Читать книгу - "Ош. Жатва. Том 1 - Артём Александрович Мичурин"

голову мешок. Ведь всем известно, что пиромант не сожжёт то, чего не видит. Да вот только мешок-то я видел очень хорошо, а он отлично горит. Не знаю, от страха или от отчаяния, но во мне пробудились силы, о которых я и не подозревал. Я сжёг всех, кто там был, а заодно и половину деревни. А потом, сломя голову, бросился в лес. Даже души не стал брать. Через сутки вышел к людям и отрубился на ближайшем пороге.

— Так тебя выходили сердобольные крестьяне? Небось, и красивую легенду они же сочинили.

— Именно. Не без моей помощи, конечно, но…

— Был запрос от населения.

Глют усмехнулся и шутливо погрозил мне пальцем: — Ты, друг мой, на удивление точно подбираешь формулировки. Обычно такие люди не в пример умнее остальных. Есть лишь одно «но» — самые умные это тщательно скрывают.

Глава 44

Знакомство пироманта с нашим неразлучным дуэтом прошло чуть лучше, чем я опасался, но несколько хуже, чем я надеялся. Поначалу они просто молча глядели друг на друга, что меня вполне устраивало. Но потом Глют, прикинув хер к носу, глубокомысленно изрёк: «Эта дохлая мразь верхом на вонючем демоне создаст нам проблемы». И — кто бы мог подумать — так и вышло. Хельга зашипела и силой безграничной ненависти ко всему, что не является Красавчиком, швырнула сквернослова наземь. Тот, грохнувшись, проехал на жопе метра два и, ещё не успев подняться на ноги, сотворил пламя вокруг своих шаловливых ручонок.

— Хватит! — скомандовал я.

Но новые знакомые решили как следует узнать друг друга, вплоть до ливера и пепла. Перед Глютом из воздуха материализовался огненный шар, а Хельга, поднимая облако пыли вокруг, явно готовилась к кавалерийской атаке, и Красавчик был только за.

Пришлось пойти на крайние меры и замедлить кровоток в разгорячённых организмах. Красавчик и Глют будто вмиг осушили по бутылке шнапса. Их глаза тут же выпустили противника из фокуса, а ноги обмякли и подогнулись. Раздосадованная таким поворотом событий Хельга визжала и неистово трясла своего павшего скакуна за складки шкуры, но всё было бестолку. Боевой задор уже покинул кровонаполненных бузотёров.

— Кто это сделал? — растирая онемевшее лицо, сел на землю Глют. — Ты? — кивнул он на Волдо, отчего тот попятился, отрицательно тряся башкой.

— Не он, — взял я вину на себя.

— Вот, значит, как. Стало быть, наш командир горазд не только мечом махать. Хех, а ты полон сюрпризов. Я чуть в обморок не грохнулся. Что это было?

— Магия крови. На пробу за счёт заведения.

— Низшая магия такой силы? Впечатляет. Можешь и убить?

Этот вопрос весьма неожиданно для меня пробудил чувство непреодолимого возмущения у моего верного оруженосца:

— Должно быть, сидя в Хайме, ты не слыхал последних новостей из Швацвальда. Кол перебил весь гарнизон и захватил столицу графства, убив Бертольда Длинноногого. Так что, будь добр, прояви уважение к своему командиру и воздержись от ослушания.

О, как же приятно засвидетельствовать признание собственных заслуг.

— Гарнизон? — без наигрыша округлил Глют глаза. — Это не меньше двух сотен. Как?

— Не твоя забота, — решил я закрепить достигнутый эффект. — Тебе следует помнить лишь одно — мои приказы не стоит игнорировать. Это понятно?

— Целиком и полностью.

— Даже не представляешь, насколько радостно это слышать. Ты мне нравишься, правда. Но если твои желания пойдут вразрез с моими… Всё произойдёт быстро. Настолько, что ты успеешь лишь пожалеть о принятом ошибочном решении.

— Я понял. Мои амбиции не выше желания жить.

— Погоди… Твои что?

— Возможно, мне стоило использовать другое…

— Давай-ка расставим точки над «и», — подошёл я к пироманту вплотную. — Амбиции здесь могут быть только у меня. Огромные, просто до отвращения раздутые, как яйца быка осеменителя после месячного воздержания, неприлично выходящие за рамки разумного амбиции. Они все мои. А твоё дело — лелеять их, будто собственное дитя, оставшееся единственным напоминанием о вселенской и обосраться как трагически погибшей любви. Взгляни на мои руки, — протянул я в его сторону обращённые к небу ладони. — Видишь, как они дрожат?

— Нет, — отступил на шаг Глют.

— Верно. А я ведь сейчас чертовски взволнован. Я буквально вне себя от твоей выходки. Обычно так взволновавшие меня люди остаются лежать там, где стояли. Но в твоём случае я сделал исключение. Я крайне редко делаю исключения. Но для тебя сделал.

Глют пошатнулся и утёр пошедшую носом кровь:

— Я… Я ценю это.

— Неужели?

Едва отросшие ногти на правой руке пироманта почернели и закровоточили.

— Да. Я сглупил и погорячился. Мне не стоило… Не стоило начинать знакомство с грубости, — Глют сделал жест в сторону Хельги с Красавчиком и отвесил короткий поклон. — Приношу свои извинения.

— Принимаете? — поинтересовался я мнением оскорблённой стороны.

Красавчик буркнул что-то напоминающее «да», а Хельга лишь зашипела с чуть меньшей ненавистью.

— Вот и отлично! — хлопнул я по плечу Глюта, отчего тот вздрогнул. — Дружная сплочённая семья! Разве может быть что-то лучше? Я очень рад, что вы поладили. Правда. Для меня это важно. Ну а теперь, раз все разногласия благополучно улажены, давайте подкрепимся и продолжим путь к нашей общей великой цели.

Великая цель, а точнее одна из её составляющих, лежала на севере, за хребтом Накнфельдестирас — это была невысокая, но труднопроходимая горная гряда, густо поросшая вековыми хвойными лесами, изрезанная ущельями и, по слухам, населённая не самими радушными к гостям племенами. Из рассказов Глюта выходило, что северяне в целом не страдали от избытка гостеприимства, но их горные представители славились ещё более суровым нравом и ксенофобией, превратившейся в народную традицию. Их нельзя было назвать дикарями, однако, представления о цивилизованности и нормах морали у этих милых ребят были своеобразными. Ведя довольно изолированную жизнь в своих горных деревушках, им долгое время удавалось избегать влияния как центральной, так и более местечковой власти. Фактически горцы веками варились в собственном соку, густо замешанном на суровом климате, клановости, верованиях, слабо связанных с Амирантой, и обрядах, от которых самые бесчеловечные экзекуторы Готии грохнулись бы на жопу, крестясь да причитая. Словом, ребята были проблемные, но рискованный проход через их земли экономил нам уйму времени, поэтому, несмотря на отчаянные протесты Волдо, решение было принято единогласно.

До предгорий Накнфельдестирас мы добрались через неделю, по поводу чего я