Читать книгу - "Темная сторона - Майк Гелприн"

class="p1">– Я тебя вытащу, – сказал он. – Ты верь. Не по любви. Просто вытащу.

Укрывшись в расщелине между камнями и выложив на ствол палой ели ружейное цевье, Хорь мучительно пытался сфокусировать взгляд на двух приближающихся человеческих фигурах. Последние трое суток он провел в полузабытьи, то теряя сознание от жара и боли, то приходя в себя и пытаясь ползти.

Он уже понял, что ему не добраться, что он не жилец, смирился с неминуемой смертью, но тянул, раз за разом подавляя желание застрелиться и не мучиться больше. Теперь судьба предоставила шанс уйти красиво, прихватив с собой по крайней мере одного фраера из двух, а если повезет, то обоих.

«Сдохнете, – сквозь туманящий сознание жар обещал приближающимся фигурам Хорь, – вместе со мной сдохнете, суки».

Руки дрожали, двустволка ходуном ходила в ладонях. Балансируя на краю сознания, Хорь навел стволы и спустил крючок.

Пуля пробила Тимке ребра, вошла в легкие, он рухнул навзничь. Верочка шарахнулась в сторону, заголосила.

– Ружье, – хрипел, захлебываясь кровью, Тимка. – Ружье…

Верочка упала перед ним на колени. Тимка из последних сил повернулся на бок, стянул ружейный ремень с плеча.

– Помоги. Помоги мне!

Верочка подхватила его, приподняла. Сквозь застившее глаза кровавое марево Тимка разглядел целящегося в них, распластавшегося между двух камней мужика. Чудом удерживая сознание, Тимка навел на него ружье, и в этот момент раздался рев. За спиной у стрелка поднялась в рост, будто вынырнула из-под земли, исполинская фигура. Тимка ахнул, ладони разжались, двустволка грянулась оземь. Так и есть, из-под земли, успел понять Тимка. Днем эта тварь отсыпается в логовах, выстрел ее разбудил. Все, конец…

Волна боли хлестанула по сердцу. Сознание отлетело прочь.

Надрывая жилы, Верочка на себе тащила раненого на юго-восток – по компасу, что стянула с оторванной от тела руки раздавленного чудовищем стрелка. Изредка Тимка приходил в себя и тогда молил его бросить. Потом проваливался в беспамятство и затихал.

Верочка не знала, почему тварь, пожрав раздавленную ножищами жертву, не расправилась с ними двумя, а, раскачиваясь, потопала прочь. Может быть, монстр насытился. А может, смилостивился и решил их пощадить. Или оставил про запас. Живыми, чтоб не протухли.

Верочка тащила. Падала, поднималась и тащила опять. День сменялся ночью, потом та сходила на нет, и начинался новый день. Она тащила. Еще и еще. Она не знала, сколько суток прошло – время слиплось в тягучий, вязкий сгусток, который никак не кончался.

Когда оттуда, куда они шли, донесся нарастающий шум, Верочка не сразу поняла, что его издает катящийся по рельсам поезд. Сил не осталось больше. Верочка упала лицом вниз, не удержав Тимку.

Когда она очнулась, было темно. Медленно, в четыре приема, Верочка поднялась. Ухватила бесчувственного Тимку за плечи и волоком потащила на юго-восток. Шума от поезда слышно не было. Вместо него с севера донесся тяжелый размеренный гул, будто кто-то невидимый методично и яростно колотил по земле. Верочка остановилась, вместе с Тимкой тяжело осела в траву. Сил не было. И жизни осталось чуть. Когда на северном горизонте вздыбилась исполинская уродливая фигура, Верочка закрыла глаза.

Чудовищный топот приближался, нарастал, а потом вдруг стих. На Верочку навалилась тишина. Это было страшнее, ужаснее всего. Она разлепила веки. Гигантская тварь стояла шагах в десяти, гнойно-желтого цвета глаза, казалось, прожигали Верочку огнем.

– Давай, – бессильно выдохнула она. – Давай, убей меня.

Монстр взревел. Развернулся и косолапо потопал прочь.

Верочка не знала, сколько просидела на земле, ни о чем не думая и не в силах подняться.

– Что? – прохрипел очнувшийся Тимка. – Что это было?

Верочка встрепенулась.

– Смерть, – выдавила из себя Верочка. – Нет, не смерть. Жизнь.

Она поднялась. Подхватила Тимку под мышки и, собрав все, что в ней еще оставалось, потащила к железной дороге.

Твой случай

Паше Коробову сразу не понравилась эта группа. Ни благообразный божий одуван с поросшей белесым пушком лысиной, ни жилистый угрюмый усач с рябой толстухой-женой, ни субтильный узкоплечий интеллигентик. Паша даже хотел было сгоряча отказаться вести группу, когда эти пятеро вылезли из траченного ржавчиной, хворого от старости автобуса, раз в сутки чудом добирающегося в поселок из Инты.

По непростым и небезопасным маршрутам приполярного Урала Коробов водил туристов вот уже десятый сезон и за это время стал неплохим физиономистом. А уж интуицией он был наделен с детства, с младых ногтей, как и подобает потомственному таежному промысловику.

Ну и типы, с неприязнью думал Паша, одного за другим оглядывая приезжих, пока те вытряхивали из автобуса пожитки. Столичные неженки, хлопот с такими не оберешься. Не к добру это все. Отдать их, что ли, Андреичу, старик вот уже второй сезон сидит сиднем. И немудрено – нынче клиент ловится не по шапочным рекомендациям, а через Интернет, о котором темный Андреич и не слыхал. Паша до недавнего времени не слыхал тоже, но потом скумекал, что к чему, и потратился. Семь потов сошло, прежде чем научился попадать грабками по клавишам, но оно того стоило – клиент пошел насосанный, жирный и со средствами. Правда, со столичными гусями до сих пор Коробов не связывался. А связался, лишь когда те согласились накинуть двадцать процентов. И, как выяснилось, связался совершенно напрасно. В следующий раз с клиентов непременно надо требовать фотографии, лучше всего в полный рост.

Паша уже решился было сказаться больным и препроводить горе-туристов к Андреичу, но в этот момент вслед за последним рюкзаком на подножке автобуса появилась… Коробов сморгнул, затем шагнул вперед и вгляделся.

«Вот это телка», – мысленно ахнул Паша, оценив ладную спортивную фигуру, распущенные льняные волосы и немыслимо голубые глаза. Он вгляделся пристальнее и едва сдержался, чтобы не облизнуться.

«Дает, – по выражению немыслимо голубых определил Паша. – Точно дает, и плевать, что тощий занюханный интеллигентик не просто так, а явный хахаль».

С туристками Паша Коробов обращение знал. Девок и баб в траву заваливал изрядно, пока их вымотавшиеся за день ухажеры и благоверные безмятежно храпели в спальных мешках. Вздорная мысль спровадить клиентов к Андреичу улетучилась. Дурное предчувствие, правда, осталось, но взыгравшие гормоны живо задвинули его на задворки сознания.

«Ох и вдую, – мечтательно думал Паша, размашисто шагая к автобусу. – Я не я буду, если не вдую».

Полина с неодобрением смотрела на старикана с дурацкой фамилией