Читать книгу - "Псы Господни 2 - Олег Велесов"

болта. Но как я уже говорил, в крупных сражениях, где это действительно имело значение, мы участвовать не собирались, а для отпугивания крестьян и мелких воришек сойдёт вполне.

— Сенеген! — махнул мне Клещ.

Я подошёл.

— Держи.

Он протянул большой свёрток. В толстый шерстяной плащ было завёрнуто сюрко с собачьей головой, меховые полусапожки и краги из толстой кожи. Всё это стоило хороших денег, не менее пятнадцати су, думаю.

— Это тоже тебе, — добавил Клещ, высыпая мне в ладонь горсть серебра. — На всю поездку. Пищей и кровом тебя обеспечат, так что можешь пропить или потратить на шлюх. Но я бы посоветовал зря не тратить. Неизвестно, что в дороге может случится.

— А что может случится?

— Всякое, — отмахнулся Клещ, не вдаваясь в подробности.

Я подсчитал — двадцать пять су. Неплохое подспорье. Убрал монеты в поясную сумку, переобулся, надел сюрко, новый плащ. Сразу стало теплее, святая инквизиция заботилась о своих последователях. Старую обувь завернул в старый плащ и сунул в угол повозки. Не выбрасывать же. Вещи хорошие, весной пригодятся, если дотяну, конечно.

Сборы заканчивались. Вышел отец Томмазо, сел в первую повозку, на передок взгромоздился кучер. Из конюшни вывели двух лошадей, не дестриэ, но приличные, сгодятся и для боя, и для покатушек. На одну сел Клещ, и я ненароком подумал, что вторая для меня. Ну а почему нет? Всё-таки дворянин, пусть и бастард…

Увы. Из главного здания вышел юноша, с головой закутанный в плащ и запрыгнул в седло. Возле него, придерживаясь за путлище, встал… встала Наина.

Девка в мужском монастыре? Одета по-походному, к бедру пристёгнут серьёзных размеров сакс. В тесном рукопашном бою или узком переулке он будет покруче моего клевца. Но не это главное. Если Наина здесь, значит юноша… Марго?

Я смотрел на всадницу открыто, не скрывая интереса. Она повернулась ко мне; из-под капюшона был виден только подбородок и губы, но я узнал — да, это она. Марго с нами? Хотя чему я удивляюсь? Клещ говорил, что она работает на отца Томмазо. Это же по его приказу она спасла меня от Жировика, следила за мной, за паханом, за Шлюмберже-младшим, пусть земля ему будет стекловатой. Возможно, и бургундцу дю Валю она не просто так глазки строила, а с определённым прицелом, как не крути, а рыцарь-баннерет приближённый к герцогу Филиппу, по-любому владеет интересной информацией. Может она и спит с ним?

Я сплюнул, конь под Марго затоптался и повернулся ко мне задом. Отец Томмазо выглянул из фургона и посмотрел на меня так, словно прочитал мои мысли. И покачал головой.

Хитрый дядечка. Может он тоже с Марго… того… А чё бы нет, начальник…

Я нахмурился, ладно, проехали, не моё это дело. И вообще, чем больше я узнавал отца Томмазо, тем больше мне казалось, что он не тот, кем хотел казаться. Этот человек не только представитель святой инквизиции, монах-доминиканец с серьёзными полномочиями — он эмиссар. Шампань сейчас находится под властью Бургундии, но душой всегда была с Францией. Люди в Реймсе в массе своей поддерживали дофина Карла, англичан не любят, бургундцев ненавидят. Если я правильно понимаю, отец Томмазо прикрываясь своим служебным положением шпионит для двора дофина, строит козни Генриху V, и, чёрт возьми, несмотря ни на что мне это нравится, ибо полностью соответствует моим личным симпатиям. Всё-таки отец научил меня любить Родину.

Кучер щёлкнул вожжами, и караван, выстраиваясь вереницей, потянулся со двора на улицу. Сразу же повернули направо, в обход аббатства к воротам Сен-Никез. Мы с Чучельником шли первыми, в полном облачении. Я сам себе казался великим, даже распахнул плащ, чтобы прохожие видели на сюрко собачью голову. Когда караван полностью вышел с монастырского двора, я оглянулся, охватывая взглядом процессию. Внушительная. За фургоном бодрячком двигались три десятка монахов и послушников, где-то между ними мелькала серая шапочка Сельмы. Всё верно, отправляться в поход без лекаря, всё равно что пытаться переплыть море без спасательного жилета. Дальше скрипели колёсами три повозки, замыкали шествие Клещ и Марго. Я не видел, какое оружие было у девчонки, но оно наверняка было, и не ошибусь, если скажу: она умеет им пользоваться.

Едва прошли полсотни шагов, сбоку послышалось:

— Господин!

По другую сторону улицы бежал Щенок и махал рукой.

— Господин, возьмите меня… Господин, можно я тоже с вами? Вы обещали. Я пригожусь.

Рискуя попасть под копыта, он прошмыгнул перед мулами и, подскочив ко мне, ухватил за руку. Я свёл брови.

— Что ты здесь делаешь? Дома тебя ищут…

— Не ищут. Я сказал и госпоже Поладе, и Перрин. Они знают. Госпожа Полада даже благословила меня, велела приглядывать за вами. Возьмите, пожалуйста, а? Госпоже я сейчас всё равно не нужен, у неё этот послушник, он всю работу исполняет. Возьмите…

Я бы взял. Честно. Привычка полагаться на слуг уже настолько овладела мной, что отказ от неё вызывал фантомную боль в сознании. Но, увы, не от меня сие зависело.

— Послушай…

— Вольгаст, возьми мальчика, — из фургона выглядывал отец Томмазо. — Возьми. Я не против, чтобы у тебя был слуга. Тем более такой славный.

Я промолчал, а Щенок заулыбался и пошёл рядом со мной, стараясь шагать так же широко. Чучельник покосился на мальца, но ничего не сказал. Он вообще неразговорчив. Даже когда дорогу загораживала чья-то повозка, он лишь смотрел на возчика, и тот без лишних пояснений сворачивал в сторону.

[1] Пушкин, «Евгений Онегин».

Глава 3

Первой остановкой на нашем пути стал городок Шалон в сорока километрах к юго-востоку от Реймса. В сам город входить не стали. Ворота уже закрыли, и стража наверняка бы показала нам средний палец. Другое дело, что враги за нами не гнались, и можно было переночевать в предместьях, благо таковых вокруг Шалона было предостаточно.

Я устал — смертельно устал. Давно мне не доводилось преодолевать пешком такие расстояния, вообще не помню, чтобы я когда-либо так долго ходил. Наш кортеж остановился не возле постоялого двора, как того следовало ожидать, а у ограды приличного отеля, над которым безвольно висело небольшое знамя-баннерет. Это означало, первое, что хозяин дома, второе, что он человек высокого полёта. Баннер — возможность собирать собственное копьё, а подобные привилегии дают не всем. Хозяин наверняка хороший знакомый отца Томмазо, и здесь нам окажут радушный приём.

Так и случилось. Ворота распахнулись, выбежала дворня, помогла распрячь лошадей. Отца Томмазо