Читать книгу - "Сага о Головастике. Уроки инопланетного мастерства - Александр Нерей"

Хотел уже взять колпак, но он оказался плотно надетым на неведомую конструкцию. Пришлось поднапрячься, чтобы умудриться вытащить из-за драпировки деревянное основание с торчавшей остроконечной башенкой, на которую был нахлобучен убор.

Шагнув к середине пещеры, поставил несуразную штуковину с колпаком прямо на мозаичный пол и ещё раз внимательно изучил его золотые вышивки. Вспомнились картинки из книжек о легендах древней Греции, которые наскоро пролистывал в библиотеке. Тогда мне кое-что не понравилось в тех изображениях, и я не стал углубляться в изучение мифов и легенд о не любивших одеваться греках и гречанках, а вот в пещере настало время пожалеть об этом.

Набравшись мужества, взялся за макушку колпака и потянул его вверх, замыслив надеть-таки несуразный убор на свою малоумную головушку.

Расшитая ткань безо всякого усилия поползла, обнажая конусообразную башенку, оказавшуюся стеклянной подставкой, искусно вделанной в деревянное основание. Когда колпак уже был в руках, я мигом о нём позабыл, вытаращившись на расчехлённую прозрачную башню с неведомыми деталями внутри.

Основной наружный почти остроконечный купол был сделан из стекла и не имел никаких отверстий. Внутри у него был второй купол или, скорее, конус из серебристого металла, перевёрнутый вершиной вниз. Этот конус крепился тончайшими нитями-лучами, которые бесконечно расщеплялись и переплетались друг с дружкой, образуя сито как на оперении у волана для бадминтона. В конце концов лучи переставали заплетаться и прямыми струнками впаивались во внешнюю стеклянную башню, чем и крепили внутренний конус в подвешенном состоянии.

Когда присмотрелся к мудрёному устройству, понял, что перевёрнутый конус похож на верхнюю часть обыкновенных песочных часов. Даже рассмотрел, что носик конуса был с отверстием. Только отверстие было заткнуто переливавшимся шариком или, скорее, округлым кристаллом, похожим на бриллиант. Дно стеклянного купола было усеяно такими же кристаллами, только мелкими, которые, вероятно, служили песочком, высыпавшимся из внутреннего конуса.

— Часы, что ли? Больно мудрёные. А вдруг, это такие, которые наша Добрая с собой таскает и разбивает. Но нет. Эти набок не положишь. Из таких оставшийся песок мигом выскочит и упадёт в банку. Но даже если это подобие смертельных часов, их песок уже высыпался, значит, Мудрейшая почти умерла. Одна песчинка осталась, которая не пролезла в отверстие.

Рассуждая вслух, я пытался разобраться с устройством песочных часов жизни и смерти. Стоял, теребил в руках расшитый колпак и соображал, пока в памяти не всплыл совет Кармальдии, переданный через прото: «Просто переверни...» Или: «Тебе нужно что-то просто перевернуть».

— А если, правда, перевернуть часы? Всё, что упало на дно, мигом окажется в макушке. Потом резко опрокину обратно, и всё упадёт в конус. Возможно, часики эти так запускаются, а жизнь… А воплощение Пифии начинает жить заново. Крупный кристалл вместе с мелкими тоже окажется в этой лейке, и всё получится. Только вот, удастся ли сделать это или, как обычно, что-нибудь испорчу?

Пока собирался с мужеством и чесал затылок, не заметил, как неосознанно напялил красный колпак на голову. Только выдернув склянку из её деревянного основания, сообразил, что теперь придётся идти до конца. Не думая о результате, перевернул часы кверху тормашками и замер.

Первым вниз упал шарообразный бриллиант и в мгновение ока раскололся на сотню мелких кристалликов, которыми было устлано донышко часов. Я ойкнул, сообразив, что Девятое Воплощение действительно окажется последним из-за моей нерасторопности. Но потом вспомнил, что нахожусь всего-то на тренировке, а само пробуждение Мудрейшей будет позднее, когда явлюсь в пещеру всеми «запчастями».

Повеселев от своевременной догадки, начал энергично трясти перевёрнутую конструкцию, чтобы и остальные песчинки отлепились от дна и проскочили сквозь щели, которые были в местах впайки лучиков-игл в стеклянный корпус.

Почти все кристаллики не выдержали моего издевательства и просыпались в вершину часов жизни. Я замер в нерешительности, а потом произнёс:

— Эти остались, чтобы вы не новорожденной стали, а молоденькой. Чтобы не в пелёнках пророчествовали, а хотя бы в детском платьице. Можно я переверну ваш колпачок обратно?

Снова мне никто не ответил, и я, глубоко вздохнув, приготовился к решительному шагу. Взболтнул часы, сделав пару круговых движений, понадеявшись, что кристаллики метелью закружатся в часах, но они примёрзли друг к дружке и ни в какую не захотели пылиться или шевелиться. Пришлось на свой страх и риск одним рывком перевернуть часы и замереть в ожидании результата.

На удивление, все просеянные кристаллики так и остались в верхушке часов. По всей видимости, они не собирались падать в серебряный конус с дырочкой. Что-то нужно было сделать ещё, а вот что именно, сообразить у меня не получилось.

— Будем считать, что тренировка закончилась. Прячу хозяйство обратно в нишу и выхожу на улицу, — сказал я вслух и, не дожидаясь возражений, воткнул часы в деревянное основание.

Потом рывком снял с головы колпак и вернул его на штатное место. После чего отнёс сказочный агрегат и схоронил его за гобеленом.

Кое-как засунув пьедестал с часами на место, поправил декорацию и собрался выметаться из пещеры, воспользовавшись Коридором Страхов. Сделал несколько решительных шагов на выход из Оракула и… Очнулся внутри скафандра в невесомости.

Девятое Возрождение Пифии

— Так, ребята-октябрята. Что опять стряслось? Почему снова ничего не видно? — возмутился я из-за непрозрачного забрала.

— Проснулся, герой? Что за обмороки перед ответственным шагом? Или на приёме у Кармальдии притомился? — накинулась на меня Ватрушка.

—Цыц, Трезор. Лучше скажи, где и когда я задремал? Мы всё ещё в космосе? Или в сердце звезды? Почему скафандр не показывает картинку? Боится, что кого-нибудь испугаюсь? — окоротил я Природу и задал уместные вопросы.

«Мы на орбите. Разрешение на приземление ещё не получено. Поэтому ожидаем сигнал», — откликнулись скафандровые Эсхатос-Протос.

— Скорее всего, нужно самим спросить и… — не успел я сумничать, как меня окоротили и Ватрушка, и бактерии.

— Какие мы мудрые!

«Мы уже спросили».

— Но вы им не сказали, что я уже совершил ответственный шаг со Смертью. Что уже был и в Коридоре Страхов, и в самом Оракуле, — решил я поделиться подвигом, содеянным в мороке, не уточнив, что геройствовал только разумом, или астралом-застрялом.

— Ты в этом уверен? Если… — засомневалась Ватрушка.

— Если ничего не получится – вернёмся. Кстати, как называется астероид, где осталось покрывало Ватарии? Ну, где нас всех почти арестовали? — озадачился я, вспомнив, что не удосужился узнать «адрес» адресатора, где меня собрались проверить на божественную принадлежность.