Читать книгу - "Mondhexe - inverse101"

своей анимагической форме, не мог ей противостоять.

Он закашлялся. Звук был влажным, булькающим.

— Я… спалился, — прохрипел он. Голос Сириуса был похож на скрежет ржавого железа — голосовые связки, отвыкшие от человеческой речи, повиновались с трудом. — Всё. Конец.

Он расслабился, обмяк на снегу. Бороться больше не было смысла. Его нашли.

— Мне крышка, — прошептал он, глядя в серое небо. — Добивай. Давай. Или отдай меня дементорам. Мне уже всё равно.

Рин посмотрела на него с нескрываемой брезгливостью.

Это было жалкое зрелище. Мужчина, который должен был быть в расцвете сил, превратился в развалину. Его дух был сломлен. Его тело было истощено.

«И это — правая рука Волдеморта?» — подумала она. — «Человек, который внушал ужас всей Британии? Если это "элита" местных темных магов, то у меня плохие новости для этого мира».

— Было бы что добивать, — холодно заметила она, наведя палочку на его лицо. — Ты выглядишь так, словно уже умер пару лет назад, просто забыл лечь в гроб.

Она отряхнула перчатку, которой хватала пса, от грязи и снега.

— Встать можешь? — спросила она.

Блэк попытался приподняться на локтях, но руки его не держали. Он снова упал.

— Понятно. Ресурс организма исчерпан. Дефицит калорий, переохлаждение, магическое истощение после принудительной трансфигурации.

Рин сделала шаг назад, чтобы держать в поле зрения и Блэка, и замершего Поттера.

— Итак, мистер Блэк, — начала она допрос. — У нас есть ситуация. Ты — беглый преступник. Ты находишься на территории школы. Ты прятался в форме собаки.

Она наклонила голову.

— Зачем ты здесь? Убить Поттера? Выполнить приказ своего хозяина? Или ты просто сошел с ума и решил, что Хогсмид — лучшее место для зимних каникул?

При упоминании Поттера лицо Блэка дернулось. Странная гримаса исказила его черты. Это было похоже на улыбку.

Внезапно он засмеялся.

Это был жуткий, лающий звук. Смех, в котором не было веселья. Смех человека, который стоит на краю бездны и смотрит вниз.

— Ха… ха-ха… Убить Гарри? — прохрипел он. — Убить… Гарри…

Он перевернулся на спину, глядя на мальчика, который всё ещё стоял с палочкой в руке.

— Я хотел… увидеть его, — прошептал Блэк. — Хотел увидеть крестника… Джеймс… он так похож на Джеймса…

Гарри вздрогнул. Упоминание имени отца из уст убийцы было ударом под дых.

— Не смей произносить его имя! — выкрикнул он. — Ты предал его!

— Я… не предавал, — выдохнул Сириус. Из его глаз потекли слезы, оставляя грязные дорожки на щеках. — Я виноват… но я не предавал.

Рин нахмурилась.

— Объяснись, — потребовала она. — И быстро. Мое терпение стоит дорого, а твое время истекает.

Сириус попытался сфокусировать на ней взгляд.

— Крыса… — прошептал он. — Всё дело в крысе.

— В крысе? — переспросила Рин.

— Питер… — прохрипел Блэк, и в его голосе появилась ненависть, такая густая и черная, что её можно было резать ножом. — Питер Петтигрю. Он жив.

Гарри опустил палочку. Шок был сильнее гнева.

— Петтигрю мертв! — крикнул он. — Ты убил его! Ты оставил от него только палец! Я читал старые газеты!

— Он отрезал его сам! — взревел Блэк, внезапно обретая силы. Он приподнялся, опираясь на дрожащие руки. — Трус! Предатель! Крыса! Он сдал Лили и Джеймса! Он был Хранителем Тайны! Не я! Я уговорил их… я уговорил их сменить меня на него! Я думал, это будет блеф… я думал, никто не заподозрит его…

Он ударил кулаком по снегу.

— Я убил их этим решением! Я виноват! Но предал их он! И он жив! Он здесь! В Хогвартсе! Я видел его… в газете… на плече у этого рыжего мальчика… у него нет пальца…

Блэк задыхался. Его речь была сбивчивой, бессвязной, но в ней была логика безумца, который увидел истину.

— Я хотел порвать его, — прорычал он, и его зубы клацнули, напоминая о звериной сущности. — Я хотел разорвать его горло. За Джеймса. За Лили. За то, что он сделал…

Рин слушала, и её мозг работал как компьютер, обрабатывая данные.

Анимагия. Крыса Уизли. Странная аура. Отсутствие пальца. История о взрыве, где от человека остался только палец (физически невозможно при обычном взрыве, тело должно было оставить фрагменты, а не испариться выборочно). Побег Блэка после того, как он увидел газету (Рин видела тот выпуск: семья Уизли в Египте, крыса на плече Рона).

Всё сходилось.

Но слова — это просто колебания воздуха. Сумасшедший может придумать любую историю, чтобы оправдать себя. Ей нужны были доказательства. Факты.

— Довольно, — прервала она поток его самобичевания.

Рин подошла к Блэку вплотную.

— Ты говоришь убедительно. Для сумасшедшего. Но я не верю словам. Я верю данным.

— Legilimens.

Это было не школьное заклинание. Это было грубое, прямое вторжение. Техника, адаптированная ею на основе местных книг в запретной секции, но усиленная её собственным методом.

Рин не стала спрашивать разрешения. Она просто наклонилась, схватила Блэка за подбородок и заставила его посмотреть ей в глаза.

Контакт.

Разум Сириуса Блэка был открытой книгой. Книгой, которую уронили в грязь, порвали на части, а потом попытались склеить скотчем.

У него не было ментальных щитов. Двенадцать лет в Азкабане, под воздействием дементоров, разрушили все барьеры, которые он мог иметь. Его сознание было оголенным нервом.

Рин вошла в его память, как в разбомбленный город.

Образы. Яркие, болезненные вспышки.

Смех Джеймса Поттера. Лили. Маленький Гарри.

Потом — тьма. Разрушенный дом. Тела.

Крик: «Сириус, как ты мог?!» (Это был Хагрид?).

Погоня. Маленький, толстый человечек с водянистыми глазами. Питер Петтигрю.

Улица магглов. Питер кричит на всю улицу о предательстве.

Взрыв. Питер отрезает себе палец ножом. Превращается в крысу. Исчезает в канализации.

Смех. Истерический смех Сириуса, осознавшего, как его провели.

Камера. Холод. Дементоры. «Я невиновен… я невиновен…» Это мысль, которая не давала ему сойти с ума окончательно. Это не была счастливая мысль, поэтому дементоры не могли её высосать. Это была одержимость.

Газета. Фотография семьи Уизли. Крыса без пальца. Знакомая крыса.

Рин просматривала эти воспоминания с клинической отстраненностью. Она не испытывала жалости. Она проверяла факты.

Искажения? Нет.

Ложные воспоминания? Нет, структура слишком хаотичная, слишком болезненная, чтобы быть подделкой. Придуманная ложь всегда выглядит логичнее правды. Здесь же был хаос реальности.

Эмоциональный фон? Искреннее горе. Искренняя ярость. Он не лгал. В своей субъективной реальности он говорил чистую правду. И эта реальность идеально стыковалась с теми аномалиями, которые Рин заметила сама.

Она резко разорвала контакт, отпустив подбородок Блэка. Голова мужчины упала на грудь. Он тяжело дышал, его трясло.

Рин выпрямилась. Она чувствовала легкую тошноту — погружение в разум безумца всегда оставляет неприятный осадок.

— Анализ завершен, — произнесла она.

Гарри