Читать книгу - "Сага о Головастике. Уроки инопланетного мастерства - Александр Нерей"

— Понял. Жаль, конечно. Так вы из этих двенадцати собрались или из скольких миров? — не захотелось мне сдаваться. — Может, поморгаете ещё? Спросите у соседних кластеров?

«Кластеров? Может, параллелей, а не кластеров? В нашем их пятьсот двенадцать», — завелись мои прото, но я их перебил.

— Попробуйте хоть раз в жизни. Кликните свой вакуумный клич. Вдруг, соседские парни поддержат? Дело-то богоугодное. Жизнь возродить. Ату, я сказал! Сияйте и ворчите! Если не получится, значит, не получится. Отвезёте меня, куда собирались, и дело с концом. Убьётесь или перекраситесь, дело ваше, — чуть ли не заплакал я в скафандре, представив своих Босвеллий, умиравших посреди пустыни.

Неожиданно космос снова воссиял, но уже не только вокруг меня и Исиды, но и бесконечность начала переливаться и моргать разноцветными вспышками. Я залюбовался на то, что натворил и не сразу увидел, что начал отдаляться от планеты. Или не отдаляться? По крайней мере, Исида точно стала уменьшаться в размерах.

— Мы улетаем? Договориться с соседями не получилось? — забеспокоился я.

«Получилось! Неслыханно! Ты всех воодушевил!» — раскричался Мутный.

— Куда тогда рванули? В гости к новым друзьям?

«Никуда не рванули. Просто, ты становишься Богом. Поздравляем! Маленький Бог становится большим!» — радостно возопил скафандр и продолжил отдаляться от Исиды.

— Хватит издеваться. Богом. Ну, брякнул, не подумав, — начал я возмущаться, но впал в детство.

Нежданно-негаданно осознал себя годовалым карапузом, игравшимся с кубиками, погремушками, мячиками. Неведомо как приблизился к серому шарику, висевшему в воздухе, и осторожно взял его правой ручкой. Потом, недолго думая, передвинул игрушку в место, на котором увидел другой прозрачный шарик с голубым переливом. А может, мне так указали место, где должна была жить Исида? Скорее всего, так почудилось, что стал ребёнком, но бесконечно огромного размера. Собрался уже поиграть ещё одиннадцатью планетами, но этого не понадобилось. Оказалось, что я был единым, но в двенадцати детализациях одновременно.

В общем, в голове такие галактические метаморфозы не поместились, и я взмолился, обращаясь к замолчавшему скафандру:

— Если всё получилось, поблагодари братьев и замути свою прозрачность, пожалуйста. Отвези, куда собирался, а я пока с тараканами повоюю. Уговор?

«Ты не представляешь, что наделал! Ты стал нашим Всем! Теперь мы можем такое! Тако-ое!.. Командуй!» — очнулся мой извозчик, а я сразу задумался, не пожалею ли в последствии о своих добрых делах.

— Летим! И где там Ватария? Куда запропала?

Но Ватария никуда не пропадала. Она, просто, уменьшилась. Или я неслыханно увеличился? В последний момент своего скафандрового помутнения увидел микроскопическую тучку с парой ярких звёздочек посредине. Мутный шепнул: «Успел увидеть? Теперь спи». И я заснул. Махнул рукой на кладезь, переполненный прожорливыми насекомыми, и задремал.

В сердце Астры

Проснулся оттого, что целеустремлённо шагал по коридору. Как в него попал, и куда делся Скафандр Васильевич – понятия не имел. Бодро так, вышагивал вперёд и ни о чём не думал. То ли мозги тараканы съели, то ли снова в морок провалился, было не ясно.

Правда, коридор оказался не очень широким и всё время изгибался и дёргался вверх-вниз и вправо-влево, как подвесной мост через речку Егорлык, но это меня нисколько не смущало. Даже то, что в некоторых местах из пола и стен, не говоря уже о потолке, временами вырывались языки жёлтого, а иногда почти оранжевого, пламени.

— В ад, что ли, мчимся? — спросил умных прото, поселившихся на лице, но они не ответили.

Продолжил идти, внушая себе, что вокруг простой мираж, похожий на коридор, по которому шагаю в центральный византийский зал к незнакомому мудрецу-отшельнику.

— Вот так иллюзия у вас! Загляденье, — сказал погромче, надеясь, что хозяин вот-вот прекратит издеваться и запустит в свою обитель.

Но ничего не менялось долгое время. Наконец, увидел впереди свет в конце тоннеля. Нет, светлее не стало. И темнее тоже. Просто, впереди показалась обыкновенная очередь за варёной колбаской. Только вот в очереди стояло всего шесть или семь молодых женщин. И стояли они не у прилавка, а на входе в молельный зал.

— Кто последний? — ляпнул дежурную фразу, но никто из женщин и ухом не повёл.

Я замялся и начал глазеть на почти одинаковых молодых мамок. Приглядевшись, как следует, увидел, что они не только сёстры, потому как были одинаковыми с лица и с затыльца, но и полыхали чуть заметными переливами язычков пламени, вырывавшимися из-под одежды и кожи.

«Мать честная! Где я? Женский ад?.. Не похоже. И потом, Павел учил, что у женщин ад на земле, а не в преисподней. Что эти тётки здесь делают? Ждут, когда завезут огнетушители? Но им, вроде, огонь не страшен», — покумекал недолго, а потом решил поговорить с самой последней женщиной.

— Как вас зовут? И что это за очередь? К Богу? — напустил на себя вежливость.

— Меня зовут так же, как всех. Ты можешь никого не ждать. Проходи к десятке, — молвила мадам, не открывая рта и не повернувшись ко мне лицом.

— Морок. Нужно было сразу… Так я войду? Проснуться надо, пока не изжарился, — сказал я с опаской, но мне никто не ответил.

Пришлось набираться наглости и шагать к резной двустворчатой двери, из-за которой вырывались всё те же языки пламени.

— Тук-тук! — сказал громко и, напрягшись, взялся за ручку двери.

Никакого ожога не почувствовал, а потому с силой потянул за правую рукоять. Створка распахнулась, а я, сделав всего пару шагов вперёд, оказался посреди огромного куполообразного зала с десятью креслами и точно такими же женщинами-близнецами, сидевшими на них, как на тронах.

Пока оглядывался и соображал, как за два шага смог оказаться посреди огромного помещения, одна из женщин заговорила.

— Представься! Зачем пришёл? Зачем потратил столько сил и энергии космоса? В игры играть, или дело у тебя? Ну, же! С тобой разговариваю! — строго, но почему-то необидно провещала тётенька, а я, как всегда впал в ступор.

— Галактический я. А кто со мной говорит? Рот вы все открываете, а слышу только одну, — промямлил, не зная, кем стал в этом мороке и зачем пришёл на очередной женский суд.

— Я одно целое, но из десяти «Я»! — снова все женщины отчитали меня, но услышал только одну.

— Кто из вас