Читать книгу - "Холодная сталь - Дин Уэсли Смит"

деревьями, стараясь держаться поглубже в лесу, где сугробы были не такими глубокими. Видеть Чилаили в ее родной среде было совсем не то же самое, что видеть ее на исследовательской станции или втиснутой во флотский шаттл. Ее движения стали свободнее и непринужденнее, походка длиннее, взгляд внимательнее, она плавно покачивала головой из стороны в сторону, оценивая расстояние и безошибочно направляя их по самому легкому пути.

В течение целого изнурительного часа они продирались сквозь снежные заносы, пробирались через запутанный подлесок и огибали ущелья с крутыми стенами, где замерзшие водопады сверкали всей красотой дикой воды, застывшей в естественной скульптуре. Их мучительно медленное продвижение заставило Джона проникнуться к ней большим уважением, когда он понял, какой подвиг совершила Чилаили, пробираясь по такому же смертельно опасному ландшафту в воющую снежную бурю.

Когда Чилаили заметила, что они сбавляют темп, она скорректировала свой более широкий шаг, за что Джон был ей безмерно благодарен. Он был в хорошей спортивной форме — этого требовала бригада, — но ему было далеко до восьмифутовой, закаленной зимами охотницы-терсы, приспособленной к этому климату и привыкшей к его суровости. У Бессани были явные признаки переутомления, несмотря на три месяца интенсивных полевых работ. К их дискомфорту добавилось резкое понижение температуры, и теперь они находились на задворках штормовой системы.

Вдыхать обжигающе холодный воздух было все равно, что с каждым вдохом втягивать в себя лезвия ножей. Когда индикатор на его снаряжении для выживания показал пять градусов ниже нуля, Джон достал из рюкзака защитные маски на все лицо и протянул одну Бессани. Она одарила его игривой улыбкой и натянула маску под капюшон своей парки.

Маска Джона сначала больно натирала его замерзшую кожу, но по мере того, как его лицо согревалось под защитной тканью, тепло немного уменьшало страдания. Он упорно отказывался думать о теплом командном отсеке Рапиры.

Характер местности менялся по мере того, как они приближались к зимнему гнезду Чилаили. Глубокие базальтовые потоки и прорезающие их выветренные ущелья, столь распространенные в регионе, непосредственно окружающем станцию Айзенбрюкке, уступили место более пологому рельефу с обнажениями известняка, карстовыми воронками и оврагами, прорезанными в более мягкой породе проточной водой. Они пересекали замерзшие ручьи, осторожно ступая по льду там, где сквозь замерзшую поверхность торчали острые, сломанные ветки и окатанные водой валуны. Чилаили не раз приходилось помогать им карабкаться по крутым, заснеженным берегам ручья, стараясь не впиться когтями им в запястья.

К тому времени, как Чилаили начала замедлять шаг, с большой осторожностью выбирая дорогу, Джон запыхался, а Бессани была в явном замешательстве. Наконец, Чилаили подняла большую, покрытую шерстью руку, и они остановились. Она поползла вперед на животе, жестом приглашая их присоединиться к ней. Джон подкрался к ней, а Бессани скользнула вперед рядом с ним. Они обнаружили, что смотрят вниз, в узкое ущелье, не более пяти метров в ширину и почти пятнадцать метров в глубину. Внизу он увидел темное, затененное место, где в крутом известняковом утесе открывалась пещера. Несколько высоких тонких хвойных деревьев росли снизу, обеспечивая достаточное укрытие, так что узкая трещина в земле, вероятно, была не очень заметна даже с воздуха. Это было чертовски удобное место для укрытия зимнего гнезда клана.

Чилаили жестом велела им отойти назад, подальше от края выступа. Он кивнул, скользя по снегу на животе. Бессани и Чилаили сделали то же самое, затем терса коснулись ее головы сбоку, где в слуховом проходе находился крошечный наушник. Она могла слышать все, что ей говорили Джон, Бессани или Рапира. Чилаили достала из рюкзака изысканный плащ и прикоснулась к крошечному объективу камеры, спрятанному среди когтей и зубов животных, полосок меха и чего-то похожего на пучки сушеных трав.

Камера была такой маленькой, что Джон не мог ее разглядеть, но он точно знал, куда смотреть.

Джон достал из своего рюкзака оборудование, проверил наушники и постучал по микрофону в капюшоне своей парки, чтобы убедиться, что она правильно его воспринимает. Бессани сделала то же самое, и Чилаили кивнула.

Они дважды проверили сигнал с камеры Чилаили, чтобы убедиться, что его HHU выдает четкое изображение, затем он передал ей баллончик с аналогом, вместе с герметиком и дымовой шашкой. Терса засунула их в мешочки, которые прикрепила к своему оружейному поясу и спрятала под широкими складками плаща.

Чилаили на мгновение накрыла его руку своей, то ли для того, чтобы подбодрить, то ли для того, чтобы придать смелости этому прикосновению, он не был уверен, так как ее рука сильно дрожала. Она повторила этот жест с Бессани, которая быстро улыбнулась ей. В инопланетных глазах Чилаили на мгновение промелькнуло какое-то сильное чувство, которое он не смог разгадать, затем она поднялась и быстро пошла прочь сквозь деревья, развевая плащ.

Джон следил за ее продвижением на крошечном экране своего наладонника. Она спустилась по тропинке, расчищенной от снега, с большой осторожностью держась руками за известняковые стены, и благополучно добралась до подножия, не встретив сопротивления. Она отодвинула в сторону плотно прилегающую ширму, и холодный воздух наполнился запахом дыма от костра и незнакомых кухонных запахов. Пульс Джона отдавался в ушах неровным стуком. Бессани потянулась и сжала его руку в перчатке.

Хорошо это или плохо, но отступать было некуда.

Глава двадцать седьмая

Чилаили была напугана.

Она не испытывала такого страха с того дня, когда домой привезли изувеченное тело ее матери. Ответственность, которая так сокрушительно легла на ее юные плечи в тот день, была ничем по сравнению с тем грузом, который она несла сейчас. Если она потерпит неудачу…

Тогда это будет очень короткая неудача.

Как только она переступила порог, Чилаили была окружена визжащими детенышами. Они радостно танцевали вокруг нее, приветствуя ее возвращение пронзительными криками, настолько обрадованные ее возвращением, что преодолели свой страх перед плащом катори. Улыбаясь и похлопывая по головам свободной рукой, она воспользовалась всеобщими криками, которые, как она знала, будут встречать ее возвращение. Чилаили наклонила носик самого большого баллончика, который несла, так, чтобы он немного выступал за край ее плаща. Она сделала глубокий, прерывистый вдох — и нажала на спусковой механизм.

Шипение было полностью заглушено воплями детенышей. Чилаили вошла в главную жилую пещеру, на ходу изрыгая в воздух вещество. Над головами малышей расплылось невидимое облако, с силой выброшенное специальным контейнером людей — таким хрупким барьером между всеми, кого она любила, и ужасной смертью. Контейнер стал холодным на ощупь, а затем шипение прекратилось. Мгновение спустя Сулеава бросилась в объятия Чилаили.

— Мама! — закричала она, вся дрожа. —