Читать книгу - "Сага о Головастике. Уроки инопланетного мастерства - Александр Нерей"

«Именно. Ватра и есть питомица Ватарии. Солнце над головой – Плейона. Земля под ногами – Майя. А гости, встречавшие тебя в Оракуле из грозди планет. Здесь их пятнадцать, почти как в твоём первом круге. Астра – Плейона. А планеты: Альциона, Целена, Майя, Амбросия, Меропа, Фиона, Астеропа, Тайгета, Электра, Фесила, Клеэя, Коронида, Феа и Евдора. Одна планета спрятана. Точнее, один мир. Считается, что он безжизненный, но это не так. На их брате Гиасе жизнь есть, но есть и аномалии. Потом узнаешь, какие они бывают, и как астры… И сами миры, с ними справляются».

Вышагнув из Коридора Страхов, я почувствовал себя оглохшим и потерявшим дар речи. Нет, обман Ватрушки и Плейоны меня не обидел. Даже наоборот. Я был благодарен за то, что все восторги и прочие восхищения Дионисом достались не мне, а моей «двойняшке». Но череда новых имён, новых лиц, их эмоций, одежд, музыки… Всё навалившееся на меня на планете, о существовании которой ничегошеньки не знал ещё пару часов назад, придавило меня, как мешок картошки, сгоряча закинутый на детский загривок.

«Ну, и, что? Сделал то, что был должен? Познал себя? Разбудил Клеодору?» — раздался в пустой голове женский голос, встретивший меня в разумном мороке.

— Вы Майя или Плейона? И… Да. Разбудил вашу Мудрейшую. Но никакой Смерти не победил, — выговорил я, глазея на разодетых мужчин и женщин, удалявшихся вниз по петлявшей тропинке.

«Возрождение жизни приравнивается… Я Майя. Извини. Смерть победить нельзя. Это знают все. Но иногда она сама не хочет забирать героев в свои чертоги. Знает, что ещё не время. Поэтому случаются чудеса. Они всегда были, есть и будут. Но совершают их лишь избранные. Боги, духи, люди. Даже дети.

Ты тоже совершил чудо. Много чудес. Не потому, что такой хороший или умный. Потому что настало Время, а Время выбрало тебя. Творец выбрал тебя, если точнее. Не знаю, где ты добыл его искры, но не вздумай возгордиться. Живи, верь и надейся. А сейчас можешь покинуть меня. Прощай, маленький Бог!» — напутствовала меня планета и замолчала.

— Прощайте, Майя. Прощайте… — хотел уже попрощаться и с Плейоной, но взгляд остановился на одинокой нимфе, так и не очнувшейся от Сопора, так и стоявшей с зажмуренными глазками и увядшими цветами в венке. — А кто эта девушка? Почему она не проснулась вместе со всеми нимфами?

Спросил я незнамо кого, то ли лицевых, то ли Майю.

«Это не девушка, а статуя Дафны. Она из камня. Стоит здесь очень и очень давно. Это символ оцепеневшей нимфы, ожидающей Возрождение. По легенде разбудить этот камень может лишь Аполлон. Из-за него она превратилась в дерево. В лавр. Но настоящая Дафна жила на другой планете. Даже в другой галактике. Это легенда. Сказка, по-вашему. Правда…» — что-то хотела сказать Майя, но в последний момент передумала.

— Договаривайте. Что правда? Она же, как живая. Неужели из камня? — не поверил я в басню о лавре и подошёл к статуе в развевавшемся на ветру платьице. — Потрогать её можно? Вдруг, она не холодная?

«Потрогай. Её все трогают и изумляются искусной работе скульптора», — разрешила Майя, но о «правде» ничего не сказала.

Я провёл рукой по плечу скульптуры и почувствовал прохладу настоящего мрамора. Что-то не давало успокоиться, и я продолжил диалог с планетой Нимф.

— А если найду яблоню и ткну скульптуру яблоком в живот, она не проснётся? — задал вопрос от лица себя – яблочного Мессии.

«Для чего это? Как ты узнал, что наша Дафна превратилась в яблоню, а не в лавр? По легенде. По легенде, а не на самом деле», — чуть не закашлялась Майя, а у меня в глазах моргнуло зелёной вспышкой.

Всё вокруг неожиданно осветилось зелёным светом, а потом сразу пришло в норму. Всего на долю секунды. Всего на мгновение, но я увидел это и спросил:

— Что сейчас было? Сигнал от мамки Плейоны?

Но никто мне не ответил. Пришлось брать в руки кубик и прощаться.

— Ладно. Про…

«Обожди! Иди вниз по тропе!» — ни с того ни с сего, раскричались мои лицевые атласарцы.

«Догонять Ватрушку? На кой?» — очень выразительно подумал я, но подсказчики тоже отказались общаться.

Делать было нечего, и я не спеша пошагал по тропинке. Размышлять ни о чём не хотелось, гадать тоже. В душу закралось подозрение, что всё не просто так. И моя подмена, и каменная девушка в прозрачном платьице, и оговорки Майи. А после зелёной вспышки Плейоны, в груди стало ещё тревожнее.

Я знал, что зелёными лучами светила Кармальдия, благодаря меня и моё прото-войско за путешествие в её центральный зал. Что хотела сказать Плейона, за что поблагодарить или о чём намекнуть, было не ясно. Не ясно, пока не поравнялся с тропой носорога, протоптанной Ватрушкой.

— Яблоки, значит. Ну-ну, оборотень-подружка. Что ты задумала? Голова, два ушка! — раскричался я, увидев на обочине тропы пару краснобоких яблок, лежавших себе спокойно, но очень красноречиво.

В голове что-то громко лязгнуло, будто с высоты на камни упал медный таз, а дальше всё в глазах заискрилось и ускорилось до неимоверной быстроты.

Я ринулся к яблокам, одним взмахом руки подобрал их, после чего чуть ли не полетел к статуе Дафны. Ткнул одним краснобоким оружием в её каменный живот. Не помогло. Ткнул другим. Тщетно. Ткнул двумя разом. Результат тот же. Ткнул одновременно одним в живот, другим в спину. Никакого эффекта.

Почесался и ткнул в мраморную голову. В голову с двух сторон. Прижал яблоки своим животом к животу статуи и поцеловал холодные губы. Ничего. Надкусил одно яблочко и снова поцеловал. Ноль. Надкусил второе и сквозь полупрозрачное платьице поцеловал её живот. Тишина. Повторил всё с самого начала. Повторил ещё раз. Ничто не помогло разбудить холодную скульптуру.

— Ш-шуточки? — закипел негодованием, приходя в себя, когда всё вокруг замедлилось и пришло в норму. — Тьфу! Я её целовал? В живот? Хорошо, что никто не видел.

Только успел выговорить, как нежданно-негаданно вокруг грянул такой гогот, такой неистовый смех! Причём, хоровой. И Майя, и её мамка, и мои лицевые, и ещё, неизвестно кто и что, собравшееся вокруг, рассмеялось и заморгало зелёными вспышками, так громко, что я выронил яблоки, схватил кубик в охапку и рванул, что было сил