, называемыми античными авторами «царями», надо подразумевать вообще суфетов (sptm). Такие сомнения представляются неосновательными. След суфетата прослеживается вплоть до времени Ганнибала (410 г.), а может быть, даже Гамилькара (480 г.). Возможно, однако, что уже в VI в. суфеты стояли во главе Карфагенского государства. Во всяком случае, у нас нет никаких оснований предполагать, что во второй половине VI в. царь, правивший как монар определял судьбы Карфагенского государства. Наоборот! Когда внутриполитические противники Малха выступили против завоевателя собственного отеческого города, они обвинили его в том, что он стремится к созданию (монархического) царства; так, во всяком случае, сообщает Юстин. Другими словами: даже после того, как Малх достиг руководящего положения в Карфагене, он не создал монархию. Значит, в это время Карфагенское государство имело олигархическую структуру. Что касается периода до середины VI в., то всякий след карфагенского государственного устройства теряется в тумане. Существует некая вероятность в пользу предположения, что город после политического отделения от метрополии сначала управлялся монархически. Это предположение основывается на соображении, что восточно-финикийские политические структуры могли до некоторой степени служить образцом для карфагенян. Вопрос, в какой степени легенда о Дидоне может быть использована в этой связи, остается открытым.

У Диодора и Диогена Лаэртского Карфагенское царство в исторически постижимое время более точно характеризуется как «царство в соответствии с законом». И автор фиктивного письма Ганнибала к афинянам называет его «царем карфагенян, который… правит на основе закона граждан». Можно, следовательно, предположить, что в этих текстах отражено положение, что Карфагенское царство было не абсолютной, а конституционной монархией. Возможно, эта мысль тоже здесь выражена. Однако вероятно, что противопоставлением «царству, основанному на законе», является, по крайней мере у Диогена Лаэртского, не неограниченная власть, а «царство, основанное на праве крови». В этом пункте, по мнению Диогена Лаэртского, карфагенская монархия существенно отличается от спартанской и македонской монархий. В Карфагене доступ к царскому достоинству открывается не царским рождением, а личной деятельностью в рамках конституции, но эта деятельность невозможна без обладания значительным имуществом.

Наряду с понятием «царь» античные авторы используют для обозначения некоторых аспектов карфагенского суфетата также такие понятия, как консул, претор и медике тутикус.

Само по себе описание суфетата терминами греческого, римского или оскского государственного права не дает возможность определить его сущность. Однако наряду с этим описанием имеются отдельные заметки античных авторов, которые все же позволяют уловить по крайней мере некоторые черты суфетата.

То, что суфетат, по крайней мере в исторически ощутимое время, был ежегодным, следует из сообщения Непота, если, конечно, это сообщение считать достоверным. Оно подтверждается также замечанием Зонары. Наконец, в пользу этого сообщения говорят относительно многочисленные эпиграфические документы, в которых st (= год) датируется по суфетам.

Определение числа суфетов, ежегодно занимавших эту должность, вызывает трудности. Существование хотя бы периодически одновременно двойного суфетата можно, очевидно, установить по тем сообщениям, в которых суфеты стоят на одной ступени со спартанскими царями и римскими консулами. Это ясно выражено Непотом. Подтверждается предположение и карфагенскими документами, в которых даты даются по двум суфетам. Но кажется, что двойное число не сохранялось от начала и до конца суфетата. Порой четыре суфета определяли судьбу Карфагенского государства.

О полномочиях суфетов мы информированы только частично. Из того факта, что должность суфета показана как царский пост, можно сделать лишь неопределенный вывод о властных полномочиях носителей этой должности. Очевидно, они в качестве «высшей власти» (Ливий) представляли государственные интересы вовне. Они, очевидно, имели очень значительные полномочия при переговорах с другими государствами; в противном случае обозначение их как «царей» было бы непонятно. В какой степени они подчинялись государственным контролерам, сказать на основании «царского» титула невозможно. Уже на основании одного только названия špt или медике тутикус можно предположить, что в круг их обязанностей входило судопроизводство. Действительно, Ливий в рассказе о событиях 193 г. среди прочего сообщает: «…суфеты лишились возможности осуществлять право». Далее, суфеты имели право созывать сенат, руководить сенатскими обсуждениями, вносить в сенат различные предложения. В законодательной сфере суфеты также играли значительную роль. Так, Ливий говорит, что Ганнибал в год своего суфетата «как только увидел, что его речи вызывают отклик, тотчас провел в народном