Читать книгу - "Mondhexe - inverse101"

— Но вы не замешкались, — отрезала она. — Вопрос не в реакции. Вопрос в превентивных мерах.

Она обвела рукой поле, пропитанное остатками магии дементоров. Трава под ногами пожухла, потеряла цвет. Воздух всё еще пах гнилью.

— Вам не кажется, что охрана опаснее преступника? — спросила она прямо. — Мы поставили волков стеречь овец. И удивились, когда волки проголодались. Это не стратегия, директор. Это преступная халатность.

Дамблдор вздохнул. Глубоко, тяжело.

— Вы правы, — признал он. — Абсолютно правы. Я говорил это Фаджу с самого начала. Приглашать дементоров в школу — это безумие.

— Тогда почему они здесь? — надавила Рин. — Вы — Альбус Дамблдор. Верховный Чародей Визенгамота. Ваше слово — закон в этом замке.

— Политика, Рин, — горько усмехнулся он. — Искусство возможного. Мои руки связаны. Министерством, общественным мнением, страхом… Фадж боится Блэка больше, чем дементоров. Он считает, что только они способны поймать его. Если бы я отказался, они бы обвинили меня в пособничестве преступнику или в том, что я подвергаю детей опасности. И тогда они прислали бы сюда своих авроров, своих инспекторов… и, возможно, взяли бы школу под прямой контроль.

— А сейчас школа под контролем монстров, — заметила Рин. — И результат мы видим. Поттер едва не погиб. Сотни детей получили психологическую травму. А Блэк… Блэка здесь даже не было.

Она пнула комок грязи.

— Вы играете в шахматы, директор. Но вы позволяете противнику менять правила прямо во время партии. Дементоры — это не фигуры. Это стихия. Ими нельзя управлять указами.

— Я знаю, — Дамблдор посмотрел в сторону замка, куда унесли Гарри. — Я знаю. И сегодня я получил аргумент, который Фадж не сможет игнорировать. Нападение на студента во время матча… Это переходит все границы. Я добьюсь того, чтобы их убрали.

— Надеюсь, — холодно сказала Рин. — Потому что в следующий раз я не буду ждать вашего Патронуса. Я начну их уничтожать. И мне плевать, сколько стоят эти «ценные сотрудники» Министерству.

Дамблдор посмотрел на неё внимательно.

— Я знаю, что вы на это способны, Рин. И, признаться честно… часть меня была бы этому только рада. Но пока… нам нужно закончить этот фарс.

Он кивнул в сторону другого конца поля.

Там, в грязи, стоял Седрик Диггори.

Капитан Хаффлпаффа держал в руке маленький золотой мячик. Снитч.

Он поймал его. Технически, он выиграл матч. Сто пятьдесят очков. Победа.

Но он не выглядел победителем.

Седрик стоял, опустив плечи. Его лицо было бледным, волосы мокрыми от дождя. Он смотрел на снитч в своей руке с выражением глубокого отвращения, словно держал ядовитого паука.

Вокруг него стояли игроки его команды. Никто не праздновал. Никто не кричал от радости. Гриффиндорцы, приземлившиеся неподалеку, вообще выглядели так, словно только что вернулись с похорон.

Оливер Вуд, капитан Гриффиндора, сидел на земле, обхватив голову руками. Он даже не смотрел на счет. Для него, фанатика квиддича, проигрыш всегда был трагедией, но сегодня проигрыш был окрашен в цвета настоящего кошмара.

Мадам Хуч, судья матча, подошла к Диггори. Она что-то сказала ему, указывая на снитч. Седрик покачал головой, пытаясь отдать мяч ей, но она отказалась. Правила есть правила. Снитч пойман — игра окончена.

— Формальная победа, — констатировала Рин. — Пустая. Бессмысленная. Как и всё, что делает ваше Министерство.

— Седрик — честный юноша, — тихо сказал Дамблдор. — Он предлагал переигровку. Он не хотел такой победы. Но правила спорта, увы, столь же ригидны, как и законы магии. Результат зафиксирован.

Студенты начали расходиться. Молча. Обычно после матча победители устраивают шумные вечеринки в гостиных, запускают фейерверки и поют песни. Сегодня была тишина.

Люди спускались с трибун, оглядываясь на небо, словно ожидая, что тьма вернется. Они были напуганы. Иллюзия безопасности Хогвартса, которую так тщательно выстраивал Дамблдор, дала трещину.

Дементоры вошли в периметр. Зло проникло внутрь.

— Это урок, — сказала Рин. — Жестокий, но полезный. Они должны понимать, что их может ждать за стенами замка.

— Возможно, вы правы, — согласился Дамблдор. — Но мне бы хотелось, чтобы они оставались детьми еще немного дольше.

Она развернулась, собираясь уходить.

— Рин, — окликнул её Дамблдор.

Она остановилась.

— Спасибо, — сказал он.

— За что? Я ничего не сделала. Вы сделали всю работу.

— За то, что вы были готовы. За то, что вы не растерялись. И за то, что вы говорите мне правду, какой бы неприятной она ни была. Мне часто не хватает такого… трезвого взгляда.

Рин хмыкнула.

Она пошла прочь, оставляя Дамблдора одного посреди пустого поля.

Её сапоги вязли в грязи, но она шла прямо, не сгибаясь. Укрепление делало свое дело.

По дороге она видела студентов. Они шли группами, прижимаясь друг к другу. Слизеринцы, обычно высокомерные, сейчас выглядели притихшими. Гриффиндорцы были подавлены.

Рин видела Малфоя. Он не смеялся. Он был бледен. Дементоры не разбирают чистоту крови. Страх перед ними одинаков для всех.

«Сегодня они поняли», — думала Рин. — «Они поняли, что магия — это не только палочки и конфеты. Магия — это еще и холод, от которого останавливается сердце».

Это было хорошо.

* * *

Больничное крыло Хогвартса встретило Рин стерильной тишиной и специфическим запахом, который невозможно было спутать ни с чем иным. Это был сомнительный коктейль из настойки бадьяна и заживляющих мазей.

Рин прошла мимо рядов пустых кроватей, застеленных белоснежным бельем. Её шаги, обычно громкие и уверенные, сейчас звучали приглушенно из-за наложенного заклинания.

В дальнем конце зала, отгороженный ширмами, находился единственный пациент.

Гарри Поттер.

Он не спал. Мальчик сидел на кровати, ссутулившись, его плечи были опущены под невидимым грузом. В руках, лежащих на коленях, он держал нечто, напоминающее кучу хвороста.

Это были останки метлы.

Рин остановилась у края ширмы, оценивая картину.

Гарри смотрел на обломки с таким выражением лица, словно держал на руках мертвого питомца. В его взгляде была пустота. Не та холодная пустота, которую Рин культивировала в себе для ментальной защиты, а пустота выгоревшего поля. Дементоры не просто испугали его; они выпили из него волю к сопротивлению.

Рин шагнула в освещенный круг.

Поттер даже не поднял головы. Его сенсорное восприятие было притуплено до критического уровня. Если бы она была убийцей, он был бы мертв уже трижды.

Взгляд Рин упал на прикроватный столик. Там, среди флаконов с зельями и горы сладостей (подарки от сочувствующих, очевидно), стоял поднос с чайным сервизом. Фарфор был тонким, дорогим, с цветочным узором — явно из личных запасов мадам Помфри. Из носика чайника всё еще вился легкий парок.

— А это к месту, — отметила Рин.

Она чувствовала жажду. День был долгим, холодным. Восстановление водного баланса было