Читать книгу - "Беглец - Андрей Никонов"

— Нет, — решительно мотнул головой комзвена, — не до этого сейчас. Оставлю вам одного красноармейца на случай, если снова объявятся, а в Дятлово сейчас из уголовного розыска кто-то и следователь, я им передам. Линько, останешься здесь, жди приказа.

Один из бойцов, молодой парень с русыми вихрами и веснушками во всё лицо, кивнул, спешился, а четвёрка умчалась в сторону железной дороги. Линько достал обрывок газеты, ловко свернул козью ножку, набил махоркой, предложил Гринченко, и когда тот отказался, с наслаждением закурил.

— Ох хорош самосад, аж пробирает, — поделился он, торопливо глотая дым, — вы уж простите, с утра без курева, не положено нам на задании. Так где ваши преступники, товарищ председатель?

Гринченко дождался, пока боец досмолит самокрутку, махнул рукой, и направился в сторону церкви. Линько одобрительно цокнул при виде красного флага, а внутри уважительно покачал головой.

— Прямо как агитационный зал, всех попов выкурили.

— Сюда, — начальник артели показал на лестницу, ведущую в подвал.

Возле кельи, где сидели Поземская и Сазонова, расположился второй сельский милиционер. При виде Гринченко он вскочил, стукнул прикладом двустволки по скамье.

— За время дежурства происшествий не случилось, — отрапортовал он.

— Задержанные на месте?

— Никак нет.

— Как это? — удивился Гринченко, дёрнул дверь в келью, та оказалась пуста.

— Так уехали они.

— Куда уехали?

— Гришка их в город повёз.

— Кто ему велел? — председатель наклонился к милиционеру, он был почти на полголовы выше, и теперь нависал над ним.

— Не знаю, только Гришка сказал, что не может терпеть, пока правосудие не сбудется, и сам отвезёт их. Часа три назад и уехали.

— Куда?

— Так в Убинск, в район, я ещё повозку снаряжать помогал, а Гришка и говорит, мол, у двери дежурь дальше.

— Зачем? — не понял Гринченко.

— Не знаю, только — приказ такой отдан.

— Гришка — это кто? — уточнил Линько.

— Милиционер наш, — председатель сплюнул, — я ему такого вставлю, когда вернётся, ещё пожалеет. Ничего, товарищ, просто один из членов артели решил действовать самостоятельно, и надеюсь, хорошо перед этим подумал. Тут до Убинска где районное отделение находится, часа четыре езды, так что ещё в пути, хорошо если вечером обернётся. а то и завтра утром.

— Утром вернее, — добавил помощник Гриши, — припасы с собой взял.

* * *

Разговор у Травина с Бейлиным не клеился. Хотя оба вроде бы определились, что находятся по одну сторону фронта, Бейлин попутчику до конца не доверял. Вполне могло случиться, что послание перехватил какой-нибудь иностранный разведчик, чтобы потом проникнуть в организацию и уже там навредить. Как именно может навредить шпион, затесавшийся в Дальневосточный отдел ИНО, Бейлин даже думать боялся, это ставило под удар всю сеть в Китае и Японии, которая поредела после провала операции «Горох». Отдел тоже сократили, переселив в цоколь особняка наискось от Дальневосточного окркома ВКП(б), но сейчас обещали дать новые фонды и увеличить штат — назревали нехорошие события на КВЖД.

Митя мысленно сосредоточился на другом предателе, оставшемся в Ленинграде или Москве.

Телеграмма, отправленная из Александровска, вполне могла попасть в руки самому шпиону, и теперь тот может узнать, что его могут вычислить, и тогда наверняка что-то предпримет. Например, прикажет убить Бейлина и Лапину. Насчёт себя Митя не беспокоился, смерти он перестал бояться с двух часов дня шестого июля 1918-го, когда на автомобиле Роллс-Ройс подъехал к калитке особняка Берга в Денежном переулке, и высадил двух пассажиров. Через двадцать минут из дома, который занимало германское посольство, раздался взрыв, потом началась стрельба, Бейлин выскочил из машины, помог одному из товарищей, сбежавшему через окно, добраться до автомобиля, а сам побежал внутрь, спасать второго. По всем раскладам выходило, что им не уйти, но всем троим удалось сбежать целыми и почти невредимыми. С тех пор Бейлин верил, но не в ангела Рафаэля, поскольку был безбожником, а в судьбу, которая берегла его для чего-то важного.

А вот Варя оставалась беззащитной, её следовало охранять, или же взять с собой во Владивосток, пойти против правил, но и обстоятельства были чрезвычайные. Хотя, промелькнула у Бейлина мысль, её можно, наоборот, принести в жертву, а себя изобразить умершим или убитым, и тогда уже связаться с кем-то из надёжных товарищей, чтобы вывести предателя на чистую воду.

Травин тоже не доверял Бейлину. Вся эта история казалась ему подозрительной, сначала Лапина садится в тот же курьерский, потом какой-то марвихер убивает постороннего пассажира, и подбрасывает улики Сергею, хотя мог бы просто незаметно сойти с поезда. С одной стороны, это означало, что Лукин запаниковал, и значит, вперёд убийства не планировал, а с другой — попутчик не гнушался пользоваться услугами преступников. Слишком многое в этой операции казалось Травину натянутым, возникал вопрос — почему нельзя было отдать Бейлину бумаги в Москве или Ленинграде?

Его он задал прямо, но ответ получил обтекаемый, мол, не хотели рисковать — ключи к записям находятся по указанному в инструкциях адресу, значит, раньше они не нужны. А содержание самому Бейлину неизвестно, может, там ничего важного и нет, очередные ценные указания. Достаточно ему было, как утверждал Митя, увидеть несколько первых предложений, где содержался порядок слов, как он понял, что послание адресовано именно ему. Но тогда зачем Бейлин хотел читать дальше? И это Травин спросил, но Митя сделал вид, что обиделся, сказал, что разговор превращается в допрос, повернулся на бок и театрально засопел. Через полчаса он и вправду заснул, только стонал сквозь дремоту.

Поскольку попутчики решили ждать сумерек, делать особо было нечего. Травин раскрыл книжку, и продолжил читать приключения сотрудника детективного агентства по прозвищу «Оп» в насквозь прогнившем американском городишке, периодически доставая из мешка припасы. Бейлин от еды отказался, пожаловавшись на боли в животе, так что содержимое мешка делилось на двоих — Сергея и добермана. Кобель ел всё подряд, пища, казалось, падает в него как в бездонную бочку.

— Горазд ты жрать, приятель, — Сергей разломал на две половины палку кровяной колбасы, — чего такой тощий?

Доберман не ответил, подтягивая к себе кусок лапой, но внезапно вскинул голову в сторону дороги и зарычал. Лошадь меланхолично жевала траву, проглянувшую из-под подтаявшего снега, и никак не отреагировала на раздавшееся из-за зарослей ржание. Травин спрыгнул с повозки, добрался до придорожных кустов, осторожно выглянул сквозь голые ветки.