Читать книгу - "Новая Переменная - Канира"

В пустом свете, освещённом белым, я ему сказал:

— Стой, Фугаку, дай мне показать, просто показать, и всё. Пожалуйста. Ты всё поймёшь. Гендзюцу — вынужденная мера, я не уверен, что нас не слушают. А тема важная, для клана и Конохи в том числе.

Фугаку был хорошим человеком и главой. Истинным патриотом деревни. Не знаю, сейчас он глава или нет, но, когда дело касалось клана и Конохи, любой шиноби должен был сделать всё, чтобы клан и селение процветали, даже если нужно было послушать подозрительного Учиху-полукровку. А иллюзия давала нам приватность, я уверен, что меня пасут АНБУ или кто-нибудь ещё.

Как убедить такого человека в том, что я не враг и не желаю зла Конохе и клану? Показать правду и даже больше.

— Чтобы ты понял меня, Фугаку Учиха, моя история началась незадолго до рождения Мадары…

* * *

**Взгляд со стороны**

Пока Оками Узумаки убеждал Фугаку Учиху, что тот не враг, недалеко, в офисе Хокаге, проходил разговор важных лиц Деревни, Скрытой в Листве.

— Что ты думаешь? — В самом расцвете сил, ещё не старый Третий Хокаге Хирузен Сарутоби, куря свою трубку, спросил в тьму, что сгустилась в углу, о ситуации со странным Учихой, которого привёл в селение подающий надежды Минато Намикадзе.

— Он неизвестная личность. Угроза. Отдай его мне, и отчёт будет у тебя уже к следующему утру. Его фамилия… слишком необычна, ещё и Учиха. Опасное сочетание… Этот мальчишка Минато поступил импульсивно, но даже так из этого можно извлечь выгоду. Оказаться в Роуране, когда ты в это же время посылаешь туда миссию, слишком подозрительно…

Рубленые фразы и низкий голос раздались из тьмы.

— Мальчишка Учиха не позволит. Он только стал во главе клана, и, если он позволит забрать Учиху, хоть и полукровку, то потеряет лицо. Сам должен понимать, чем это грозит. Насчёт подозрительности согласен, всё выглядит странно. Но ситуация на границах накаляется, и я не хочу накалять её внутри деревни. Насчёт же его фамилии… ещё ничего не доказано. Ирьёнин взял его кровь, проверим, кто он на самом деле. Если будет надобность, мы его заберём, Учихи ничего не смогут сделать, они слабы и не им защищать бастарда… Сейчас же меня волнует другое. Камень задвигался, как и Молния. Оставим это мальчишкам, пусть разбираются, но наблюдателей не снимай. Мы не знаем, кто этот парень и чем это грозит для Деревни. Отправь своих людей. Также мне нужны отчёты вокруг Камня, я что-то упускаю…

— Хорошо, Хирузен. Я всё сделаю, откланяюсь, ещё предстоит множество дел.

— Данзо. — Кивнув головой на исчезнувшего в тенях своего друга, тот испытал тревожное чувство. Хирузен не понимал причин, но странного Учиху уже вычеркнул из головы. Были и более важные дела. Третья Мировая война шиноби была близка, как никогда прежде.

* * *

**В другом месте и в другом мире**

Ашина, слушая свою внучку, которая уже который день не слезает с главы клана, буквально повиснув на нём, как банный лист, испытал горечь от того, что ему попался такой проблемный зять и такая влюбчивая внучка. Все уши разодрала криками о поисках. Уже шла третья неделя, как Оками Узумаки ушёл на простое задание по разведке и выяснению обстоятельств в городе, где на поверхности шли Драконьи Вены, и пропал. Отправившиеся после Оками разведчики клана нашли лишь пустой город. Даже печати, что запечатывали вены, были повреждены, и разведка лишь разводила руками. Следы вели в башню, но дальше была пустота. Вокруг города была зона отчуждения по непонятным причинам, город был невидим для жителей пустыни, и лишь разведчики Узумаки заметили странные печати, которые делали город таким. Работа явно была высокого уровня. Также это было похоже на гендзюцу, которое держалось непонятно как. Всех из города нашли в километрах от поселения. Живы и без памяти о случившемся. Они спали, и это тревожило старого Узумаки, который впервые видел такое. Слишком сильное гендзюцу, работающее на площадь, и фуин-печати, которых он видел впервые. А Ашина повидал многое…

Одно было известно точно. Меч, высшая техника Сецуны, был использован, и враг, на которого пришлось использовать её, был необычен. Но никаких трупов или следов крови нет. Словно Оками Узумаки, владелец Шарингана, о котором уже слагают легенды за его силу, попал под гендзюцу…

* * *

**Первое примечание от автора**

Привет-привет! Дорогие читатели, благодарю за ваши комментарии и реакции. За ваши лайки и подписки. Хочу выразить благодарность за всё, что вы делаете! Приятно удивлён вашим реакциям и хочу сказать, что все ваши предположения имеют место быть, но лучше просто читать и не расстраиваться от несбывшихся прогнозов.

Ради чего это примечание? Выразить благодарность и сказать, что у меня сегодня день рождения! Еху-у! Поздравляем интересного автора и всё такое, напишите, что хотите. У кого есть желание, могут поддержать меня своей лишней монеткой, которую не жалко.

Кошелёк ЮMoney — 4100117396856435

Карта — 5599002056543707

Не призываю к действиям, по желанию.

Прода выходит и будет выходить. Главное — читайте)

Глава 28

— Ты умерла, как я знаю. Убита собственным дядей. Как тогда получается, что ты оказалась у меня в голове?

— Это долго объяснять, сын…

— А ты попробуй, ведь либо так, либо я точно попытаюсь вывести тебя из себя, мама.

— Ха-х. Ладно. Слушай внимательно, моя способность Мангекьё левого глаза называлась Пляж Воспоминаний…

* * *

Что первым делом показать Фугаку, который на слова бы мне не поверил? Секреты клана Учих, которые я не знал? События будущего, в которые трудно поверить? Отлично зная все особенности гендзюцу, Учихе нужно было показать то, что никто посторонний, не из клана, никогда бы не узнал. Секреты, такие как Изанами и Изанаги, были хорошим вариантом, но я не был уверен, знал ли об этих секретах клана сам Фугаку. Так что, не рискуя дать в руки потенциального противника информацию, которая стоила очень дорого, я просто показал ему свою мать Никушиму и её дядю. Сусаноо и техники Мангекьё — не та вещь, которую можно было бы придумать, не зная толком о глазах клана Учих. После Мадары, как я знал, не было тех Учих, которые смогли пробудить эти глаза, кроме, наверное, вот этого индивидуума. Когда же я показал ему те воспоминания после нескольких десятков минут рассказа о жизни до встречи с матерью,