Читать книгу - "Ош. Жатва. Том 1 - Артём Александрович Мичурин"

Вервольф, значит? — усмехнулся я для виду, хоть и не слишком сомневался в правдивости услышанного, но чуял, к чему идёт дело, и планировал хорошенько набить цену.

— Ну-ну, — скривился трактирщик в саркастической гримасе. — Небось, думаешь, что горные дикари нафантазировали себе невесть чего, а по лесам всего лишь дикий зверь бродит. Бьяр там, или крупный варг. Верно?

— Не стану лукавить, были такие мыслишки.

— Его видели, — зловеще прошипел Олаф, подавшись вперёд. — Есть три живых свидетеля, и каждый говорит одно и то же — огромная тварь под три метра ростом, когда стоит на задних лапах. Морда, как у варга, но чуть короче. Поджарая, совсем не как бьяр. И покрыта серо-бурой шерстью. Вервольф, как он есть! Но видели и кое-что необычное, — сделал Олаф интригующую паузу. — Металлический блеск под той шерстью. Не везде, местами. Это странно, да, но факта наличия вервольфа в наших лесах не отменяет.

— Так что же вы не соберётесь всей деревней, да не устроите облаву?

— Вот и я о том же! — воспрянул духом Олаф. — Уж сколько про то толкую! Да всё без проку. Уже и к ярлу ходил — впустую. Народ весь ужасом скован. Никто за ворота и шагу ступить не готов. Но!

— Погоди. Перед этим нужно выпить.

— И то верно, — согласился Олаф и наполнил стаканы, после чего продолжил: — За решительность! Скол!

— Скол, — ответили мы с разной степенью решительности и опустошили тару.

— Так вот, — продолжил Олаф, занюхав рукавом, — если вы согласитесь встать во главе облавы, глядишь, и остальные за вами подтянутся.

— И ради чего нам это? — осведомился я.

— Золотом или душами? — без лишних предисловий расставил точки над «И» Олаф.

— Очищенными.

— Пять.

— Хм… — облокотился я о стол и повертел головой в поисках клиентов. — Поправь, если ошибаюсь, но, кажется, из-за этого вервольфа твои дела совсем не идут в гору. Пять душ? Дружище, за такой гонорар я могу разве что помочь с уборкой. Кстати, она не помешает. Ну, а если хочешь реального содействия — придётся раскошелится на двадцать. Чистых.

— Десять.

О, как же я люблю людей дела. Никакой лишней рефлексии, никакого притворства. Как только речь заходит о цене, все маски тут же оказываются сброшены.

— Восемнадцать.

— Двенадцать.

— Пятнадцать — красная цена. Уверен, в случае успеха, ты с ярла на покрытие всех расходов стребуешь.

— По рукам!

Мы с Олафом пожали друг другу пятерни и перешли к более содержательной части сотрудничества:

— Считаю, это нужно отметить.

— А то как же! — довольно щерясь, разлил тот на четверых.

— И закусить бы не помешало.

— Только холодное, уж не обессудьте.

— Тащи.

Остаток вечера мы провели, запивая самогоном вяленое мясо и квашеную капусту с чёрствым хлебом. Камин приятно потрескивал дровами, пока за окном выл ледяной ветер.

— А скажи-ка, любезный Олаф, — наконец, почуял я разливающееся по телу приятное тепло, — отчего тот вервольф предпочитает нападать на баб? С чего бы ему осторожничать, при его-то габаритах?

— Кто ж знает? Может быть, ему мясо понежнее нравится.

— М-м… Так бабы ещё и молодыми были? Вервольф гурман?

— Молодыми, да, — ответил трактирщик тоном, будто сам впервые об этом задумался. — Совпадение. Сперва он сразу пятерых убил, прямо за стеной. Девки за хворостом пошли, да так и… Понравилось, наверное, вот и продолжил.

— А мужики при каких обстоятельствах гибли? Одни, или с бабами за компанию?

Олаф осушил очередной стакан и взял паузу на размышление:

— За компанию. Ах ты ж…

— А что до душ? Находили их?

— Души-то? Находили, да не все.

— Дай угадаю — только мужские.

Олаф, сопя, покрутил пустой стакан, будто собрался ввинтить его в столешницу:

— Чудно это всё. Дюже чудно.

— Дохлые бабы не облюбованы были, случаем?

— Да что ты?! Нет! Обглоданы только. Больше всего груди, живот и бёдра. Но это дело понятное — зверь в первую очередь жир съедает.

— Тел где-нибудь на леднике не завалялось?

— Мы, по-твоему, варвары какие-то?! Сожгли в тот же день, как нашли.

— А обглоданы были чьими зубами?

— Что за вопросы? — поморщился Олаф. — Звериными, разумеется.

— Сам видел?

— Да все видели. Там куски целые были выдраны, борозды на костях. Ты к чему клонишь?

— Тебе ведь доводилось поглощать душу? Не понаслышке знаешь, какой после этого аппетит разыгрывается?

Трактирщик нахмурился и многозначительно промолчал, а я продолжил:

— Ваш вервольф забрал души убитых им девок. Сомневаюсь, что положил трофеи в карман. Он поглотил их, а уж потом принялся жрать. Он охотится не ради пропитания, а ради душ, и именно женских.

— Зачем это ему? — спросил Олаф так, будто в самом деле ожидал услышать от меня откровение.

— Мне почём знать?

— Может, не дают в человечьем-то обличье, вот и озлобился? — безо всякой иронии выдвинул трактирщик гипотезу.

— Тогда бы он их не только в пищу употребил.

— И то верно. Выходит, не так уж он и похож на вервольфа-то? Жрёт зубами звериными, а соображает мозгами человечьими. Больно разборчив для одержимого.

— Так или иначе, а мы его возьмём, — обвёл я испытующим взглядом моих верных соратников.

— Можешь подбирать на стене место для трофея, — небрежно обронил Глют, водя пальцем по кромке стакана.

— Дело решённое, — не остался в стороне Волдо.

— Это как раз то, что я и хотел услышать! — расцвёл Олаф. — Так, значит, собираю народ на облаву?!

— Народ не нужен, — помотал я головой.

— Как не нужен?

— Лишняя суета. Ты нам лучше девку посочнее найди.

— На ночь, или?.. — помрачнел Олаф.

— На приманку, дружище, на приманку.

— Святые духи! Да где же я?..

— Ты хочешь избавить деревню от напасти, или нет?

— Как никто другой!

— Так включи фантазию. Зверь клюёт на молодых девок, и умён не в пример варгам. Его флажками не обложишь. Нужен живец. Статный такой, грудастый, крутобёдрый, кровь с молоком! Разумеешь? Или хочешь, чтобы вся деревня за твой счёт бестолку по лесу шароёбилась?

— Нет… Нет, этого я точно не хочу.

— Так найди нам её. Одну единственную, но такую, мимо которой