Читать книгу - "Сага о Головастике. Уроки инопланетного мастерства - Александр Нерей"

— Ты Бог! Отвечай, как Бог! Кто Ты?— прицепился ко мне неведомый, но явно всемогущий собеседник.

— Я радость Ваших радостей, — брякнул я какую-то нелепицу.

— Не то!— не одобрил голос.

— Я счастье Вашего счастья, — сделал я вторую попытку.

— Не то!— снова рявкнул невидимка.

— Я Надежда Ваших Надежд!— заявил я что-то отдалённо знакомое.

— Верно!— услышал от допрашивавшего и воспрял духом.

— Я Храм Ваших Храмов!— уже веселее чуть ли не прокричал я, а дальше пошло-поехало.

— Правильно!— и собеседник сменил строгий тон на почти одобрительный.

— Я Душа Ваших Душ!

— Несомненно!

— Я Всё Вашего Всего!

— Истина! Ты и есть маленький заблудившийся Бог. А теперь настало время Тебе повзрослеть,— заявил мне голос невидимки.

— Как это? Я же и так взрослею, — опешил я от такого поворота.

— Ты спрятался в яичной скорлупе! Пришло Твоё время! Расправь Свои крылья и ничего не бойся! Взрослей, оставаясь ребёнком! Умней, оставаясь наивным! Совершенствуйся в принятии несовершенства!— наговорил с три короба мой тайный визави.

— Моего несовершенства?— уточнил я на всякий случай.

— Несовершенства Бога, несовершенства Мира, несовершенства Твоих Братьев и Сестёр!

— Но Бог не может быть несовершенным. Это же Бог, — не согласился я.

— Докажи Себе это!— снова разозлился голос.

— Как доказать? Я же ещё маленький.

— Ты маленький Бог, но Ты большой Духом! Ты огромный Надеждой! А Вера Твоя не имеет границ! Помни об этом! Так зачем Ты пришёл?— высокопарно выговорил собеседник.

Пришлось мне импровизировать. Я вдохнул побольше воздуха и чересчур эмоционально выдал что-то похожее на клятву пионера-героя:

— Я пришёл чтобы освободить Разум! Я пришёл, чтобы понять Слово! Я пришёл, чтобы обещать Надежду!

— Сказано: «Когда жемчужины Стикса исчезнут в руках Бога, Он освободит Разум, поймёт Слово, обещает Надежду». Ты уже сделал это! Так зачем Ты пришёл?— не унялся голос и начал допрос заново.

— Но я же ничего такого не делал, — чуть ли не задохнулся я от изумления.

— Вот именно! — гаркнул напоследок невидимка и его голос исчез вместе с монахом, а я в одно мгновение вернулся в полумрак Коридора Страхов.

Но в покое меня не оставили. Не успел сделать пары шагов, как из темноты навстречу выплыли мамка Кармалия со Скефием, и они уныло заголосили:

— Ты не оправдал наших надежд! Теперь можешь не возвращаться! Ты не оправдал наши ожидания! И вампира Стихию мы тоже взашей выгоним!..

— Но я же Надежда Ваших Надежд! Как можно меня… Не пустить в сердце? В душу? В дом? — мигом припомнил себя в роли Бога, которого только что исполнял для монаха в параллельном мороке.

— В тебе больше нет наших искр! Ты стал нам чужой! — заявили мои родные Солнце и Мир, а у меня заслезились глаза.

— Тогда хотя бы Стихию у себя оставьте. Она же первая помощница. К тому же незаменимая. Без неё будет нелегко следить за…— за чем именно должна следить Стихия, мне не дали договорить.

Коридор Страхов неожиданно кончился, хотя я давно уже никуда не шагал. Всё пугавшее исчезло, а я оказался у распахнутой двери в хорошо освещённое помещение, похожее на зал. Купол потолка подземелья сиял, будто был сделан из одной огромной, но не слишком яркой люминесцентной лампы. Если бы не этот светившийся потолок, круглый подземный зал был бы точь-в-точь вотчиной ЭВМ на астероиде Греноли, только украшенным яркими гобеленами, скрывавшими бесконечную стену.

Ещё в этом греческом зале имелось четыре высоченных золотых треноги с лесенками и сидениями на макушках, огромные кресла, прочая богатая мебель, напоминавшая диваны. Пол тоже был не простым, а мозаичным, с повторявшимися орнаментами и корявыми фигурками людей.

Всё бы ничего, вот только в самом центре пещерного зала стоял высоченный стеклянный короб со спавшей тётенькой внутри.

Тётенька была одета в нарядные красные одежды с золотой вышивкой, а на голове у спящей красавицы блестел венец из широких объёмных, опять же, золотых листьев. Её седые волосы были распущены и доставали до самого пола, где их собралось так много, что они покрыли всю квадратную площадку с неудобным кубическим постаментом посредине, на котором и восседала искомая мною Пифия Клеодора.

— М-да. А в аквариум её зачем сунули? — задал я риторический вопрос, когда смело шагнул в святилище и начал шарить в поисках хоть чего-нибудь знакомого или того, что нельзя брать грешными человеческими руками. — Похоже, что тут ничего такого нет. Мудрейшая за стеклом, а мебель и прочие треноги, вроде, трогать можно. Что тогда нельзя?..

Закончив беглый осмотр Оракула, пристальнее вгляделся в аквариум со спавшей женщиной, отдалённо напоминавшей Кармалию, только постарше и полнее. Пару раз обошёл этот короб-саркофаг, так и не поняв его устройства и назначения, после чего машинально сел на один из диванов.

«Неужели мой астральный разум такой тяжёлый, что может диваны вминать?» — закралось у меня подозрение, от того что уж больно естественно плюхнулся на инопланетную софу, покрытую подобием тонкого ковра.

Несколько раз вставал и снова садился. Соображал, почему ощущения пребывания в мороке напрочь отсутствовали, а все остальные чувства были с собой. Похлопал на радостях себя подзатыльниками, даже пару испытательных пощёчин врезал, всё равно не понял, как это прийти куда-нибудь в гости разумом.

— Похоже, я здесь застрялом. То есть, застряну, — высказал вслух и вскочил на ноги.

Обошёл пещеру по кругу и заглянул за гобелены, которые завешивали всю круглую стену по периметру, но и за ними ничего запретного. Нашёл пару массивных дверей, оказавшихся запертыми, и одну нишу, обделанную красным деревом с высоченной шапкой-колпаком внутри. Колпак был всё из той же красной материи и украшен такими же золотыми узорами, что и платье Мудрейшей.

— Если бы аквариум не был сверху застеклён, подумал бы, что золотой венок нужно с Пифии снять, а этот конус напялить, — сказал я вслух, в надежде, что из-за правильной догадки, мигом проснётся какой-нибудь Пещерыч или хотя бы его голос, и моё задание прояснится.

Не тут-то было. Никто не объявился. Пришлось с новыми силами ломиться в сокрытые драпировкой двери, но они были накрепко запертыми.

«Может, мне на свою голову напялить этот убор Буратино? Он же не под замком, как двери. И что с того, что утону в нём? Может, это тоже прибор для проверки