Читать книгу - "Дом - Оксана Геннадьевна Бутузова"

при каждом шаге, а с ней и желто-коричневые цветы то закрываются, то вновь распускаются. Со стороны, должно быть, красиво смотрится. Подхожу к домику Михаила и девушек. У них прибавление участка. Два квадратных метра, заваленные стройматериалами. Верхом на досках сидит Соня и что-то мастерит из двух деревяшек. Кромсает концы гвоздем.

— Пытаюсь сделать диагональный распил, — объясняет она.

— Возьмите у нас пилу в аренду, — предлагаю я. — А то до ночи не управишься.

— Мне надо успеть до вечера. Решили деревянный дом делать. Миша сказал, он дешевле и быстрее строится.

— А, ну если быстрее, тогда конечно.

— Это наш единственный шанс. И погода благоприятствует.

— Чему?

— Строительству, чему же еще. Тепло и сухо. Что еще нужно?

— Не знаю.

Я вспомнила неполитый огород. Каждому своя погода. Пусть ребята выжмут по максимуму из своей сухости и жары. И может, встанут наконец на ноги.

— А где Кира?

— В лесу… Мы не разговариваем, — вздохнула Соня.

— А я о плитку обожглась, — я показала ей руку с позавчерашним ожогом.

— Ну и что? Рука быстро заживает, а отношения не перебинтуешь и не свяжешь, если они уже разорваны. У нас это на всю жизнь. Я чувствую, она хочет выжить меня из дома и остаться с Михаилом. Прямо не говорит, но постоянно уединяется с ним, нашептывает что-то на ухо и смеется.

— По-моему, ты перебарщиваешь. Вот мои ребята не ссорятся из-за меня.

— Они, наверное, тебя не любят! — в сердцах выпалила Соня.

— Любят, не любят — какая разница? У нас другие заботы.

Меня охватило жгучее желание поссориться. Насколько жгучее, не знаю, но предпочитаю поскорее уйти подальше от этих разборок.

Иду к лесу… Мимо Михаила с лопатой и столбом, мимо Киры, которая крутится рядом с ним. Они машут мне и зовут присоединиться, но я качаю головой и прохожу дальше за поворот. Я направляюсь к Марине. Уверена, она до сих пор живет одна. Стало быть, разборки ей неведомы. И проблем у нее нет.

Я не узнаю местность. Туда ли я пришла? В моей памяти запечатлелась лишь клетка из прутьев. Но сейчас передо мной не хибара, не сарай, не собранные наспех стенки из кирпичей, а деревянный домик. Одноэтажный, аккуратный, я бы сказала, изящный, выкрашенный в ярко-розовый цвет. Перед домом клумба с красными цветами. Марина сидит на розовом крыльце, под навесом. На ней светлый брючный костюм, волосы подвязаны лентой.

— Вернулись твои? — она сразу меня узнала.

— Давно. Мы уже дом кирпичный построили и девяносто второй номер заработали.

— И платье у тебя новое. Хорошее платье, — добавляет она. — Ну заходи.

Я поднимаюсь на крыльцо. Всего три невысокие ступеньки. Марина распахивает розовую дверь, и мы входим. Внутри все неожиданно голубое. Маленькие голубенькие столик и табуретка, узкая кровать с небесной чистоты покрывалом. От такой резкой смены цветов рябит в глазах. Марина приглашает сесть на покрывало и вздыхает в мою сторону.

— Я тоже собираюсь кирпичный дом строить. Этот слишком холодный. Да и цвет мне надоел.

— Обалдеть можно от такого цвета, — говорю я.

— Я люблю яркие ощущения и оттенки. Мне нравится им противостоять.

— Но не в собственном же доме. Ты отравляешь ими жизнь.

— Ничуть. Я умею ими пользоваться. Сильные цвета придают уверенность. Только их нужно постоянно менять, иначе они надоедают. Следующий у меня на очереди желтый. Ярко-желтый. Искрящийся цитрон.

— А как тебе рыжий?

— Слишком мрачный, — она сдвинула брови. — Напоминает кирпичи.

Но я и имела в виду кирпичи. Нет, здесь я тоже не в своей тарелке. Чуждая всем этим броским цветам. Везде чужая, кроме собственного дома.

— Уже собираешься уходить? — поднимает брови Марина.

— Дел полно.

— У тебя же есть мужчины. Пускай они трудятся.

— Они и так целыми днями на работе.

— Жизнь и работа — это не одно и то же, — фыркает Марина. — Надо жить в свое удовольствие.

— На удовольствие нужно заработать.

Я остановилась у окна с отдернутой лазурной занавеской. Из него открывается вид на такой же пустырь, как у нас. Сплошная тоска и сушь. И ни одного удовольствия.

— Вы что, на машину копите? — спрашивает Марина.

— На какую машину? Я об этом даже не задумывалась.

— А ты задумывалась о том, что мир не так узок, как нам его представляют? Что он не заканчивается на этих дремучих поселках?

— Догадывалась.

— Так вы собираетесь покупать машину? — кричит Марина мне вслед.

Но я уже на открытом воздухе. Удаляюсь. Быстро, как только могу. Иначе не успею к приходу ребят и к ужину, который, я надеюсь, они сами приготовят. Пусть и дома поработают, в конце концов… Но застаю обоих на огороде. Они присели на корточки возле кустов малины и что-то рассматривают.

— Ты все пропустила, — Веня машет, чтобы я подошла.

Осторожно нагибаюсь и вижу среди зелени несколько розово-красных пятен, словно огоньки горят на фоне темной листвы и тусклого пейзажа. Мы насчитали шесть созревших ягод. И еще восемь молочного цвета.

— Давай скорее кружку. Насобираем к ужину, — Саша уже отогнул плодоносную ветку.

— А ужина нет, — отвечаю я и подставляю ладони.

— Как нет? Что же ты делала весь день? Если даже не заметила, как малина поспела.

Малина. Марина. Машина. Сколь разные смыслы вносит перемена всего одной буквы. В кроссвордах одна буква может решить многое.

— Когда же вы наконец покажете мне эту Марину? — не выдерживает Веня. — Очень хочется посмотреть на розовый дом.

— Вряд ли ты будешь доволен знакомством, — говорю я, представляя ядовито-слащавую наружность и прохладно-голубое содержание.

Что-то действительно охладело с того дня. А ночью пошел дождь. И лил еще пять дней кряду. Этим ознаменовалось начало августа, а еще сбором нашего первого крупного урожая. Ливни хлестали по ребристым бокам кабачков и круглым кочанам капусты, которые наливались соком от дождя к дождю. Мы выдернули несколько морковин и хрустели за ужином. Ребята еще взяли по штуке на работу. Другой раз набралась целая миска гороха, его вьющиеся стебли густо оплели наш забор, так что и досок не надо.

Дни стояли болезненно-хмурые, но у нас в доме всегда было светло и сухо. А все, что происходило дальше забора, нас, в сущности, мало интересовало. Лишь появление сторожей было относительно желанным. Они топтались на участке, осматривали еще не съеденные плоды и регулярно повышали индекс. Не за морковку, а за приобретенные вещи. Саша с Веней купили этажерку, байковое покрывало, вполне годящееся под второе одеяло, две теплые фланелевые рубашки и пять мотков шерсти на третий свитер. Этажерку из трех полок мы поставили в угол гостиной, сложив там все пожитки. На нижней полке