Читать книгу - "Архитектор Душ II - Александр Вольт"

и девушки ждали прибытия кандидатов, и напряжение в воздухе можно было резать ножом.

Ровно в десять дверь открылась. Вошли двое.

Первым был Артемий Заславский. Мужчина за пятьдесят, высокий, с идеально уложенными седыми волосами и аккуратной бородкой. Одет в дорогой, сшитый на заказ медицинский костюм. Двигался он неторопливо, с чувством собственного достоинства, а в его взгляде поверх очков в тонкой оправе читался легкий столичный снобизм.

Следом за ним вошла Ольга Воронцова. Женщина лет тридцати, энергичная, собранная, с короткой стрижкой и живыми, умными глазами. В каждом ее движении чувствовалась амбициозность человека, который всего добился сам и не собирается уступать.

— Господин, дама, — сказал я, поднимаясь им навстречу. — Виктор Громов. Это Лидия и Алиса, мои ассистенты, они будут вести протокол.

Заславский едва заметно кивнул, его взгляд скользнул по мне, затем по девушкам и остановился на Воронцовой с выражением легкого превосходства. Она ответила ему прямым, вызывающим взглядом. Соперничество началось еще до того, как они подошли к столу.

Тело Вересаева уже лежало под простыней.

— Итак, — начал я, когда они надели халаты и перчатки. — Как вы видите, случай нетривиальный. Внешний осмотр не дает ничего. Поэтому я предлагаю следующее. Это не просто вскрытие. Это экзамен. Вы работаете вместе, но выводы каждый делает свои. Тот, кто первым найдет истинную, неоспоримую причину смерти и сможет ее доказать, получает место в моей службе.

Заславский снисходительно улыбнулся, словно это была детская игра. Воронцова решительно кивнула, принимая вызов.

Они начали работать. Заславский действовал как мэтр — медленно, академично, комментируя каждое свое действие.

— Хм, любопытно. Поза не характерна для естественной смерти. Трупное окоченение полное, равномерное. Пятна соответствуют позе. Интересно, интересно…

Воронцова была его полной противоположностью. Быстрая, точная, она проверяла все версии одновременно.

— Странгуляционной борозды нет. Следов инъекций на первый взгляд тоже. Губы цианотичны, но это может быть и при сердечной недостаточности. А вот улыбка… это сбивает с толку.

Они вскрыли грудную клетку, брюшную полость. Ничего. Все органы были в идеальном порядке для его возраста. Ни ядов, ни тромбов, ни внутренних кровотечений. Загадка только углублялась. Напряжение росло. Я видел, как на лбу Заславского выступила испарина, как Воронцова все сильнее хмурится.

— Остается только голова, — наконец сказала Воронцова. — Трепанация.

— Единственный оставшийся вариант, — согласился Заславский, с явной неохотой признавая ее правоту.

В тот момент, когда Воронцова потянулась за трепанационной пилой, сверху, с лестницы, ведущей в морг, донесся грохот. Не просто шаги, а тяжелый, методичный топот нескольких пар ботинок.

Дверь в прозекторскую распахнулась настежь. К моему удивлению резко, но при этом деликатно, чтобы не повредить имущества.

В проем ворвались фигуры. Не полиция. Не Инквизиция. Люди в черной тактической форме без опознавательных знаков, в касках с опущенными забралами. В руках автоматическое оружие, направленное на всех присутствующих. Их движения были отточены и профессиональны. Они мгновенно заняли ключевые точки в помещении.

Я инстинктивно выставил руку, заслоняя собой Алису и Лидию, которые вжались в стену. Заславский замер с поднятым скальпелем, Воронцова застыла с пилой в руке.

Следом за штурмовой группой в прозекторскую спокойно спустился мужчина в строгом деловом костюме. Лицо незнакомое. Раньше я его не видел. Кто это? МВД? Спецназ? Он оглядел помещение, его взгляд задержался на вскрытом теле, затем на мне.

— Добрый день, коронер. Служба Безопасности Российской Империи. Прошу вас, стойте спокойно, — его голос был равномерен и лишен эмоций. — Производится оперативное задержание.

Глава 18

Вот, значит, как! Служба безопасности. Значит, Корней решил сам передать это дело? Но почему так? Зачем этот маскарад со спецназом? Неужели дело Ивана Богуна уже вышло на такой уровень?

Мозг лихорадочно перебирал варианты, пока мое тело оставалось неподвижным. Адреналин уже начал поступать в кровь. Я слышал тихое, прерывистое дыхание Алисы за своей спиной и видел, как дрожит лезвие пилы в руке Воронцовой.

Но самое главное, что меня удивляло больше всего — распахнутые глаза Заславского. Он не выглядел напуганным. Нет. Совершенно напротив. Он выглядел как зверь, которого загнали в угол. При этом держался уверенно и строго.

И это меня сбивало с толку. Я вспомнил, что хотел было узнать, почему такой именитый патологоанатом решил покинуть хлебные места и податься куда подальше. И хотел еще лично сегодня с ним поговорить о причинах такого решения.

Видимо, мои предположения не были беспочвенными.

Два бойца в черной тактической форме двинулись не ко мне. Они обошли секционный стол и профессионально, без лишней суеты, подошли к Заславскому. Один заломил ему руку за спину, второй вырвал из пальцев скальпель, который со звоном упал в металлический лоток.

— Прошу прощения, — мой голос прозвучал в наступившей тишине достаточно твердо, несмотря на общее обескураженное состояние. Я сделал шаг вперед, выходя из-за стола. — Могу ли я поинтересоваться, что происходит? На каком основании вы прерываете коронерское дознание и задерживаете моего кандидата?

Человек в костюме, который, очевидно, был здесь главным, повернулся ко мне.

— Капитан Соколов, Служба Безопасности Российской Империи, — представился он, махнув удостоверением в кожаной обложке. — Мы действуем на основании ордера на арест. Господин Заславский, — он кивнул на бледного патологоанатома, которому уже защелкнули на запястьях наручники, — проходит по делу государственной важности.

— По делу государственной важности? — я вскинул бровь, пытаясь уложить это в голове. — Капитан, вы уверены, что не ошиблись адресом? Этот человек, насколько мне известно, один из лучших патологоанатомов Империи, а не шпион или государственный изменник. Какие у него могут быть дела государственной важности?

Соколов посмотрел на меня без тени улыбки.

— Самые прямые, — спокойно сказал Соколов, и его голос стал еще тише, словно он озвучивал нечто непостижимое. — Последние пять лет в столичном округе фиксировалась серия исчезновений без вести. Люди пропадали без следа. Мы долго не могли найти связующее звено — жертвы были из разных социальных слоев, разного возраста. Единственное, что их объединяло, как мы выяснили позже — все они незадолго до своего исчезновения теряли кого-то из близких. Родственника, друга. И, соответственно, посещали центральный морг для опознания.

Я нахмурился, пытаясь уловить связь. При чем тут это?

— Заславский пользовался своим положением, — продолжил Соколов, заметив мое недоумение. — Он получал доступ к личным делам, адресам, информации о родственниках умерших. Он выбирал своих жертв среди тех, кто был сломлен горем. Одиноких, уязвимых. Тех, чье исчезновение заметят не сразу, спишут на