Читать книгу - "Меткий стрелок. Том II - Алексей Викторович Вязовский"

Старейшина кивнул, и началась импровизированная торговля. Юпики вынесли связки вяленой рыбы — юколы, куски тюленьего мяса, несколько оленьих шкур. Мы предложили им табак, чай, сахар, цветные ленты и бусы, которые я предусмотрительно захватил в Портленде. Обмен шел вяло, юпики были немногословны, но честны.

Неподалеку от хижин, на небольшом возвышении, стояло более добротное строение — бревенчатый дом с крыльцом и флагом. Вывеска гласила: «Alaska Commercial Company». Ясно, торговая фактория. Мы направились туда.

Представитель компании, немолодой американец с обветренным лицом и усталыми глазами по имени Сэмюэль, встретил нас без особого энтузиазма. Видимо, одиночество и суровая жизнь наложили свой отпечаток. Ассортимент товаров в фактории был скудным: консервы, мука, порох, патроны, дешевые ткани, топоры, ножи. Цены — заоблачные.

— Первый пароход в этом сезоне, — констатировал Сэмюэль, разливая нам по кружкам какой-то суррогатный кофе. — Река только вскрылась. Ледоход был сильный в этом году. Как прошли?

— Пока без особых трудностей, — ответил я. — Лоцман хороший.

Я тем временем разглядывал факторию. На стене висели старые ружья, капканы, связки лисьих и песцовых шкур. У входа я заметил нескольких собак — крупных, лохматых, с умными глазами. Маламуты или что-то вроде того. Они лежали, свернувшись клубком, и лениво наблюдали за нами. Сэмюэль сказал, что это его упряжка, без них здесь зимой — никуда. Как оказалось, они и летом полезны. На спину собаки надевается специальная упряжь, в которой они могут таскать грузы.

Именно здесь, в Котлике, я впервые попробовал настоящую юколу — вяленого на ветру лосося. Юпики угостили. Рыба была жесткой, соленой, с сильным специфическим запахом, но на удивление вкусной и сытной. «Хлеб Севера», — подумал я, отрывая очередной кусок. И тут же сделал себе отметку в памяти, что в Доусоне у меня обязательно будет и рыбный промысел. Соленый, вяленый лосось, да еще и икра. Зря я что ли сети везу?

Мы пробыли в Котлике несколько часов. Закупили немного рыбы, оленины, узнали у Сэмюэля последние новости о состоянии реки выше по течению. Ничего утешительного — все та же сложная навигация, мели, коряги, отдельные льдины. Попрощавшись с немногословными юпиками и усталым Сэмюэлем, вернулись на «Деву». Артур был под впечатлением от увиденного. Особенно его поразили собаки и скудная, суровая жизнь местных.

— Дядя Итон, — сказал он, когда мы отходили от берега. — Как они здесь живут? Это же… это же ужасно! Все тощие какие-то, беззубые!

— Про цингу слышал?

— Да…

— Вот так и живут. Голод, мало солнечного света…

Подняли якорь. «Северная Дева» снова двинулась вверх по течению, оставляя позади маленький, затерянный в северной глуши Котлик. Впереди нас ждал Андревский.

* * *

Путь до Андревского, или Маунтин-Виллидж, как его называеют американцы, занял почти целый день. Река здесь стала шире, течение — сильнее. Берега по-прежнему были низкими, болотистыми, но дальше от воды уже виднелся настоящий лес — ели, лиственницы, березы. Иногда попадались небольшие острова, поросшие ивняком. Тагиш Чарли уверенно вел шхуну, его знание фарватера было безупречным. Я даже решил при всех моих грустных финансах, заплатить ему по итогу премию.

Андревский оказался значительно крупнее Котлика. Это была уже настоящая деревня, раскинувшаяся на высоком берегу реки. Добротные бревенчатые дома, некоторые даже в два этажа, с застекленными окнами и печными трубами, из которых вился дым. В затоне стояло несколько речных пароходиков и барж — видимо, здесь была их место зимовки. На берегу суетились люди — не только юпики, но и индейцы другого типа, как объяснил Тагиш, кучины, или гвичины. Они отличались от юпиков более высоким ростом, более тонкими чертами лица, многие носили одежду, украшенную бисером и иглами дикобраза.

В центре поселка возвышалось большое здание торгового поста — тоже «Alaska Commercial Company», но гораздо более солидное, чем в Котлике. Рядом — несколько складов, кузница и даже… салун! Об этом свидетельствовала кривая вывеска «The Northern Light Saloon» и доносившиеся оттуда звуки расстроенного пианино и пьяных голосов.

— Ну вот, Итон, — усмехнулся Финнеган, наблюдая, как мы швартуемся к причалу. — Цивилизация. Можно и виски твое продать, и уголька прикупить.

Стоило сойти по трапу, нас сразу окружила толпа — юпики, кучины, несколько белых трапперов и золотоискателей в потертой одежде, с обветренными лицами и жадным блеском в глазах. Торговля здесь кипела. Меняли шкуры, рыбу, мясо на муку, сахар, табак, патроны, инструменты. Цены, как я и ожидал, были астрономическими.

Я решил не откладывать дело в долгий ящик и поправить слегка свои финансы. Тем более нужно было прикупить угля.

— Фогель! — крикнул я боцману. — Тащи одну бочку бурбона на берег! Будем торговать!

Новость о продаже виски разнеслась по поселку мгновенно. К нам тут же подскочил хозяин салуна — толстый, потный мужичек по имени Кевин, с хитрыми глазками и редкими сальными волосами.

— Виски, господа? Какой сорт? — он принюхался к бочке, которую матросы уже выкатили на причал.

— Лучший в Портленде, — заверил я — Прямиком из Кентукки. Настоящий бурбон.

Начался торг. Кевин пытался сбить цену, ссылаясь на трудности транспортировки, на то, что у него уже есть запас. Я же стоял на своем, зная, что алкоголь здесь — на вес золота. В итоге сошлись на шестистах долларах за бочку. Шестьсот долларов! За эти деньги в Портленде можно было купить два таких бочонка, если не три! Безумные цены. Но Карл, кряхтя, отсчитал мятые купюры и золотые монеты. Он знал, что отобьет эти деньги с лихвой, продавая виски втридорога в своем салуне. Один шот — то есть рюмка — два бакса!

На часть вырученных денег я решил купить угля. В затоне стояла баржа, груженная антрацитом.

— Это для речных пароходов, — пояснил Финнеган. — Они здесь делают стоянку, пополняют запасы. Нам тоже не помешает. Угля много не бывает, особенно если придется идти против сильного течения или маневрировать.

Мы договорились с хозяином баржи, таким же ушлым типом, как и Кевин, и загрузили в трюм «Девы» полтонны черного, блестящего угля.

Оставив Финнегана и команду заниматься делами Девы, я решил немного пройтись по поселку. Андревский производил впечатление более обжитого и цивилизованного места, чем Котлик. Бревенчатые дома, хоть и грубоватые, но прочные. Несколько улиц, если их можно так назвать. И… церковь.

Я заметил ее на небольшом холме, чуть в стороне от основного поселения. Деревянная, с покосившимся православным крестом на куполе. Выглядела она заброшенной. Одна